– Ты скоро ходить разучишься, – сказал ей Светлан. – И к чему, когда вокруг столько лошадок?

– Жеребцов, – поправила малышка. – Их-то еще укрощать надо. А вот ты – ручной.

– Правда? Может, тогда сама возьмешь меня на руки?

Она фыркнула, представив картинку.

– Не посвятите меня в свои догадки? – негромко спросил де Круст. – Пожалуй, теперь я поверю в любую мистику.

– В любую – не надо, – откликнулся Светлан. – Хватит и призраков. Тем более что одного вы только что лицезрели.

Вкратце он пересказал всплывшие сведения и выстроенную на них версию, не забыв упомянуть и про отца де Косты, впавшего в безумие на глазах многих. Даже если эти две истории и не связаны общим авторством, то одна могла служить иллюстрацией для другой, у которой не осталось живых свидетелей.

– Давние события, – кивнул барон, выслушав все. – И мне нечего тут добавить. Но почему они аукнулись именно теперь?

– Вот и мы ломаем голову, – сказал Светлан. – Сами видите, насколько оживились в Нордии мертвецы…

– Круто завернул, – пробормотала Мишка.

– И вообще границы возможного раздвинулись. До недавнего времени Эльдинг слыл центром трезвомыслия, и все отступления от генеральной веры пресекались на корню. А ныне что делается? Луи винит в этом разгуле нас, но ведь сам не верит, что с нашим уходом наступит прежняя тишь.

– Его величество вовсе не винит вас, – с усмешкой возразил де Круст. – Но мудрый правитель должен предполагать худшее.

– Тогда пусть пойдет дальше и допустит, что Озерного Дьявола тоже натравили мы. Кстати, вполне стандартный ход: наслать на кого-то беду, чтобы затем спасти и тут же оседлать – в качестве старшего брата… Или наш король уже додумался до этого?

Усмехнувшись шире, барон мудро замолчал ответ, дабы не подставляться под проницательность богатыря.

– Должен признать, – произнес он, уводя разговор в сторону, – на меня произвело впечатление, сколь быстро вы взяли след убийцы. Вообще, если ваши дарования использовать в моем ведомстве…

– Послушайте, уважаемый, во что вы втягиваете меня? – возмутился Светлан. – Хотите и богатырей нанимать в охранку?

– Почему нет, – пожал плечами де Круст. – Маги-то в ней служат.

– И что, от этого они стали лучше чародействовать?

– Во всяком случае, жизнь у них сделалась комфортней.

– Смотря что считать комфортом, – возразил богатырь. – Когда на душе скребут коты…

– Да что худого в служении стране?

– Или государству? Или вашему сословию? Или здешнему королю? А может, лично вам – вы еще не путаете личную шерсть с государственной? У радетелей сильной руки такое сплошь и рядом.

– Как бы то ни было, нам нужно сотрудничать, – заявил де Круст. – Полагаю, ваш интерес в этом не меньше моего.

– Ну да, плечом к плечу, в едином строю, – пробурчал Светлан. – И чего только не случается в жизни!

– Давайте говорить о деле, – предложил полицейский. – Сейчас не до сторонних тем.

– Время поджимает – тут я согласен. Собственно, его вовсе не осталось.

– Это еще не повод сдаваться.

– Хо, – усмехнулся богатырь. – И кто же тут герой? Или служебное рвение сродни героизму?

– Назовем это верностью сюзерену. Или и тут станете докапываться до истоков?

– Отложим до лучших времен… если они наступят.

Будем оптимистами, нуда.

– Вы же богатырь, – напомнил де Круст. – Вдобавок и маг. Ну придумайте что-нибудь.

– Действительно, какие проблемы – взял, да и нашел решение… А вы вправду смыслите в чародействе?

– Приходится – по долгу службы. К счастью, здешние маги не настолько сильны, чтобы не поддаваться контролю… заурядов.

Светлан усмехнулся, оценив осведомленность барона. К тому ж употребить этот термин в отношении себя…

– Счастье – категория относительная, – заметил он. – Когда говоришь «к счастью», следует уточнять, кого именно требуется осчастливить.

– К счастью для остальных, – уточнил де Круст. – Иначе бы маги захватили власть и стали перекраивать мир по своему хотению.

– Маги? – не поверил богатырь. – Да на фига им власть? Не трогайте их, и они в ваши дела не полезут. У магов своя стезя.

– Разве вы не слышали рассуждений, что миром должны править одаренные?

– Вы про Сейджа, что ли? Об этом талдычат как раз те, у кого с талантом проблемы. Настоящим творцам не до суеты.

– Кажись, подходим уже, – сообщила Мишка со своего насеста. – Ну покажись нам, тутошний канцлер!..

Впрочем, новый персонаж не стоил длительного разглядывания. Он и на герцога-то походил мало: нескладная плотненькая фигура, пухлые щеки, поросшие рыжей бородой, напомаженные, уже изрядно поседевшие волосы, маленькие прищуренные глаза, которым явно не хватало очков. И рост – ну очень средний. Зато одет был еще роскошней де Лане – видимо, полагал, что этим можно возместить. Восседал канцлер в богатом, хотя не очень удобном кресле, сильно смахивающем на трон, а постамент, на котором оно стояло, был почти столь же высоким, как у Луи.

Охранников в зале не оказалось – похоже, герцог сознавал, что от них сейчас никакого проку. Но за его плечом высился костлявый и сутулый субъект – то ли секретарь, то ли советник. И звали субъекта… да, барон де Шавиньи. Время от времени де Монье слегка поворачивал голову, и барон, поспешно наклоняясь, принимался жужжать в его ухо, убежденный, что другие не слышат. Информацию он поставлял подробную и по разным темам… вот насколько точную? Впрочем, уверенный тон часто заменяет компетентность.

А граф де Лане даже не стал входить в зал – лишь пропустил посетителей внутрь и плотно закрыл за ними дверь.

– У меня ощущение, что эту рожу я уже видел, – пробормотал Светлан, глядя на концлера. – То есть еще до Эльдинга. Или просто напоминает кого-то?

– Весьма распространенный типаж, – откликнулась Мишка. – В твоем мире у Монье столько двойников!..

– Дык этот – дворянских кровей. А не какой-нибудь кухаркин внук, прорвавшийся в большие начальники.

– Ну, насчет каких он кровей, знает лишь его мать, – ухмыльнулась ведьма. – Но легальный его папа был шишкой. А при таком раскладе можно получить высокий пост, не шибко напрягаясь.

– Чего ж сама не пользуешься? – поинтересовался Светлан. – Правда, твой отец больше не в фаворе, зато дядя – на троне… пока еще.

– Да на кой мне подставки? – пожала она плечиками. – Я и так высокая.

– Гигант мысли, ну ясно, – осклабился богатырь.