– Я уверена, что Аль-Модра не знает имен всех своих родственников, – сказала Найя. – А еще мы были в Камне-в-Лесу, там живут сотни гельфлингов.

– Камень-в-Лесу! – вскричал Амри. – О, я вам завидую. Говорят, слаще их персиков нет ничего во всем мире. Почему нельзя пойти туда вместо Ха’рара?

Эхом принесло тревожные голоса, и музыканты прекратили играть. Внизу, у самого дна пещеры вокруг серебристо-белой фигуры столпилась небольшая группа гроттанов. С такого расстояния Кайлан смог увидеть лишь, что вапра размахивала перед гроттанами сияющим мечом.

– Тавра! Что она делает?

Найя взмахнула крыльями, но не решилась прыгнуть. Она еще не пробовала парить, а внизу было слишком много острых, зазубренных камней и осколков. Все трое бросились бежать вниз по переходам.

– Вот зачем было в такой момент влезать в драку? – выпалил Кайлан.

– Неизвестно, что у нее в голове происходит в последнее время!

Добежав до площадки, где стояли Тавра с гроттанами, Кайлан увидел, что драки не было – по крайней мере, она еще не началась. Выглядело так, будто гроттаны пытались ей помочь, но Тавра решительно отмахивалась мечом от их желания проявить заботу.

– Прочь! – кричала серебрянка. – Отойдите от меня все до единого!

– Тавра! – крикнула Найя, как только они пробрались к ней. У Тавры из шеи текла кровь, и свободной от меча рукой она прижимала к ране клочок ткани. Гроттаны отошли назад, удерживая руки так, чтобы заявить о своих мирных намерениях, некоторые из них тихонько улизнули.

– Тавра, что происходит?

Тавра подпустила к себе Найю и Кайлана, и они осмотрели рану. Амри стоял с остальными гроттанами, уговаривая их отойти подальше от меча разозленной вапры.

– Один из проклятых теневых набросился на меня в туннеле! – процедила она сквозь сжатые зубы. – С ножом подкараулил в темноте и сбежал, прежде чем я успела с ним расквитаться. Подойдите ближе, и я вам устрою, пещерные ползуны! Только попробуйте еще раз порезать дочь Аль-Модры!

Перешептывания усилились. Одна из дочерей Аль-Модры? Ну и что. Она же вапра. Это даже хуже!

– Никто не трогал веснушку! – выкрикнул чей-то голос среди шептавшихся, и у Тавры задрожала обхватившая рукоять меча рука, словно ее настолько обуревала жажда выпустить кровь из гроттанов, что она едва сдерживалась. Однако она позволила Кайлану убрать ткань от раны: на белоснежной шее, очень близко от серьги с кристаллом, был след острого лезвия. Кровь почти не сочилась из раны, а кожа Тавры была холодной, но это Кайлана сейчас не волновало.

– Найя, – позвал он, – сможешь вылечить ее?

– Думаю, да, но ей нужно успокоиться. Для начала перестань размахивать мечом!

Кайлан положил свою руку на руку Тавры, чтобы ее успокоить. К его удивлению, она послушно опустила меч, острый конец которого почти коснулся каменной платформы, на которой они стояли. Она по-прежнему сжимала рукоять, но успокоилась настолько, что Найя и Кайлан смогли ее усадить.

– Можете уйти? – обратился Кайлан к Амри и остальным гроттанам. – Пожалуйста! Мы скоро вас найдем и разберемся в происходящем.

Когда они остались одни, Кайлан повторил свои слова:

– Что происходит?

– Происходит то, что они убьют меня, прежде чем мы уйдем из этих пещер, – огрызнулась Тавра. – Этот склеп станет моей могилой.

– Ой, перестань, – ответила Найя. – Что ты делала в туннелях?

– Ничего. Вы получили фирку?

