— Думаю, приоритеты у неё поменялись на долго, — отозвалась я и всё-таки заглянула в пакет. В нём лежала ещё одна коробка с шарами — похожая на первую, но больше. И другая, более плоская. Достав её, я сняла крышку и улыбнулась.

— Пижама?

Это действительно была удивительно красивая пижама цвета кофе с молоком, отделанная тонкой вышивкой.

— Без пижамы ты мне нравишься больше, — приобняв, Демьян коснулся моей спины. — Но да, пижама.

— Спасибо, — поднявшись на носочки, я быстро коснулась его губ своими. — Если твоё предложение поужинать ещё в силе, я согласна. Только… — посмотрела на Соньку. — Ты уверен, что няня сможет приехать?

— Я уже всё решил, — он придержал меня второй рукой за бедро. — Она будет через десять минут.

Я только качнула головой. Он уже всё решил. Мужчина, который всё всегда решает сам. Который выбирает сам. Который сам строит свою жизнь. Да, он именно такой.

— Хорошо, — только и сказала я, даже не думая возражать.

К чему? К чему упрямиться, тратить силы на возражения и говорить, что он не узнал моё мнение, если мне самой хочется? Хочется поужинать с ним, пройтись по припорошенной снегом улице зимнего Питера?

Строить из себя жертву? Нет. Не в этот раз и не с ним. Просто не с ним.

— И куда ты меня повезёшь? — спросила я, устроившись на заднем сиденье рядом с Демьяном.

Водитель, осведомившись, можем ли мы ехать, завёл двигатель, и машина плавно тронулась с места.

— У меня есть на примете несколько хороших мест, — он накрыл мою кисть своей большой тёплой ладонью. — Смотря, куда ты хочешь, чтобы я тебя повёз.

Говорил он негромко, голос его, бархатный, абсолютно мужской, проникал в меня, волнуя, заставляя ещё острее чувствовать нашу близость. Ничего больше не делая, он водил пальцем по моему указательному, а я понимала, что в этой лёгкой ласке больше интимного, что было на протяжении всей моей жизни до Демьяна.

— Пожалуй, сегодня я готова довериться тебе, — ответила с лёгкой улыбкой. — По крайней мере в том, что касается ужина.

На губах его появилась едва заметная усмешка. За руку он привлёк меня к себе и, обняв за талию, обратился к водителю:

— Отвези нас в «Русскую сказку», а потом опять ко мне: — Как насчёт осетрины под белым соусом и… — он поймал мой красноречивый взгляд. — Да, — не обратив на это внимания, сказал сам себе. — Осетрина под белым соусом, а на десерт…

— Демьян, — с осуждением, которого на самом деле не испытывала, покачала я головой.

Поднявшаяся на улице лёгкая метель водила хороводы снежинок. Мороз усилился. Ещё утром на улице было около минус пяти, сейчас же температура опустилась ниже десяти и продолжала падать. Сидя рядом с Демьяном я смотрела на проходящих вдоль дороги людей, на обгоняющие нас автомобили и те, что обгоняли мы. Смотрела и думала о стоящей в гостиной нашей квартиры ели, о забавном щенке ретривера, что перед уходом тыкался мокрым носом в мою ладонь, о неподдельном, абсолютном счастье в глазах Сони, о её рисунке, который Демьян повесил у себя в кабинете несмотря на то, что он абсолютно выбивался из общей обстановки.

Санкт-Петербург постепенно облачался в белое нарядное платье, прятал под снег ветки деревьев.

— Представляешь, как будет красиво завтра, если выглянет солнце? — спросила я Демьяна, когда мы проезжали вдоль набережной под высоким фонарём. — Знаешь… Я люблю этот город, — неожиданно призналась я не только ему, но и самой себе. — Иногда он бывает мрачным, но есть в нём что-то…

— Правильное, — закончил он.

Правильное? Я задумалась над этим.

— Настоящее, — возразила я. — Настоящее, Демьян. Верное и вечное.

А про себя добавила: этот город подарил мне много печали, но он же подарил мне тебя.

Ресторан, куда мы приехали, находился в центре, неподалёку от набережной реки Фонтанки. Стоило Демьяну, придерживая меня под локоть, пройти внутрь, к нему тут же подошёл метрдотель и, проводив нас к одному из стоящих у стены столиков, склонился в вежливом поклоне.

— Ты часто тут бываешь? — спросила я Демьяна, когда тот, отказавшись от помощи, забрал у меня норковый полушубок. Как ни пыталась я отказаться, когда он, вернувшись в один из вечеров с какой-то важной встречи, принёс его — это было так же бессмысленно, как бороться с ураганом зонтиком. Накинув его на мои голые плечи, он только удовлетворённо кивнул, тогда как мне и представить было сложно, сколько стоит подобная обновка.

— Не очень, — ответил он, пристроив полушубок на вешалку неподалёку от стола. — Сам уселся напротив меня и, кивнув ожидающему поодаль официанту, попросил принести два бокала сухого французского шампанского и закуски. Тут же, не спрашивая меня, сделал заказ.

— Разве для у нас есть повод для шампанского? — спросила я, когда мы снова остались наедине.

Взяв меня за руку, Демьян спокойно проговорил:

— Нет, Дарина. Но если тебе нужен повод, — провёл большим пальцем по кольцу на внутренней стороне ладони. Сжал мою кисть в своей и посмотрел долгим взглядом в глаза. — Давай считать, что это наш свадебный ужин.

— Знаешь… — я посмотрела сквозь большое окно на белый, застилающий газон возле ресторана снег. — Давай свадебный ужин отложим на другой раз. А сейчас… Давай просто, без повода?

На губах его появилась улыбка. Погладив ладонь, он тронул запястье, поднёс мою руку к губам и, коснувшись, отпустил.

— Мне тоже нравится, — сказал негромко.

В зале звучала живая музыка. Странное, необычное сочетание струн старинной русской скрипки и свирели, время от времени разбавляемое волынкой и гуслями. Запах хвои резные и расписные украшения в русском стиле, фигурки диковинных птиц и животных из русских сказок…

— Этот Новый год обязательно будет особенным, — взяв принесённое официантом шампанское, сказала я.

Демьян приподнял свой бокал, и легонько коснулся моего. Хрусталь издал мелодичный звон.

— За то, чтобы именно так оно и было, — сказал он, и я, промолчав, пригубила шампанское — вкусное, игристое, с тянущимися вверх тонкими нитями, лопающимися и пьянящими пузырьками.

— Демьян, — услышала я неприятно знакомый голос и в тот же миг заметила движение. — Надо же… Мы с мужем как раз зашли, чтобы забрать заказ.

Осетрина, которую заказал Демьян, таяла во рту. Должно быть, я настолько расслабилась, вслушиваясь в переливы музыки, что не заметила, как уединение наше оказалось нарушено.

— Добрый вечер, — сдержанно поздоровался муж, взглянув на подошедшую к нам Анну — ту самую, после разговора с которой я ушла с банкета в рабочей форме. А потом… Потом оказалась у Демьяна дома.

Посмотрев на неё, я лишь кивнула. Она ответила мне тем же, но всё же дополнила кивок холодной улыбкой и столь же холодным приветствием: