— Не хочу обижать тех, кому достанется место у выхода, — объяснил он свое предпочтение. — В схватке мы были равны, и за столом должны быть равны, иначе какая же тут справедливость? Надеюсь, сеньорита, — обратился он к Кристине, — я не задел вас таким поступком? Вы как будто желали пообщаться с сеньорой Табитой, и я не смею вас отвлекать.

Кристина повела плечами, скрывая разочарование. В душе ее клокотали подозрения, и она ничего так не желала, как удовлетворить их, а сеньор Алькон, отделившись от нее парой десятков местных жителей, лишил ее такой возможности. Конечно, у Кристины будет предостаточно времени осуществить задуманное по дороге к королевскому дворцу, когда они вынужденно останутся одни, но терпение никогда не значилось в списке ее добродетелей. Если сеньор Алькон и герцог Веларде — это все-таки один и тот же человек и если он задумал гнусность, Кристина должна это выяснить и предупредить Рейнардо, откуда его ждет предательский удар. Даже если это окончательно разочарует его в людях.

— Вот, сеньорита, понаваристее вам налила, — поставила перед ней сеньора Флорес глубокую деревянную тарелку, отвлекая от невеселых мыслей. — Помню, как вы в детстве горное косидо любили, специально решила его приготовить. Скучаете небось по родным-то местам?

— Скучаю, — призналась Кристина, беря ложку и невольно вспоминая, как в последний раз ужинала с бабушкой. Казалось, ничего в тот день не предвещало ее смерти, но вот сеньора Флорес, как будто что-то предчувствуя, приготовила все любимые бабушкины блюда. Побаловала напоследок. Кристина тогда и подумать не могла, что в следующий раз попробует стряпню сеньоры Флорес только пять лет спустя и в такой необычной компании. — Спасибо вам за заботу, сеньора Флорес.

Знаю, вам тоже не хватает бабушки и Патио-верде. Надеюсь, однажды мы сумеем сделать его таким же уютным, как было раньше.

— Конечно, сумеем, сеньорита, — одобрительно улыбнулась сеньора Флорес. — Когда есть желание, все само получается, а вы явно настроены решительно. Даст бог, через год свидимся и еще не так попируем.

— И свидимся, и попируем, — пообещала Кристина и отыскала взглядом сеньора Алькона. Его снова окружили мальчишки, требуя рассказов о его подвигах, и он с ощутимой охотой делился своими приключениями. Кристина с удивлением отметила его сегодняшнюю словоохотливость: вчера, несмотря на старание разговорить Кристину, он тщательно продумывал фразы и ограничивался самым главным. Впрочем, сейчас он общался не с королевской фрейлиной, а с деревенской ребятней и мог позволить себе… что? Дружелюбие? Панибратство? Только не герцог Веларде с его надменностью и ледяным спокойствием! Кристина никогда в жизни не могла бы представить, чтобы он щелкнул одного из малышей по носу, а другого подхватил под мышку и пристроил его на ветку ближайшего дерева за то, что тот воровал у него из тарелки мясо. Или она совсем ничего о нем не знала?

Эстерсита, глядя на все это, заливалась звонким смехом и прятала в ладонях светящееся счастьем лицо, а сеньора Флорес мрачнела на глазах и бормотала пожелания, чтобы сеньор Алькон никогда больше не появлялся в их деревне.

Кристина вздохнула и перевела взгляд в тарелку. Как бы ни чудил сейчас сеньор Алькон, это было меньшей ее заботой. Кристина должна была как-то поговорить с Рейнардо и выпросить у него неприкосновенность для своих владений, а он после неудачи с новым законом о налогах относился к Кристине с заметным предубеждением. Кроме того, ей следовало как можно скорее доставить Виктории письмо Андреса, а того даже не было у нее в руках, и сеньор Алькон как будто не торопился возвращать его Кристине. Вряд ли, конечно, он решил воспользоваться им в собственных целях: для этого не нужны были подобные сложности, когда ему ничего не стоило отобрать письмо у беззащитной спутницы по дороге, — и все же Кристина волновалась за сохранность королевского послания.

Нет, права, права сеньора Флорес: надо было уезжать из Горнасо и возвращаться во дворец. И так уже потеряно слишком много времени. И Виктория наверняка переволновалась и не находит себе места, а Кристина…

— Сеньорита! Сеньорита! — послышался за спиной несмелый звонкий голосок, и Кристина, обернувшись, увидела совсем юную девчурку — одну из тех, что вчера скрывались вместе с ней в церкви. В руках та держала охапку весенних полевых цветов, протягивая их Кристине. — Сеньор Алькон просил вам передать. Сказал, это «спасибо».

Кристина бросила удивленный взгляд на сидящего на противоположном конце стола сеньора Алькона, и он, улыбнувшись, с признательностью поклонился.

Девчурка тем временем пристроила цветы Кристине на колени и побежала к нему. Он подхватил ее на руки и весело поцеловал в щеку, благодаря за услугу.

Кристина ошеломленно коснулась бутонов. Она ведь уже почти убедила себя, что под соколиной маской скрывается сеньор Веларде, но чтобы герцог решил подарить ей полевые цветы? Чтобы он целовал деревенскую девчушку? Чтобы взял со стола нож и принялся самостоятельно разделывать поданную на большом блюде утку? Этого просто не могло быть! Даже Кристина, будучи всего лишь дочерью виконта и не имея к королевской семье никакого отношения, никогда не позволила бы себе подобных вещей! Нет, кажется, она ошиблась в своих предположениях. Быть может, вчера в ее обществе сеньор Алькон чувствовал себя скованно, вот и вел себя с холодностью и высокомерием, прикрывая ими смущение, а сегодня попал в привычную среду, расслабился и показал себя настоящего?

Ох, Кристине только этой головоломки не хватало!

— Ах ты, поросенок! — раздался над столом возмущенный голос Эстерситы, и она немилосердно отвесила подзатыльник какому-то мальчишке, а потом бросилась к сеньору Алькону и принялась осматривать его окровавленную руку. — Надо перевязать! — вынесла вердикт она. — Я сейчас, я быстро!

Она бегом бросилась в сторону дома, а Кристина недоуменно огляделась вокруг, пытаясь понять, что произошло.

— Палкой его Чентиго ткнул, когда он утку разделывал, вот сеньор и поранился, — убитым голосом пояснила сеньора Флорес. — А Эстер тут как тут. Словно сам бог против меня! И не одернешь ведь ее за столом-то, не опозоришь на всю деревню. А то, что она сама себя порочит, и не понимает, дурочка! Да что же это, Пресвятая Дева? Да за что же ты так сурова к нам? Да разве мало?..

Эстер между тем уже вернулась с ярко-алым платком и принялась перевязывать им руку сеньора Алькона. Кристина решила дождаться, когда она закончит с этим, и сразу следом объявить, что им пора ехать, однако осуществить свои намерения не успела. Площадь огласил звук далекого охотничьего рога, и Кристина узнала королевские мотивы.

Глава девятая: Прозрение

На мгновение за столом повисла беспомощная тишина, а потом все взгляды одновременно устремились на Кристину, как будто она могла объяснить происходящее. Бино, бросив недоеденное утиное крылышко, кинулся к сеньору Алькону.

— Уходите! Скорее! Мы задержим их! — закричал он, как будто два десятка безоружных крестьян действительно могли противостоять вооруженному отряду королевских гвардейцев. Однако сеньор Алькон только улыбнулся и, спокойно поднявшись, потрепал Бино по волосам.