— Постой, Джейми! Как Тина? Можно я поговорю с Тиной? Выпустишь ее ко мне? Тут ее сестра, она…

— Заткнись, не морочь мне голову! — заорал в ответ Джейми, и Бен подумал, что, может быть, ему действительно лучше заткнуться. Не годится он в переговорщики с Джейми. Мальчик ему не доверяет.

— Ну где же эта чертова полиция? — громким шепотом спросил он стоявшую рядом Тэйлор.

Тэйлор замотала головой:

— Не приедут они. Они всегда приезжают тогда, когда все уже кончено. Я не отойду от двери. Я не брошу сестренку одну…

Она снова повернулась к двери и пнула ее ногой:

— Тина! Да откликнись же ты, наконец! Тина!

Тихий, тоненький голосок отозвался:

— Тэйлор!

— Сколько ей? — негромко спросил Бен.

— Шесть. Вчера исполнилось.

Тэйлор всем телом ударилась об дверь, выкрикивая имя младшей сестренки. С лестницы послышались торопливые шаги. «Полиция», — обрадовался Бен, но это был только один человек. На нем не было формы, но выражение лица говорило: «Не дурите, ребята! Со мной это не пройдет». Следом за ним появился запыхавшийся Сандер.

— Он из фонда, — еле выговорил Сандер.

— Посторонитесь-ка, — негромко приказал пришедший, отодвигая трех глазевших с разинутыми ртами мальчишек.

Он взял Тэйлор за плечи и тихо сказал ей что-то на ухо. Тэйлор энергично замотала головой. Он шепнул ей еще что-то, на этот раз, как показалось Бену, более настойчиво, и Тэйлор отступила от двери. Вместе с тремя мальчишками, поочередно ткнув каждого в бок.

— Джейми, это я, Марк. Все о’кей, приятель?

Бен недоуменно помотал головой. Что вообразил себе этот деятель фонда? Что он вот так запросто возьмет ситуацию под контроль? Он испытал еще большее недоумение, когда понял, что слова пришельца возымели-таки действие. Человек, назвавшийся Марком, втянул Джейми в диалог, произнося такие фразы, как «все пойдет путем, все будет путем» и «мы все сделаем так, как ты хочешь». В промежутках он поглядывал на Бена, делая в его сторону такой жест, словно отгонял муху.

— Сандер — его лучший друг, — подсказал шепотом Бен. — Наверное, Сандер мог бы помочь… А я…

Марк шагнул в сторону Бена, и тому на секунду показалось, что он хочет его ударить.

— Вам тут нечего делать. Я — профессионал и знаю, как надо себя вести. Это, — сказал он, указывая на дверь, за которой спрятался Джейми с девочкой, — моя специальность. И я смогу выполнить свою работу, только если мне не будут мешать. Ясно? Уйдите отсюда! Или вы готовы взять на себя ответственность, если тут что-то пойдет не так?

Несколько секунд Бен постоял, возмущенно глядя на Марка, но затем признал, что тот прав. Неохотно он ретировался на улицу, уводя с собой Сандера. Там они присоединились к зевакам, собравшимся под окном.

— Почему не едет полиция? — спросил он Сандера.

— Не знаю. Этот Марк еще раз позвонил им перед тем, как отправиться сюда со мной.

— Очень хорошо, — кивнул Бен.

— Ты поговорил с Джейми?

— Да. Но Джейми был не слишком любезен, — признался Бен.

— Джейми думает, что ты педик, — объяснил Сандер.

— О’кей, — вздохнул Бен. — Это кое-что объясняет.

— Как ты думаешь, этот тип сумеет вытащить Джейми оттуда живым?

— Живым и невредимым.

Некоторые из наблюдавших, казалось, уже потеряли интерес и начали понемногу расходиться, хотя и без особой спешки: вдруг без них что-то произойдет. Остальные продолжали глазеть на окно, за которым уже довольно долго не происходило ничего нового. Какая-то женщина предложила войти в подъезд, чтобы разузнать, что там делается, но другая сказала, что лучше не надо.

Сандер подергал Бена за рукав:

— Давай зайдем.

Бен покачал головой:

— Ты же слышал, что он сказал. Ему надо сосредоточиться.

— Только на лестничную клетку. Он нас и не заметит, — продолжал упрашивать Сандер. — Иначе я не выдержу. Тут я просто лопну от нетерпения.

— Это ничего не даст, Сандер.

— Только на лестничную клетку. Послушать, что у них делается.

Бен возвел глаза к небесам:

— Ну что нам это даст, если мы…

— Какой же ты тогда журналист? Неужели ты всегда так? Сразу сдаешься и уходишь, когда тебя гонят?

— Эй, сбавь-ка тон!

— Сбавить тон, да? — закричал на Бена Сандер и так толкнул его обеими руками, что Бен едва устоял на ногах. — Какой же ты все-таки слабак!

Сандер плюнул ему под ноги.

— А ты подумай головой! Хорошо, Сандер? Этот тип из фонда сказал, что он профессионал. Он же знает, что делает. Сейчас он ведет переговоры с твоим товарищем, чтобы тот не пырнул ножом шестилетнюю девочку. Не кажется ли тебе, что имеет смысл дать ему время?

Бен обеими руками отер на себе куртку, словно Сандер ее оплевал.

— Дурацкая трепотня, — буркнул Сандер. — Не могу я больше стоять тут столбом. Я пошел в дом.

С этими словами он сорвался с места. Бен хотел его удержать, но не успел, и ему не осталось ничего другого, как пойти следом за Сандером.

Разница в возрасте заметно сказалась на физической форме обоих. Сандер первым очутился наверху, значительно опередив Бена. Остановившись на последней лестничной площадке, он знаками показал Бену, чтобы тот не шумел. Бен остановился, затем приблизился к нему на цыпочках.

— Что там? — шепотом спросил он Сандера.

— Слушай, — отозвался тот тоже шепотом.

Однако Бен, как ни старался, не мог разобрать ни слова из того, что говорил в глубине коридора социальный работник. Закрыв глаза и затаив дыхание, он сконцентрировал все внимание на том, что произносил этот голос, но безрезультатно. Бен тронул Сандера за плечо и покачал головой. Сандер сделал ему знак, чтобы он не шумел.

Бену это ожидание показалось таким же мучительным, как плавание к Внешним Гебридам. При семибалльном шторме. Из того, что говорилось в прихожей, он по-прежнему не мог уловить ни единого слова, и его это тревожило, потому что он хотел понять, что же так взволновало Сандера.

Он посмотрел на мальчика: высокий, тощий, рыжий и конопатый. Наружность, в которой нет ничего, что могло бы заинтересовать его хихикающих ровесниц. Но Бен уже видел, что через несколько лет, когда он перестанет быть самым долговязым среди своих сверстников, а переходный возраст останется позади, у этого парня не будет проблем с противоположным полом. По глазам было видно, что в нем есть живой ум и обаяние, а черты лица обещали стать весьма привлекательными. В четырнадцать лет эти задатки мало что давали своему обладателю. Сейчас он пребывал в состоянии непрестанной войны с родителями, учителями, своими гормонами и с жизнью в целом, и в первую очередь с самим собой.