Когда Александра спустилась в гостиную, Лямзин уже вернулся и сидел озабоченный и злой. Там собрались почти все, не было только Аманды.

– А где ваша подруга, Макс? – спросил Лямзин.

– Еще спит. Переволновалась вчера и долго после этого не могла уснуть. А теперь, наоборот, не может встать.

– Спит, как байбак, – прокомментировала Эка.

– Надеюсь, вы не выругались? – недовольно поинтересовался Макс.

– Ну что вы, байбак – это сурок. То есть я сказала, что она спит, как сурок.

– А-а, понятно.

– Ну хорошо, пусть, – согласился Лямзин.

Артур во время разговора сидел с мрачным видом и о чем-то думал, но, как только все замолчали, повернулся к Лямзину:

– Боюсь, у меня для вас неприятная новость. Спальня Лидии вскрыта, и в ней все перевернуто вверх дном.

– Что-нибудь пропало?

Артур устало пожал плечами.

– Вроде бы нет. Но там такой беспорядок, что я не уверен.

– Когда вы это заметили?

– Недавно.

– У кого-нибудь есть что мне сообщить? Кто-нибудь что-то видел, слышал? – Лямзин обвел взглядом присутствующих.

– Я все утро была в комнате, никуда не выходила, пока не спустилась сюда, – широко открыв глаза, соврала Александра. Действительно, зачем Лямзину знать, что до того, как он принес завтрак, она успела сделать вылазку в коридор и, увидев открытую спальню Лидии, не преминула сунуть туда нос. Ничего интересного она там не нашла, только крошечный клочок серебристо-голубой синтетики, который зацепился за гвоздь в стене. Александре почему-то показалась ткань знакомой, но она никак не могла вспомнить, где ее видела. Собираясь разобраться в этом позже, она сунула клочок в карман.

– Еще кто-нибудь хочет что сказать?

– Когда после завтрака я шла вниз, встретила Мару, – добавила невинно Александра.

– Ну и что? – встрепенулась Мара. – Я просто ходила гулять в сад. Меня это успокаивает, врачи прописали.

– Это правда, – подтвердила Александра. – Шел сильный дождь, и Мара промокла с головы до пят, с нее струями стекала вода.

– Что за странная фантазия – гулять под дождем? – удивился Лямзин.

– Ну и что с того? Я что, не имею права?

– Никто и не запрещает. А еще куда-нибудь выходили после?

– Н-нет, – после паузы ответила она.

– Врете! – вдруг сказал Остап. – Я видел, как вы в комнату Лидии входили. Это вы там все перерыли!

Лицо Мары пошло красными пятнами. Она тяжело задышала, оглядывая присутствующих и ища в них сочувствия, но, так его и не найдя, попыталась оправдаться:

– Там уже было открыто. Я вошла, потому что увидела беспорядок. Даже не знаю, зачем это сделала. От неожиданности, наверное.

– И долго вы там пробыли?

– Да нет же! Говорю, только зашла и вышла, вот тут-то меня, должно быть, Остап и увидел!

– А что вы там искали?

– Да ничего! Просто глянула, и все!!!

Пятна на ее лице слились в один сплошной багрянец, руки нервно теребили пуговки на блузке, грозя их оторвать, – в общем, она выглядела так, будто ее вот-вот хватит удар. Вполне возможно, что так бы и случилось, но тут у Лямзина зазвонил телефон.

– Слушаю! – рявкнул он и поднял руку, призывая всех замолчать.

Вслед за этим он вскочил со своего стула и торопливо вышел. Все вытянули шеи, пытаясь угадать по отдельным звукам его голоса, доносящимся из холла, о чем идет речь, но ничего не получалось. Тем не менее все были уверены, что звонок непосредственно касается присутствующих.

– Вот и смерть наша пришла, – замогильным голосом произнес Макс. – Ему там сейчас приказ дают нас всех расстрелять.

– Ну и шутки у вас, Макс! – возмутилась Валерия. – Некоторым актерам лучше молчать, потому что хорошо у них получается произносить только: «Кушать подано».

– Не завидуйте чужой славе. Думаете, я не заметил, что вы усердно копируете Асту Нильсен? И, признаться, ваши усилия приносят плоды: вы стали на нее похожи, но как бы вы ни мечтали об актерской карьере, вам ее поздно начинать.

– Странные у вас фантазии. Не ешьте на ночь острого.

Лямзин влетел в гостиную, захлопывая на ходу телефон.

– Ну что, кукусеги, как говорит нынешняя молодежь: экспертиза подтвердила наличие яда в организме Михаила. Яд экзотический, редкий.

– А жить все веселее и веселее, – тоскливо пробормотал Филипп.

– Известна страна-изготовитель и предположительно – пути распространения вещества. Думаю, когда найдем убийцу Михаила, поймем, и кто убил Лидию. Кто-нибудь ездил не так давно в Таиланд?

– Она ездила, – Валерия кивком указала на соседку. – Я слышала их разговор с Лидией. Это Мара отравила Михаила!

– Я не знаю ни про какой яд. Я ничего не привозила! Вы несете какую-то ужасную, дикую чушь, как же можно? – Вдруг глаза Мары заблестели, и она воскликнула, радостно указывая на Макса: – Я с ним в дверях столкнулась, когда с прогулки утренней шла! А он так был занят своими мыслями, что едва не сбил меня с ног. И даже не извинился!

– Какая подлая ложь по столь мелкому поводу. Подумаешь, не извинился, – усмехнулся Макс. – Хотите, сейчас извинюсь?

– А еще у него было красное лицо, и он часто и тяжело дышал!

– Господи, какие глупости! И потом, даже если и так, что с того? Это ничуть не доказывает, что в комнате Лидии именно я перерыл все вверх дном.

Макс выглядел лениво спокойным, даже расслабленным, и только на самом дне его зрачков внимательный наблюдатель разглядел бы отлично замаскированный страх.

– Объясните тогда, куда вы торопились утром? – спросил Лямзин.

– Да все очень просто, мы с Амандой поссорились. Ну, я и выскочил от нее разозленный.

Вдруг дверь скрипнула, приоткрываясь, и Филипп, который все время почти спал, встрепенулся и вскочил.

– Сдается мне, нас подслушивают. И поскольку здесь находятся все, кроме Аманды, логично предположить, что это именно она.

Со стороны лестницы послышался дробный топот и стук двери.

Лямзин встал, прошел в коридор и посмотрел на лестничный пролет. Естественно, там уже никого не было, только цветок в горшке валялся на полу, подтверждая, что все было на самом деле и секунду назад здесь пронеслась пара резвых ног. Решив не ставить горшок на место, ведь рассыпанную землю все равно голыми руками не собрать, Эдуард Петрович вернулся в гостиную.

– Кстати, – обратился он к Максу. – Пора бы уже вашей подружке встать. Тем более что и надобность в ее присутствии появилась. Пойдемте.

– Может, я сам вначале? – вяло возразил Макс, поднимаясь.