В отличие от воспоминаний, сон был до боли реальным. Вероятно, Калеб воспринимал его точно так же. Он судорожно вздохнул, и я поняла: он в моем сне!

Увидев, как я выбираюсь из постели, страдая от боли, Калеб задышал быстрее. Когда я открыла дверь и обнаружила на пороге Кайла, Калеб сердито заворчал. А когда Кайл заявил, что это он мой нареченный и никакого Калеба не существует, мне пришлось держать его голову, чтобы он не отпрянул.

Потом мы добрались и до появления Маркуса… Калеб едва держал себя в руках, он то стонал, то ворчал. Наконец я рухнула в пропасть и очнулась в своей постели. Отстранившись, я выжидающе посмотрела на Калеба. К моему удивлению, он не стал обсуждать сон.

– Мэгги, я так тобой горжусь! Все наперебой твердят, что передавать сны чрезвычайно трудно, особенно людям, а ты одним махом опровергла эти утверждения! Ты – просто чудо!

От его похвалы я расцвела. Попыталась спрятать улыбку, но не вышло. Калеб улыбнулся в ответ, нежно дотронулся до моей щеки, притянул к себе, мы коснулись друг друга носами, и наши губы едва не встретились.

Но мы не целовались.

Мы просто сидели, дышали одним воздухом и слушали друг друга. Мы оба полностью открылись и думали о сне, о нас, обо всем на свете. Я переживала мысли и чувства Калеба так, словно они были моими. Какое невероятное и захватывающее ощущение!

К сожалению, вскоре Калеб со вздохом отстранился.

– Медлить нельзя! Поехали к отцу.

– Ладно. – Я поспешно вскочила с кровати.

Мне самой не терпелось понять, что произошло. Забывшись, я принялась стягивать топик. Когда его край коснулся груди, я опомнилась и встретилась взглядом с Калебом. Так на меня никто и никогда не смотрел. Забавно, если учесть, что я целых три года встречалась с парнем!

Дело в том, что я еще девственница. Да, мы с Чедом были вместе три года, и я его любила… В каком-то смысле любила, теперь это под большим вопросом. Мне никогда не хотелось увидеть его без футболки, я не мечтала о нем по ночам, никаких там бабочек или мурашек по всему телу не возникало. Ни разу! Мы встречались с девятого класса, однако это было нечто вроде молчаливого соглашения или договора о партнерстве. Иногда мы целовались, шутливо боролись, ходили на свидания и обнимались в кино, как любая другая парочка. Ничего особенного, все подростки так делают.

Чед был не любимым, а другом, с которым легко и приятно. Он знал меня чуть ли не с рождения, с ним я общалась запросто, не опасаясь последствий.

Отец считал его безопасным и был прав. С Чедом я ни за что не потеряла бы голову, потому что он всегда держался чуть отчужденно, а мне вполне хватало и поцелуев. И это всех устраивало, пока Чед не решил за нас обоих.

Почему я раньше этого не замечала?

Я любила Чеда, но не была в него влюблена. Мне его очень не хватало, потому что ему я могла рассказать все что угодно, а он бы меня обнял и пообещал, что все наладится. Чед был верным другом, но теперь мне нужно совсем иное. Мне хочется чувствовать любимого каждой клеточкой своего тела и души, краснеть от его взгляда… Я хочу любить, а не дружить с парнем!

Я мигом одернула топик. Калеб глаз не сводил с моего живота, потом взглянул мне в лицо.

– Извини, – проворчал он, стряхивая оцепенение.

Я хотела рассмеяться, но мне и самой пришлось нелегко. Никто и никогда не увлекался мною до такой степени. Это приводило в восторг, радовало и пугало, причем именно в таком порядке.

– Ерунда. Ты тоже извини, я чуть не забыла, что ты здесь.

– Подожду внизу, пока ты оденешься. И постараюсь не бесить твоего отца, – пошутил Калеб, задумчиво потер подбородок и вышел, прикрыв за собой дверь.

Я плюхнулась на кровать в полном трансе. Калеб был у меня в спальне! Интересно, она ему понравилась?

За последние пару дней столько всего случилось, что голова шла кругом. Моя жизнь совершенно переменилась. Я тяжело вздохнула и открыла шкаф, раздумывая, что надеть. Желательно с рукавами – надо прикрыть ожог. Хорошо, что папа ничего не заметил. Он бы не поверил, что Калеб ни при чем!

Я натянула джинсы, топик кораллового цвета и короткую белую кофту. Сунув ноги в сланцы, я отправилась в ванную умываться.

Когда я спускалась по лестнице, на кухне раздавались голоса отца и Калеба. Я замерла и прислушалась.

– Да, сэр, я все понимаю, и, тем не менее, я вовсе не пытаюсь соблазнить вашу дочь! Хотя я учусь в колледже и живу в другом городе, мы обязательно что-нибудь придумаем.

– И давно вы знакомы?

Калеб замялся.

– Несколько дней.

– Тогда почему ты настолько уверен…

– Мэгги мне жизнь спасла.

– Что?

– Она вам не сказала? Ваша дочь вытащила меня из-под колес грузовика.

– Значит, в этом все дело? – хмыкнул отец. – Чувствуешь себя обязанным?

– Нет, сэр. Я очень благодарен Мэгги, однако дело не только в том, как мы познакомились.

– И в чем же, сынок?

– Прошу извинить мою прямоту, но разве вы не знаете собственную дочь? Неужели вы не понимаете, насколько она замечательная? Это не так уж и трудно разглядеть.

– Я знаю, что она хорошенькая…

– Я вовсе не про внешность!

– Послушай, последние три года она встречалась с одним парнем… но это не было серьезным увлечением. Мэгги очень неопытная! Она слишком молода и совсем потеряла голову, я ведь вижу! Потом ты уедешь на учебу, и кто знает, что она учудит! Помчится за тобою в колледж или что похуже. Я этого не допущу. Мне плевать, что она уже не школьница, это вовсе не значит…

С меня было довольно. Я громко затопала по лестнице, и разговор прервался.

– Привет! Готов ехать?

– Конечно. Приятно было поговорить, сэр. Обещаю, со мной у вас никаких проблем не возникнет.

– Хочется верить.

– Пока, пап! – воскликнула я, утаскивая Калеба с кухни.

– Не забудь про шлем! – прокричал отец мне вслед.

– Прости! Отец совсем сбрендил!

Калеб рассмеялся, застегивая наши шлемы. Я заметила, что на нем футболка с Хоуксли Уоркмэном. Обожаю!

– Он просто о тебе беспокоится. Радуйся! Это лучше, чем полный игнор.

– Я бы с тобой поспорила! Куда едем?

– Ко мне домой. Сегодня у отца много дел, так что застанем его прямо в рабочем кабинете.

Я обрадовалась, что увижу, где живет Калеб. Он помог мне надеть куртку, я забралась на сиденье позади него и обняла покрепче. Папа выглянул из-за занавески в окне кухни. Калеб медленно тронулся с места, и я поняла почему: отец смотрит, как мы поедем.

– Горизонт чист. Теперь держись! – воскликнул Калеб, доехав до конца улицы.