– Из-за диких зверей? – спросил Сашка.

– Да, – кивнул африканец. – Если вы хотите куда-то пойти, пожалуйста, скажите об этом. Вас проводят. Ходить без сопровождения здесь опасно.

Мы с Веркой, Сашкой и грустным Костей объявили, что через полчаса пойдем купаться. Африканец ответил, что нас будут ждать инструкторы. Вообще, этим словом в лагере именовали и егерей, и проводников, хотя у разных людей были разные функции. Или африканцы не утруждали себя глубоким изучением английского?

Мы с Веркой достали вещи, которые нам понадобятся в ближайшие дни, раскидали их по палатке, вернее, часть повесили на плечики, часть сложили в комод, который тоже стоял в нашем временном жилище. Я опять невольно вспомнила школьные годы и палатку, в которой мы жили с подружкой. Тогда мы с трудом втаскивали внутрь наши два рюкзака – в дополнение к спальным мешкам – и не знали, куда пристроить складной столик. Вместо пола здесь был отполированный деревянный настил, по которому было приятно ступать босыми ногами. Мы приняли душ, надели купальники, шорты и майки и, прихватив пляжные полотенца, вышли из палатки.

К нам мгновенно подскочили два улыбающихся африканца, поклонились и спросили:

– Озеро, мадам?

Мы кивнули, но вначале зашли к Косте с Сашкой.

– Костя, почему ты опять в миноре? – спросила я.

Сашок пояснил: дядя переживает – его любимая баронесса, или маркиза, или кто она там, все-таки поселится не в нашем, а в соседнем лагере. Я заметила, что братец вполне может сходить к ней в гости. Но братец грустил. Наконец мы вчетвером, сопровождаемые четырьмя инструкторами, тронулись к воде. Я решила выяснить вопрос с женщинами. Может, какая-нибудь чернокожая красотка развеет грустные думы братца?

Но африканцы вначале поняли меня неправильно. Они решили, что это я желаю женщину… Я быстро пояснила, что они ошиблись. Однако Костя, понимающий английский на том уровне, на котором говорили мы с африканцем, вдруг встрял в нашу беседу и истошно завопил, распугивая дичь на несколько километров вокруг. Африканцы очень вежливо попросили его не кричать, но усмирять братца пришлось нам с Веркой, в основном, конечно, Верке, велевшей нам всем двигать вперед. Они с Костиком немного задержатся – на опавших пальмовых листьях.

Мы с Сашкой и двумя африканцами двинулись дальше. Я спросила у наших сопровождающих – неужели двое их товарищей останутся там, и кивнула назад. Мне опять пояснили, что они будут невидимы и никак не помешают леди и джентльмену. Но они обязаны их охранять! Я отметила про себя, что в случае возникновения определенных желаний у нас с Афганцем следует все-таки уединяться в палатке. Не хотелось бы, чтобы за моими акробатическими упражнениями следили африканцы! Надеюсь, они не подглядывают в дырочку в брезенте?

Когда мы подошли к воде, уже почти стемнело. Один из инструкторов сделал шаг в кусты и включил прожектор. Специально для нас он несколько раз изменял угол падения луча, чтобы осветить всю воду и растительность на другой стороне озера. Затем он поставил прожектор так, чтобы освещалась одна дорожка, по которой нам с Сашкой и предложили плыть.

Вода была исключительно приятной и абсолютно спокойной. Когда мы уже обтирались, подошли Костя с Веркой и тоже искупались. Затем мы отправились обратно в лагерь. Заметили Нину с Таней, беседующих с двумя молодыми африканцами. На каком языке они объяснялись, я понять не смогла, ну, если только африканцы уже не выучили русский. Наши мужики пьянствовали. Мы тоже отправились к ресторану – отдельно стоявшей большой палатке. Перед ней нас ждал метрдотель с традиционной красной лентой через плечо.

Еда была вкусная, бокалы хрустальные, только пьяные вопли наших мужиков немного действовали на нервы. Не могу не отметить достижения немецких химиков, любезно предоставленные нам африканцами (видимо, это входило в стоимость проживания). В отличие от Бразилии, где я не встретилась ни с одним «ихним» комаром, в Замбаре всякие мелкие кусучие мошки присутствовали в большом количестве и, как и в России, усиливали свои атаки в вечернее время. Надежный способ борьбы с ними придумали немцы, активно путешествующие по разным странам. Конечно, никакие «накомарники», как во время походов по территории родной страны, мы не надевали. Мы мазались специальными карандашами. Комары и прочая мошкара облетали нас стороной. Ни у кого никаких аллергических высыпаний не наблюдалось.

В тот вечер мы с Веркой решили пораньше лечь спать. Надо же хоть на отдыхе высыпаться! Мужики уже хвастались своими прошлыми достижениями на охотах и рыбалках. Как водится, размеры и количество дичи и рыбы после каждой следующей рюмки увеличивались в весьма своеобразной пропорции: как грамм алкоголя, попавшего в организм, к килограмму подстреленного или пойманного.

30 декабря, четверг

Утром мы проснулись от истошных воплей африканцев. Орали они на своем языке, так что слов разобрать мы не смогли, но паника на всех языках выражается одинаково.

– Опять, что ли, кого-то убили? – зевнула Верка и потянулась.

Я же вскочила с ложа, аки пулечка, накинула шелковый китайский халатик, прихваченный в путешествие исключительно ради посещений Алексея Петровича (которые пока не состоялись ввиду постоянного состояния опьянения последнего), и бросилась к палатке Кости с Сашкой.

Сынок уже болтался на улице в одних плавках, братец же спал сном праведника. Он вчера набрался знатно, в особенности, зная, что уже за все уплачено заранее и лагерь работает по системе «все включено» – если не считать отдельно приобретаемых лицензий на отстрел животных и еще кое-чего «этакого».

– Что случилось? – спросила я у Сашки.

Вопли раздавались в противоположном от нас конце лагеря. Все африканцы собрались там.

Сашка приложил палец к губам и потащил меня к биотуалету, стоявшему за их с Костей палаткой. Сын сообщил мне поразительные вещи. Ночью ему приспичило в туалет. Он решил не пользоваться нормальным выходом, застегнутым на «молнию», а приподнял низ брезента рядом со своим спальным местом. Сынок пошел в меня, любит нестандартные пути, а также всякие приключения и развлечения.

Для начала Сашка высунул свой любопытный нос вкупе со всеслышащим ухом (в особенности то, что для его ушей не предназначено). В лесу раздавались непонятные шорохи, не такие, как в отечественном, но до сына также донеслись и приглушенные людские голоса.

Сашка выполз из-под брезента и короткими перебежками стал продвигаться в направлении звуков. Правда, у палатки, где спали Нина с Таней, ему пришлось юркнуть в туалет, чтобы не попасться никому на глаза. Дверь Сашка закрывать не стал, а подглядывал в щелочку.

Двое сибиряков, Серега и любитель маньяков Витек, покинули лагерь в сопровождении двух негров. Оставшимся африканцам были переданы деньги.

– Одни папуасы купили Серегу и Витька у других? – поразилась я. «Чтобы сделали черным женщинам белых детей?» – добавила про себя.

Сашка пожал плечами. По всему, так и выходило.