— А что за дочка? Как зовут, сколько лет? — лениво поинтересовался Дмитрий Олегович. Не то чтобы он соскучился по людям. Но девушки — это ведь совсем особенные люди, ну если повезёт встретить такую, которая почти всегда молчит...

— Машенька. Машенька Белогорская, уже совершеннолетняя! — тут же приготовилась расхваливать товар Елена Васильевна. — Хорошая такая девочка, только немножко дура...

— Отставить, — ударил себя по рукам Дмитрий Олегович и даже отшатнулся. — Ваша хорошая девочка мне прекрасно известна. Она мне даже отказала как-то раз.

— Дура, я же о чём и говорю! — удовлетворённо констатировала мать и оставила потенциального жениха в покое.

Постепенно зал наполнялся посетителями: кто-то пришел позавтракать, кто-то поужинать после весёлых ночных приключений, одноместные столики возле стен заняли серьёзные молодые люди с ноутбуками, возле барной стойки уселись школьницы, решившие прогулять первый урок. Джордж взглянул на них и решительно заявил, что вот сейчас они с другом поднимутся наверх и кое о чём поговорят, а потом он вернётся и сменит бармена за стойкой. И если к этому времени девочки всё ещё будут тут, то придётся сходить за их классным руководителем.

— Забыл себя в их возрасте? — напомнил Дмитрий Олегович. — Ну кто бы помешал нам прогуливать уроки тогда, когда мы этого хотели? Вспомни, что случилось с Селёдкой, когда она...

— Мы вели себя плохо! — твёрдо произнёс Джордж. — Я это понял уже давно.

— Неужто даже покаялся на развалинах любимой школы? — ядовито поинтересовался Дмитрий Олегович, шагая вверх по лестнице.

— А что, школу разве разрушили? — испуганно спросил Джордж.

— Тебе виднее. Мне-то наплевать. Просто я решил, что ты встречаешься с нашими бывшими одноклассниками...

— А ведь это идея, — задумчиво сказал Джордж. — Может, сходим в гости к нашим старым учителям?

— Если ты хочешь, чтобы они все поседели от ужаса, то давай сходим. Этот чудовищный Маркин вместе с этим сумасшедшим Соколовым возвращаются и наносят последний удар! Но я бы не рекомендовал. Из человеколюбивых соображений.

— Из человеколюбивых, надо же! — покачал головой Джордж, открывая дверь в свою квартиру. — Что это с тобой?

— Да сам не знаю. Такое ощущение, что я не в Питере. А где я тогда? — строго спросил «этот чудовищный Маркин», немедленно узурпируя права на просторные мягкие тапки.

— Ты — у меня в гостях!

Дмитрий Олегович огляделся по сторонам и первым делом отметил целую шеренгу пустых двухлитровых бутылок, выстроившихся вдоль стены. Он даже считать их не стал, просто хмыкнул многозначительно, но хозяин сделал вид, что не заметил его реакции, а может быть, и в самом деле не заметил.

В кухне гостя ожидала ещё более живописная картина: на столе стояла пятилитровая бутыль, до половины наполненная мутноватой жидкостью, достойная какого-нибудь Тараса Бульбы, но никак не утончённого питерского молодого человека.

Бутылки с напитком громоздились и под столом, а на подоконнике они стояли в два ряда.

— Тут проходили съёмки фильма «Особенности национального малого бизнеса»? Или ты запил? — поинтересовался Дмитрий, оглядев бутылочное воинство.

— Это я настойки делаю. Для бара.

— Ты же у нас был по кофе спец?

— И остался им. Но людям иногда и покрепче напитков хочется. Нашел в Интернете сайт, там всё подробно прописано. Кое-что Елена Васильевна посоветовала. Вечером устроим дегустацию.

— Начинается... — мрачно сказал Дмитрий Олегович.

Традиция, которую невозможно нарушить. Встречаясь со старым другом после любой, даже самой короткой разлуки, он поддаётся на провокацию и погружается в алкогольные пучины. Когда наступает утро, эти двое знают друг о друге всё, что приключилось за время, проведённое поврозь, словно не расставались.

— То ли ты действительно делаешь жизнь человека в этом городе сносной и даже приятной, то ли славный, добрый Эрикссон меня так хорошо умордохал, но на этот раз мне нравится наш город, — немного помолчав, сказал шемобор. — Не настолько, конечно, чтобы я захотел остаться здесь навсегда. Сколько же времени прошло с тех пор, как этот чёрт уволок меня в свою преисподнюю?

— Месяца три-четыре.

— А почему зима на улице? Когда я был здесь в прошлый раз, тоже была зима.

— Поздняя весна, так часто бывает в любимом тобою городе. Вспомни, как мы в апреле с горки катались вместо того, чтобы писать контрольную по алгебре.

— Всё равно мне здесь нравится. Но не надейся, что я полюблю Петербург только за то, что в этот раз меня так хорошо принимают.

— Я знаю, почему ты не любишь наш город, — улыбнулся Джордж и заглянул в холодильник. — Вы слишком похожи.

— Правда?

— Ты видишь в нём свои худшие качества. Те, от которых мечтаешь избавиться. И качества эти по масштабам соразмерны самому городу. Они смотрят на тебя с каждого фасада, из-под каждого моста, свешиваются со всех фонарей и плещутся во всех каналах. Ты хочешь забыть о своих недостатках, но куда там! Они везде, они окружают тебя и глумливо зазывают в свой хоровод.

— Красиво рассказываешь. А что за качества-то? Разве у меня есть хоть один недостаток?

— Вон зеркало стоит в прихожей. А вот окно — прямо перед тобой. Смотри куда хочешь, там всё увидишь, а мне лень перечислять.

— Не могу я на себя в зеркало смотреть. В твоём спортивном костюме я похож на...

— Тебя всегда отличала потрясающая способностью быть благодарным. Прогуляйся в комнату, поройся в шкафу, поищи что-нибудь для себя, а я пока приготовлю завтрак. На крайний случай у тебя всегда остаётся то симпатичное рубище, в котором ты вернулся на побывку.

Дмитрий Олегович — будто только и ждал этого предложения — и в самом деле отправился проводить ревизию Джорджева гардероба, но очень скоро вернулся обратно.

— Слушай, у тебя есть вообще нормальная, человеческая одежда? — поинтересовался он у хозяина. На нём снова было его «симпатичное рубище».

— В каком смысле? — уточнил Джордж.

— Нормальная — это, в смысле, без вот этих вот твоих выкрутасов. Я перебрал весь шкаф.

— Так быстро?

— О’кей, почти весь. Всё барахло, которое более менее мне впору, выглядит как карнавальные костюмы. Везде какая-нибудь бздюшечка, заплатка, пуговица, а если нет этого, то цвет такой, что даже клоуны в цирке засмеют. Где ты только всё это покупаешь?

— Обыкновенная дизайнерская одежда. Вполне функциональная, — пожал плечами уязвлённый Джордж, — а если ты про жёлтые в клеточку брюки и зелёный пиджак — то да, это карнавальный костюм. Одна знакомая устраивала стиляга–пати, я приобрёл вещички по случаю в секонд-хенде.

— А обычный, нормальный костюм ты по случаю не приобрёл?