– Не совсем. Она у гроттанов, но не в этом месте. Они предоставят нам ее, чтобы мы могли передать сообщение. Амри отведет нас туда, где фирка хранится. А потом он пойдет с нами в Ха’рар.

– Да ну? Моя жизнь в опасности, а вы по-прежнему доверяете им и готовы и дальше оставаться в пещерах?

Найя расположила руки над порезом. Свет голубой влийайа постепенно нарастал, как это было, когда она лечила Гурджина. Порез был всего лишь травмой плоти в отличие от глубокого истощения Гурджина, и через мгновение рана вапры закрылась и больше не представляла опасности кровоизлияния вдобавок к иссушению жизненной эссенции. Кайлан вспомнил холод кожи Тавры… Возможно, ей было намного хуже, чем она показывала. Пока Найя заканчивала лечение, он набрался храбрости и заговорил:

– Тавра… ты в порядке? – Его голос прозвучал намного смиреннее, чем ему хотелось бы. Так она его точно не станет уважать! Он попытался снова, и речь его зазвучала лучше, увереннее: – Если ты страдаешь после случившегося в замке, ты только скажи… Мы готовы тебе помочь.

Он ожидал ее резких возражений, но вместо этого возникла неуютная тишина. Найя удивленно подняла брови в немом вопросе «Что ты делаешь?», но вмешиваться не стала.

– Просто ты выглядишь… другой, вот и всё, – добавил он. – Рядом с нами ты не обязана быть сильной. Мы знаем, что тебе довелось пережить. Мы не пытаемся оттянуть поход в Ха’рар, просто мы пообещали выполнить задуманное.

Кайлан умолк. Он ждал, что Тавра в любой момент запротестует. Покуда она не заговорила, он продолжил и сказал то, что хотел добавить:

– Я понимаю, почему ты хочешь попасть домой. Поверь, мы тоже хотим, чтобы ты поскорее оказалась дома. А пока отдохни.

– Тш-ш. Ты совершенно меня не понимаешь.

Ответ Тавры сильно отличался от того, что ожидал услышать Кайлан. Ее слова прозвучали настолько холодно, что он не знал, как реагировать. Найя тоже притихла, но, судя по ее стиснутым зубам и отведенным назад ушам, было видно, что бестактное разуверение Тавры разозлило ее, а не обидело.

– Давайте найдем фирку и отправимся в путь, – произнесла Найя. – Кайлан, найди Амри и спроси, сможет ли он сейчас проводить нас к Гробнице. Если понадобится, поговори с модрой Аргот. Я побуду здесь с Таврой.

Кайлан быстро нашел Амри, вместе с другими гроттанами поджидающего его у туннеля, ведущего в сторону покоев модры.

– Она в порядке? Мы разыскиваем того, кто ее атаковал. Модра Аргот говорит со всеми по очереди, чтобы найти, кто это сделал.

Кайлан покачал головой.

– Тавра справится. Найя ее исцелила. Если ты поможешь найти фирку, Тавра вряд ли направит гнев Аль-Модры на весь клан гроттанов. Ты сказал, что она в Гробнице?

– Да, в Гробнице реликвий… Эта пещера находится севернее. Я сообщу модре Аргот, и мы сразу же туда отправимся.

Амри помчался к модре, а Кайлан остался ждать. Неподалеку молча стояли гроттаны и смотрели на него своими стоическими, нечитаемыми глазами. По их гладкой и цельной коже Кайлан не мог определить, были ли они взрослыми или младлингами, а поскольку они ничего не говорили, то не знал, о чем они думают.

– Привет, – произнес он.

Гроттаны не ответили на приветствие, а отвернулись и зашептались между собой. Если они и успели завоевать хоть какое-то доверие клана гроттанов, то после срыва Тавры оно утратилось. Модра Аргот была радушна, но всему был предел. В пещерах Грота они были чужаками, а гроттаны всегда будут верны своему клану, как модра Фара верна клану Стоунвуд.