Капитан называл цифры медленно, видимо, читал их по бумажке. Я запомнил номер без проблем, но для проверки повторил его. Контролировал я при этом вовсе не себя, а капитана полиции. Он вполне мог ошибиться.

— У меня все, — заявил участковый инспектор. — Ближе к темноте опять заберусь на второй этаж к Артуру. Если понадобится помощь, звони. Я с собой автомат захвачу. У Артура двустволка надежная, вертикалка, двенадцатый калибр. Стволы чок и получок. Патроны с картечью. Он всегда свалит кого надо. Оказывается, этот парень — кандидат в мастера спорта по стендовой стрельбе. А я и не знал, что у нас тут такие выдающиеся люди водятся.

— Договорились, — вроде бы согласился я, хотя был уверен, что вмешательство местного участкового может только осложнить ситуацию.

Я знал, что к его помощи прибегать не буду ни при каких обстоятельствах. Уже многажды случалось, что нам приходилось выручать ментов, участвующих в операции вместе с нами. Не бандитов уничтожать, а спасать от них стражей порядка. А это всегда осложняет выполнение собственной задачи.

Я закончил разговор с участковым инспектором полиции, сразу связался с майором Рыженковым и передал ему номер Аллар Арслановой.

— Она уже могла позвонить мужу? — спросил начальник штаба сводного отряда.

— Времени у нее было в достатке. Только вот я не вижу необходимости в этом звонке.

— Жена могла сообщить эмиру о визите Магомедова.

— Могла, я думаю. Но Рагим придет и обязательно будет ей звонить, чтобы она сарай открыла. Мы узнаем его номер. Тогда у нас появится возможность провести биллинг и приблизительно определить место поиска банды. Есть еще один важный момент, товарищ майор. Следует сразу привлечь переводчика, чтобы он слышал не запись, а прямой разговор. Так мы оперативность действий не утратим.

— Хорошо. Я передам номер в ФСБ вместе с твоими ценными указаниями. Это их операция. Если не смогут обеспечить, придется мне обращаться напрямую в ГРУ. Еще какие-то новости у тебя есть?

— Пока нет. На данный момент все идет в полном соответствии с планом, разработанным в оперативном отделе.

— Сообщи, что именно успел сделать.

Я доложил кратко, как в рукописном рапорте, старался даже говорить рублеными конкретными фразами.

— Посторонних осколками не заденет? — сразу поинтересовался начальник штаба, когда я упомянул о мине, выставленной в саду. — Главное, чтобы дети туда не забрались.

— Посторонних там быть не должно, товарищ майор. По этой улице редко кто проходит. Разве что кто-то особо везучий появится. Да и дождь, похоже, до утра не прекратится. Кто же в такую дурную погоду на прогулку выйдет! Разве что эмир Арсланов. Но он под земляным зонтом гулять привык. А дети до мины и до проволоки не дотянутся, даже если обладают особой прыгучестью. Они маленькие, а мину мы выставили высоко на стволе дерева.

— Добро. Прослушку номера я постараюсь обеспечить. Если у тебя все, тогда конец связи.

— У меня все, товарищ майор. Конец связи.

Теперь-то и потянулось напряженное ожидание. Конечно, большинство солдат в это время просто отдыхало, укрывшись от дождя плащ-палатками, собранными в купол. Кто-то предпочитал расположиться под собственной, чуть в стороне. Почему бы и нет? Ведь любить одиночество никому не возбраняется.

Бойцы были счастливы. Они получили возможность насладиться отдыхом, который на их долю выпадает не часто. Тем не менее время от времени кому-то из них приходилось менять наблюдателей, которых у нас было трое. Но такая смена тоже проходила без единого вздоха сожаления, как того и требовала суровая воинская дисциплина.

Вместе с тремя наблюдателями в напряжении постоянно находились и все взводные снайперы. Их сменить было некому, поскольку они не могли доверить свои винтовки абсолютно никому, даже мне, своему командиру, не говоря уже о простых бойцах. Пока видимость позволяла вести наблюдение с простыми прицелами, смотрели все трое. Когда стемнеет, наблюдать снайперы будут по одному, сменяя друг друга.

Это делается ради экономии запаса аккумуляторов тепловизионных прицелов. Заряд следовало беречь, чтобы в самый критический момент эти приспособления не погасли полностью, работали так, как им и положено.

Был у меня выставлен и еще один наблюдатель, тоже сменный, который следил за небом и слушал его. Этот боец ждал появления беспилотника.

Я подозревал, что эмир Рагим Арсланов перед приходом домой пожелает убедиться в собственной безопасности. Ведь продуманное отношение к этому вопросу и является основой везучести.

Вскоре выяснилось, что эти мои подозрения были не напрасными.

— Товарищ старший лейтенант, слышу слабый звук. Похоже, это беспилотник, — сообщил наблюдатель.

— Ничеухин, готовься!

— Готов, товарищ старший лейтенант, — отозвался замкомвзвода. — Я его тоже слышу, но не вижу.

Точно определить точку, из которой исходил звук, мешали дождь, ветер и тучи. Беспилотник мог лететь прямо через них. Они не могли помешать работе тепловизионной камеры, установленной на нем. А наш REX 1 имел только коллиматорный прицел, который не позволял обнаружить беспилотник, прикрытый тучей.

Конечно, я мог бы приказать снайперу открыть огонь по воздушной цели. Но эти его действия однозначно показали бы противнику наше местоположение. Раскаленные пороховые газы, вылетающие из ствола вместе с пулей, обязательно будут отмечены тепловизионной камерой дрона.

Вслед за этим нам стоило бы ждать прилета второго беспилотника, штурмовика, вооруженного неуправляемыми ракетами. Он вполне мог ударить по позициям взвода.

Но пока определить месторасположение взвода было сложно. Нас спасали меры предосторожности — костюмы, маски и перчатки, удерживающие тепло. Кроме того, никто не высовывался из-под купола, сделанного из плащ-палаток. Они тоже укрывают солдат от взглядов тепловизоров.

— Вон он летит, вижу, — сообщил старший сержант. — Уже удаляется от нас.

Это я и сам по звуку определил. Дрон проследовал стороной. Его оператор нас не заметил. Аппарат все круче и круче забирал вправо, в сторону села. Если бы он начал делать это на пять минут раньше, то пролетел бы прямо над нами. Но человека, управлявшего им, видимо, интересовали другие места, те самые, где мы находились минувшей ночью. Именно там планировал нас высадить капитан Севастьянов.

Ничеухин поднял REX 1, приложил к плечу приклад. Но сразу произвести посыл боевого поражающего луча он тоже не мог.

А прицелиться я ему не дал.

— Василий, не торопись. Дай ему полетать, — спокойно сказал я. — Мы остались незамеченными, а сами его увидели. Вот и хорошо. Это будет дезинформация. Пусть эмир нас не опасается, идет к жене. Она успела соскучиться по нему.

Звук двигателя беспилотника стал почти неслышным. Но сам этот аппарат мы вполне отчетливо видели даже сейчас, в сумерках, густеющих довольно быстро. Теперь он летел над улицей села, той самой, на которой располагалось подворье Рагима Арсланова. Беспилотник ненадолго завис над ним, потом перелетел через дорогу и сделал пару кругов над другим двором.