волнами бархатные портьеры. Через какое-то время я почувствовала пристальный взгляд Ферна и осознала, что дрожу. Кинн осторожно взял меня под локоть:

– Пойдем, я провожу тебя в комнату.

Я послушно поднялась и вышла, так и не посмотрев на Ферна. Пока мы шли по обитому деревянными панелями коридору, ноги мои подгибались от слабости, но волновало меня совсем не это.

Сестра. Моя сестра. Как такое возможно?..

Я очнулась, когда Кинн усадил меня на кровать и сел рядом на стул. Только тут я подняла на него глаза и спросила:

– Это не сон? – Возможно, я просто еще не проснулась. Кинн взглянул на меня и покачал головой. Потом, поколебавшись, мягко взял мою правую руку в свои теплые ладони.

– У тебя холодная рука, ты дрожишь. Кажешься вполне реальной, – добавил он с легкой улыбкой в голосе.

– Думаешь, это правда? Что Кьяра… Что мы… – В горле образовался комок, и я с трудом договорила: – Что мы сестры?..

Кинн тихо вздохнул, и, не выдержав, я умоляюще посмотрела на него и шепотом спросила:

– Мы похожи?

Его серые глаза встретились с моими, и я замерла. Лишь сейчас я осознала, как близко мы сидим и что он до сих пор держит мою руку в своих ладонях. Меня охватил жар, но я, не отстраняясь, позволила Кинну исследовать мое лицо и почувствовала, как неистово забилось сердце. Когда его взгляд коснулся моих губ, я перестала дышать.

Кинн вдруг отвел глаза и выпустил мою руку. Он нахмурился и, возвращаясь к моему вопросу, хрипло сказал:

– Между вами есть определенное сходство. Увидев Кьяру вблизи, я сразу подумал, что она мне кого-то напоминает, но когда она рассказала, что выросла при храме, выбросил эту мысль из головы: раз у нее нет родственников в Зенноне, откуда бы мне ее знать?

Мое сердце всё еще билось как сумасшедшее, поэтому, когда я заговорила, голос дрожал:

– Это не может быть простым совпадением?

Продолжая хмуриться, Кинн мимолетно взглянул на меня и кивнул на браслет.

– Два таких браслета? Не верю. Никогда о таком не слышал.

– А можешь посмотреть?..

Я осторожно стянула браслет с запястья и опустила Кинну в ладонь. Вспомнилось, как было противно отдавать его Утешителю Йенару в Башне Изгнания, но теперь, когда хризалии оказались у Кинна, на сердце, наоборот, потеплело – будто он снова взял меня за руку.

Сосредоточенно, не торопясь, Кинн перебрал каждую бусину и наконец сказал:

– Просто потрясающе… Сколько лет этому браслету? Кьяра старше – насколько? Года на два? Значит, лет восемнадцать… И до сих пор все нити силы яркие, крепкие, словно камни пробудили совсем недавно. А твоему браслету было шестнадцать, и хризалии тоже еще не впали в спячку? – Получив от меня кивок, он вполголоса произнес: – Ваша мать была невероятно сильной камневидицей. – Он протянул мне браслет обратно и, кашлянув, продолжил: – Помимо внешнего сходства, у вас есть одинаковые браслеты, которые достались каждой из вас от матери, более того – ваших матерей зовут одинаково, и обе они из Альвиона. И при этом вы с Кьярой – дремеры. Таких совпадений не бывает. К тому же перед тем, как нас отправили в Квартал…

– Матушка Алливия… – прошептала я.

– Ты наверняка напомнила ей Кьяру.

Но тут перед глазами у меня возникло бледное, искаженное от гнева лицо девушки, и я вздрогнула.

– Но почему?.. Почему она сбежала? Неужели?.. – голос у меня пресекся, а в глазах защипало.

Неужели ее настолько ужаснула мысль о том, что мы можем оказаться сестрами?

– Думаю, для нее это оказалось слишком большим потрясением. Ведь, если подумать, она воспитывалась при храме и почти ничего не знала о матери, а тут вдруг услышала, что у нее была другая семья и другая дочь. Такое кого угодно выбило бы из колеи. – Помолчав, Кинн добавил: – Ей нужно время, чтобы прийти в себя. И тогда вы поговорите. А теперь, – сказал он, взглянув мне прямо в глаза, – тебе надо позавтракать.

Я покачала головой.

– Я не голодна.

– И всё же. Оставайся здесь, я принесу еду.

– Но…

– Пожалуйста, я хочу помочь.

Кинн вышел, а я так и осталась сидеть на кровати, терзаемая множеством мыслей. Если мы с Кьярой на самом деле сестры, то как так получилось? Она сказала, что в замужестве мамина фамилия была Дейн, значит, мама вышла замуж здесь, в Альвионе, и родила Кьяру, а потом? Что же случилось? Что заставило ее оставить семью?

Неужели?.. Я прижала руку к груди, где был спрятан мешочек с камнем-сердцем, и почувствовала, что голова у меня идет кругом.

Мама украла осколки камня-сердца и поэтому бросила семью – чтобы отвезти камни в Зеннон? Ради вот этой непонятной миссии? Но… Зачем же она снова вышла замуж? Почему не попыталась вернуться? И почему никто – никто! – не сказал, что у меня есть сестра?

Знал ли отец, что мама прежде была замужем? Наверняка… Но знал ли о Кьяре? А дядя?..

Мне вдруг вспомнился наш последний разговор с дядей в Башне Изгнания. Он тогда что-то такое сказал – что если бы он рискнул, то у меня была бы семья… Я думала, что он имеет в виду себя, потому что мы так и не стали полноценной семьей. Мог ли он подразумевать Кьяру?..

Прерывая мои мысли, в комнату зашел Кинн с подносом в руках. Но только он поставил его на невысокий столик у стены, как в дверь заглянул Нейт. Я тут же вскочила и уставилась за его плечо в надежде, что он не один, но, заметив мой взгляд, он мрачно покачал головой.

– Как она?..

Нейт глубоко вздохнул.

– Если честно, я ее такой еще не видел. Она потрясена и, похоже, злится… И молчит. Она не захотела мне ничего объяснять. И вот еще что… – Он коснулся серьги в ухе и нехотя проговорил: – Кьяра отказалась сюда возвращаться.

– Отказалась возвращаться?.. Но как же…

Мои ноги подкосились, и я осела обратно на кровать.

– Ей нужно время, чтобы прийти в себя, – повторил Нейт слова Кинна. – Я отвел ее в одну из наших квартир, она пока поживет там. Я останусь с ней, присмотрю, чтобы всё было в порядке. – Затем он вполголоса добавил: – Кто бы мог подумать…

Кивнув Кинну, Нейт собрался уходить, но в последний миг обернулся и мягко сказал:

– Со временем всё наладится.

Смяв на коленях платье, я невидящим взглядом уперлась в стену. Еще вчера моим самым большим переживанием было то, что я похожа на умершую девушку. Но сейчас я