Нутром знала - я действительно умудрилась залететь во второй раз. Судьба подкинула мне в довесок ещё и эту задачку, пройти через которую я должна была в одиночестве. Хотя, нет, не так. Пройти через неё мне предстояло без Яна, того человека, который мне до недавних пор казался самым родным и близким. Но не в одиночестве, ибо со мной рядом была Лена как минимум.     

- Вась, ну угомони ты уже детей! - рявкнула подруга мужу, когда малышня в который раз вбежала на кухню, где мы с Ленкой уединились. 

Я бросила взгляд на часы. За Киром мне нужно было ехать совсем скоро, но в эти мгновения так не хотелось покидать те стены, которые казались крепостью. Стены дома моей подруги.   

Сразу после разговора с Яном, я отправилась домой. Убедилась в том, что его бывшая больше не сидит стражем под нашими окнами, после чего поднялась в квартиру и принялась выискивать обменную карту, оставшуюся после беременности Кирюхой. Потом стала листать её, как сумасшедшая, ища то, что могло бы прояснить - смогу ли выносить второго ребёнка.   

Конечно, самым верным было бы отправиться к врачу и выведать всё у него, но… Но я так отчаянно боялась услышать свой приговор. Столкнуться с пониманием, что должна буду добровольно пойти на избавление от второго малыша, было равносильно выстрелу в висок. Он ведь прежде всего был моим крохой. Я уже носила его под сердцем, пусть этот срок равнялся нескольким коротким дням. Но он уже был моим. И только моим.     

С надеждой выяснить хоть что-то из карты было покончено минуты через три. Бесконечные листы, исписанные малопонятным почерком, света на сложившуюся ситуацию не проливали. Но в целом, для начала мне бы не помешало убедиться в том, что я действительно беременна.     

Выяснять это я и отправилась в то место, которое мне казалось наиболее безопасным - к Лене.

И вот теперь в её ванной лежали два положительных теста на беременность. Третий делать я не стала, всё было понятно и без того. Сейчас же, когда сидела на уютной, казавшейся родной кухне, понимала - у меня внутри пустота. Я не чувствовала ровным счётом ничего. Даже страха за свою жизнь. Как будто сознание сделало так, что я хотя бы на некоторое время осталась в состоянии сохранности.    

- Беременна? - спросила Ленка, перегнувшись через стол и глядя на меня растерянно.    

- Да. Беременна.     

Усмехнувшись, я потёрла ладонью лоб. Так странно. К лучшему ли сейчас это было? Что я узнала о «залёте» одна, без Яна? Он бы наверняка первым делом потребовал, чтобы мы избавились от крохи.     

Мы…

Нас уже не было.

И никогда не будет.    

- Блин, Арин…     

Ленка вскочила на ноги и заходила по кухне, как командир на поле боя, в котором уже пали все те, кто был на моей стороне. Был ли?     

- Первое - поеду к врачу. Всё выясню. Дальше по обстоятельствам, - отчеканила я, словно подруга хотела услышать от меня сухой отчёт.      

- Правильно! Это правильно. С тобой поеду. Ты когда к нему? Завтра?    

Ленка метнулась к телефону, что лежал на столе, принялась копаться в нём под моим взглядом, полным недоумения.     

- Завтра я вроде свободна. Часов с трёх. Ты когда записалась к врачу?      

Я смотрела на подругу с таким ужасом, что она, видимо, это поняла. Какой, к чёрту, врач? Мне бы выжить сейчас.     

- Ох, прости… Прости, Ариш, - бросилась ко мне Лена.     

Встала напротив и я, вцепившись в неё обеими руками, зарыдала. Почти беззвучно, с редкими глухими подвываниями. Чтобы не напугать Васю и детей. Чтобы себя не напугать. Сидела, цеплялась за одежду Ленки и выла. От боли, от непонимания, от несправедливости. От невозможности сказать себе, что стану делать дальше. И от обступающего со всех сторон страха.    

Впервые позволила себе это - вот так, настолько по-настоящему. Настолько быть собой, сломанной, растоптанной, но всё же собой. Это с другими мы можем позволить себе вскинуть голову и сделать вид, что живы. Здесь и сейчас я имела полное право показать, что погибаю. Да, встану уже вот-вот, потому что должна не только себе самой. Да, я встану. Но могу же побыть хоть несколько минут той погибающей Ариной, которой себя и ощущала?     

А Ленка ничего не говорила. Просто стояла, гладила меня по волосам, а я вжималась в неё так, как будто мне нужно было в ней раствориться.       

- Пока не записывалась ни к кому, - хрипло прошептала я, наконец отстраняясь и отирая слёзы.    

- Понимаю.    

Подруга вернулась на своё место и принялась что-то искать в телефоне. Выглядела она при этом ровно так, как мне то и было нужно - собранной и разумно мыслящей. Хотя, я могла побиться об заклад - её саму колотило так же, как и меня. Просто кто-то из нас двоих должен был взять себя в руки. И эту миссию возложила на себя Лена.     

- Вот, смотри. Это самая крутая клиника. Новая. Её открыли, когда Кирыч уже родился, - сказала подруга, протягивая мне телефон.     

Я воззрилась на его экран невидящим взглядом. Какая-то «Флуония», клиника репродуктологии и генетики. Это название я слышала впервые.      

- Хорошо. Поговорю со своим врачом и если направит туда - поеду, - сказала в ответ, отодвигая от себя телефон, после чего попросила: - Давай просто чаю выпьем. Всё остальное решим потом, м?    

И Ленка, кивнув, метнулась ставить чайник снова.      

Придя по записи к врачу, который меня наблюдал, я присела в коридоре подальше от его кабинета, словно тем самым хотела выторговать у жизни шанс не услышать правду вовсе. Никогда