подрагивал. — Он — главный надзиратель в городской тюрьме. Кажется, речь шла не про Дима…

В глазах потемнело так резко, будто кто-то набросил на лицо непроницаемое покрывало. Мне понадобилось время, чтобы на дрожащих ногах дойти до земли, отдышаться и сказать:

— Стоило догадаться. Черт, я должна его спасти.

— Спасти? Смею напомнить, что это тюрьма, а не лечебница; тебя никто туда не пустит. — Принцесса вплела пальцы в волосы и начала раскачиваться из стороны в сторону.

— У нас есть личный глосс, пусть он поищет обходные пути, — неуверенно предложила я. — Не всё потеряно.

Но было очевидно, что призрак нам не поможет. Мы отдалялись от замка, и его контур расплывался, становясь почти невидимым. Видимо, стражник держался за счет воспоминаний о замке и не мог существовать в других местах.

— А камера? Ты откроешь её силой мысли? Полин, мы ничего не может сделать. Вообще ничего.

Нет-нет-нет. Так не может быть. Не сейчас.

— Уходи, я обещаю, что вернусь к тебе и освобожу, — приказала глоссу, и тот, повинуясь, поплыл обратно в канализацию. — Прости и… спасибо за помощь.

Провожая взглядом искру, я старалась не думать ни о чем, но дурные мысли настойчиво лезли в голову. Нам не справиться. Мы бессильны. Демьян погибнет, а затем доберутся и до меня.

— Может быть, нам поможет Дим? — с надеждой спросила Виктория. — Ведь он как-то организовал вашу встречу в тюрьме.

— Да не поможет нам никто, — проскулила я.

— Разумеется, помогу, — ответил Дим двумя всклоченным девицам, которые ворвались к нему домой и ввели молодого дипломата сначала в глубочайшее удивление (по всей видимости, причиной послужила внешность Виктории), а затем в натуральный транс (он даже перестал моргать).

— Как?! — В один голос.

— Для начала сядьте где-нибудь, постарайтесь ничего не разгромить и дайте мне несколько часов времени.

Дим наскоро собрался и умотал на улицу, а мы с принцессой проводили его взглядами, которые выражали скорее растерянность, нежели надежду на чудо. Только тогда я рискнула спросить:

— Вдруг он — предатель и сейчас несется сдавать нас с потрохами?

Виктория сцепила руки в замок с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Он не такой. Я знаю. Он никогда не причинит мне зла.

Логично, но на меня это правило не распространялось. В конце концов, я не прекрасная Виктория, а чужеземка, которая ворвалась в Иссу и пытается выдать принцессу замуж за кого угодно, кроме Дима.

— Если что, помни меня молодой и прекрасной. Черт. Надо чем-нибудь заняться, иначе я сойду с ума от незнания.

— Сейчас что-нибудь придумаю, — успокоила меня Виктория, вскакивая с дивана; она вернулась в гостиную с двумя рюмками и непочатой бутылкой водки. — Смотри, что нашла у нашего паиньки-дипломата.

— Вик, ты точно пьешь водку?

— Вот сейчас и узнаем, — дернула плечиком принцесса и с видом бывалого алкоголика откупорила бутыль.

Часть 6. Доверься мне

Виктория пила умильно: морщила носик, надсадно кашляла и издавала нечто среднее между «Ой!» и «Мамочки». Сначала мы ещё пытались изобразить приличных девушек, но под маринованные огурчики, обнаруженные в холостяком холодильнике Дима, дело пошло весело и быстро.

— Не может быть, во дворце есть тайный лаз! — говорила принцесса, округлив глаза.

— А чему ты удивляешься? Это ж нормальная практика. Какой приличный дворец и без дыры в шкафу?

— В смысле, чем удивляюсь?! Тому, что меня о нем не оповестили! Прикинь, там были бы какие-нибудь смертельные ловушки?

Я поежилась. Детский восторг Виктории от перспективы болезненно скончаться был мне непонятен. Зато у принцессы, жизнь которой наверняка не пестрела адреналином, в глазах плясали чертенята. Наконец-то не серые будни, полные покушений и дворцовых интриг, а настоящие приключения.

— Слушай, вот ты переживаешь за Демьяна, да? — Она склонила подбородок на кулак. — А сильно переживаешь или так, не особо?

Я неоднозначно покрутила ладонью, но этого безобидного жеста принцессе хватило, чтобы присвистнуть и разлить водку по рюмкам. Выпили молча.

— А у вас что-то было, да? По замку такие слухи ходят…

— Какие же? — нервно хихикнула я.

— Ну, в последнем фигурировал скачущий конь и вы… ну… сверху.

Принцесса очаровательно зарделась, я же куда менее умильно закашлялась, представив акробатический номер, в котором я сначала падаю с коня, а потом тащусь волоком позади того, ибо нога застряла в стремени.

— Это ж неудобно.

— Да? — всерьез заинтересовалась Виктория. — Ну, говорят, вы сподобились. Или вот в розовых кустах…

Ага, земля и шипы, колющие пятую точку, — развлечение для знатных извращенцев. Как-то обидно, право слово. Мы настолько похожи на отбитых любителей приключений, что приличных слухов про нас так и не появилось? Ну, типа при ароматных свечах, в тишине поместья, под чувственные признания и взгляд «глаза в глаза» как в женских романах.

Нет, блин, лошади и кусты.

— Слушай, а в придворцовом парке было? — продолжила донимать принцесса.

— Дважды в день, натощак и после ужина, — важно кивнула я. — Так, всё, хватит, я сейчас живот от смеха надорву.

Виктория обиженно насупилась. Пришлось изобразить интерес к её личной жизни, только бы отвлечь от моей.

— Ну а ты всерьез влюблена в Марка?

Она развела руками.

— Он особенный. Знаешь, смотрю на него, и сердце замирает. Умом понимаю, что мы разные, но от этого мне хочется любить его только сильнее. Запретный плод сладок.

К сожалению, плод не только запретный, но и подгнивший в сердцевине. Впрочем, говорить этого я не стала, лишь многозначительно кивнула.

— Вот ещё что интересно. Если тебя так просто расколдовать, почему брат всячески пытался сбыть тебя в виде гоблина, а не силой влил в горло зелье?

— У снадобья временный эффект, час или два, и проклятие вернётся, — принцесса с аппетитом хрустнула огурчиком, будто уже заждалась, когда превратится обратно в двухметровую лягушку. — Я же говорила, что у меня сохранились остатки противоядия. Когда-то давно брат нашел его в моих вещах, и многие зельевары пытались подобрать формулу. Увы. Уж не представляю, где Марк раздобыл зелье, но его невозможно победить.

Выпили ещё и ещё. Волнение окончательно отошло на второй план, ибо какой смысл тревожиться?

Если Дим поможет — всё будет хорошо: врагов накажут, Демьяна спасут, а нам с Викторией максимум дадут по ушам. Ну а если он уже сдал меня заговорщикам, я десятилетиями буду преследовать его в виде завывающего глосса и периодически материть на своем, на полумертвом.

Короче говоря, спустя полчаса не привычную к алкоголю принцессу вырубило. Причем в момент: вот Виктория хихикает над моей глупой шуткой, а вот уже повалилась носом в диванную подушку. Ноги не держали меня, но я по