– Уф!

Насколько Милу было известно, фонарные столбы обычно не ставят посреди каналов. Глаза запорошило снегом и льдинками, поэтому она протянула руку и ахнула, когда поняла, что столбы тёплые и даже носят брюки.

Сморгнув снежинки с ресниц, она обнаружила себя лежащей возле ног какого-то человека. Силуэт казался чёрным на фоне яркого зимнего солнца. Взгляд Милу охватил длинные фонарные конечности, пальто и фуражку. Собственная шапка девочки слетела на лёд, поэтому она опустила глаза, чтобы найти её, и только тогда заметила, во что обут незнакомец: мужские ботинки, маленькие, с круглыми носами и широкими пятками. Сердце так и подскочило.

Вчерашний шпион.

Чёрная фигура нависла над ней. Кое-как поднявшись, Милу обратила внимание на серебряные пуговицы на пальто военного покроя и на широкий пояс с прочно закреплённой на нём дубинкой. «Мундир», – с ужасом догадалась Милу.

– Простите, пожалуйста… э-э-э… господин, – выпалила она и пошатнулась на коньках.

– Я не господин, – ответил человек суровым, но определённо женским голосом.

– Ой, goedemorgen, госпожа, – уши Милу беспрестанно покалывало. – Простите, пожалуйста, что на вас налетела.

Милу снова посмотрела на ботинки женщины. Она не могла быть уверена на сто процентов, но обувь в точности совпадала со следами, которые она видела возле мельницы.

– Ты произвела на меня незабываемое впечатление и напоминала танцующего осьминога, – произнесла женщина в мундире. – Я никогда не видывала ничего подобного.

Милу потёрла уши. Моргнув, она посмотрела на женщину, которая непринуждённо разглядывала её. Она была не старая, наверное, ей только-только перевалило за тридцать, но в уголках глаз залегли морщинки, а в центре светло-каштановой чёлки белела тонкая седая прядь. На шее у неё висел крупный золотой медальон, а на согнутой левой руке – плетёная корзина с опущенной двойной крышкой.

Женщина высоко вскинула бровь, и Милу вдруг поняла, что таращится на незнакомку довольно бесцеремонным образом. Опомнившись, она протянула руку.

– Меня зовут Милу Поппенмейкер. Приятно познакомиться.

Бровь женщины дрогнула. Рука, затянутая в мягкую чёрную кожу, крепко и сильно тряхнула руку Милу. Но девочка всё равно не могла отвести взгляд от формы.

– Эдда Финкельштейн, – представилась женщина, в знак приветствия приподняв козырёк. – Здешняя управляющая польдером. Уверена, твой отец упоминал обо мне.

Управляющая польдером. Это кто-то вроде офицера полиции?

Милу сглотнула, чтобы успокоить завязавшиеся клубком нервы, и улыбнулась ещё шире.

– Конечно, он упоминал о вас, – сказала она, мозг её скрипел, как сломанные часы. – Он столько замечательного говорил о вас, госпожа Франкенштейн.

Бровь женщины взметнулась выше.

– Моя фамилия Финкельштейн. Итак, ты – Милу Поппенмейкер, – бодрым голосом заявила Эдда.

Милу сразу поняла, что сейчас её начнут расспрашивать дальше. Она это видела по бровям женщины, точнее, по её одной и весьма любопытной брови.

– Где же неуловимый Брэм Поппенмейкер прятался долгие годы? Мне не терпится услышать всю историю от начала и до конца.

Милу открыла рот, чтобы наплести Эдде невероятную, но убедительную сказку, когда её ноздри вдруг защекотал тёплый травяной запах. Громкое урчание раздалось из-под пуговиц у неё на животе. Низкое, рокочущее урчание, издать которое может самый голодный из желудков.

Вторая бровь Эдды поползла вверх.

Милу почувствовала, как горят щёки.

– Простите меня, – пробормотала она, под всё не затихающее урчание желудка. – Боюсь, мы так хотели покататься на коньках, что совсем забыли про завтрак.

Желудок издал финальный звучный аккорд и умолк. Травяной запах никуда не делся, и у Милу невыносимо закружилась голова.

Управляющая прищурилась.

– Милу, твоё лицо мне как будто слегка знакомо. Мы раньше не встречались?

«Да, – хотелось рявкнуть Милу, – вы шпионили за нами накануне. Вот в этом-то всё и дело».

Но она лишь лучезарно улыбнулась и произнесла:

– Я – младшая дочь Брэма. Несомненно, поэтому я выгляжу знакомо.

– Ясно, – кивнула Эдда, и её любопытная бровь взметнулась ещё выше. – А остальные четверо, они тоже давно потерянные и нашедшиеся отпрыски господина Поппенмейкера?

Четверо. Она знает, сколько их. Наверняка она шпионка. У Милу опять защекотало уши.

– Это мои лучшие друзья, – ответила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я попросила отца взять их к себе.

Девочка понадеялась, что ей удалось изобразить и удержать на лице уверенное выражение, а Эдда Финкельштейн метнула на мельницу заинтересованный взгляд. Милу глубоко дышала носом, чтобы успокоиться. Если управляющая польдером видела, как они возились с папой-марионеткой, значит, она сейчас их всех арестует?

– А где… э-э-э… где Лизель? – спросила Эдда, и её улыбка стала чуть натянутой.

– Путешествует, – пожала плечами Милу. – С подругой. Она любит приключения.

– Да, разумеется, – улыбка Эдды совсем увяла, а рука в перчатке метнулась к медальону на шее, но тотчас упала.

Милу сделала очередной глубокий вдох: густой и тёплый аромат до сих пор висел в воздухе.

– А почему вы одеты как полицейский?

Милу вздрогнула. Она не слышала, как Лотта подъехала к ним. Девочка быстро оглянулась и заметила, что Эг и Фенна идут в сторону мельницы. Папа-марионетка наблюдал за ними с балкона, его голова очень правдоподобно наклонилась.

– На самом деле я одета как управляющая польдером, – объяснила Эдда, скопировав пытливое выражение на физиономии Лотты.

– Но вы женщина.

– Верно.

– Не может быть. Женщинам запрещено занимать такую должность.

– Это маловероятно, – уточнила Эдда. – Но шанс есть.

– Как вы их убедили? Вы когда-то были солдатом? Вы?..

– Это Лотта, – перебила Милу. – Лотта Поппенмейкер.

– Ты очень любопытная, Лотта Поппенмейкер. Кстати, у тебя машинное масло на щеке? И жилетка поверх платья?

– А вы тоже любопытная, – Лотта скрестила руки, но Милу заметила восторженный блеск в её глазах. – И задали свои вопросы, чтобы не отвечать на мои.

Эдда усмехнулась.

– Полагаю, сегодня в воздухе витает много вопросов, – и она похлопала ладонью по корзинке. – Я приготовила кое-какую еду, чтобы поздравить вас с возвращением. Может, мы посидим в тепле? Ваш отец сможет подробно рассказать мне о ваших необычайных похождениях.