– Конечно, мой дорогой, – начал Жюв, – все это не так весело. Но в конце концов все определится. Я изменил пословицу, Фандор: там где любовь, там и надежда! Ты любишь и любим! Надейся!

Жюв остановился на секунду, потом закончил:

– Мне не хотелось бы тебя, Фандор, моего соратника по совместной работе уже в течение десяти лет, утешать так глупо и банально. Вспомни наши предыдущие приключения. Много раз мы уже думали, что навсегда потеряли след Фантомаса, затем в один прекрасный день его фантастический силуэт вновь возникал перед нами. И опять новая борьба, новые сражения, иногда новые победы! Мужайся, Фандор! Не поддавайся унынию, ведь ты любишь и любим! Я уверен, что когда-нибудь вы будете наслаждаться счастьем, которое заслужили…

Жюв говорил тепло и очень взволнованно. С отеческой сердечностью он тряхнул руку Фандора и сказал ему:

– Мужайся, мой дорогой, никогда не сдавайся! Не чувствуй себя побежденным! Всегда будь готов к борьбе!

– Я понял, – прервал его Фандор. – Нужно уйти с головой в работу. Это лучший способ как-то заглушить горе. Но мне так тяжело, Жюв… Ну что же, пора браться за дело! До вечера, Жюв.

Фандор порывисто сжал руку своего друга. Затем, не сказав более ни слова, удалился.

Что тут поделаешь? Этот симпатичный молодой человек страдал, мучился. Он искренне и горячо любил дочь Фантомаса, Элен, не подозревая даже, в какой трагической ситуации она находится.

Фандор, в чем он только что признался Жюву, действительно старался не поддаваться унынию.

И чтобы отвлечься от мрачных мыслей, ввести в заблуждение своих противников, он решил заняться делом и стал работать репортером в газете «Столичные новости».

Он работал лихорадочно, увлеченно…

Итак, покинув Жюва, Фандор поспешил на работу, в редакцию. Но едва он вошел в контору и приступил к работе, как служитель тихо постучал в дверь.

– Войдите, что случилось? – спросил Фандор.

– Какая-то дама хотела бы видеть редактора уголовной хроники.

Жером Фандор улыбнулся, услышав, как теперь его величали в обществе. И все это из-за его многочисленных приключений и той роли, которую он неоднократно играл в борьбе, предпринятой обществом против Фантомаса.

– Кто она?

– Вот визитная карточка…

Репортер взглянул на протянутую привратником визитную карточку. Он прочел простое имя: «Баронесса де Леско».

– Пусть войдет, – приказал Жером Фандор, которому это имя ничего не говорило.

И подумал: «Мне надо хоть чем-нибудь заняться… Обязательно придумать что-то, иначе я сойду с ума».

Накануне этого дня Морис Юбер, отвечая на упреки баронессы де Леско, с неоспоримой искренностью уверил ее, что он не посылал ей никакого букета черных роз.

Сначала Валентина не хотела поверить, но затем она вынуждена была признать себя сраженной его аргументами и сделать вывод о его непричастности к появлению столь зловещих цветов.

Когда оказалось, что Морис Юбер не посылал ей столь интригующие цветы, Валентина пришла к выводу, что он не может быть тем необычным и подозрительным типом, который преследует ее своими ухаживаниями.

И все-таки молодую женщину почти не тронул столь утонченный подарок.

Чем больше она рассуждала, чем больше думала о таинственных приключениях, жертвой которых она стала, тем более неоспоримым казалось, что человек, который ухаживает за ней, является подозрительным мошенником.

«Застежка на моем кулоне была прочной, цепочка из платины только что проверенной, – думала Валентина. – Я не могла потерять кулон. Его у меня украли. И это сделал таинственный незнакомец с улицы Жирардон».

И, ужаснувшись, молодая женщина попыталась распутать малоприятную интригу…

Несомненно, вор принял во внимание ее страх перед скандалом, рассчитал, что придя тайком в его дом, она не осмелится в дальнейшем подать жалобу, и вследствие этого его поступок останется безнаказанным.

Однако если так рассуждал подлый субъект, попытавшийся смутить ее словами любви, использовавший свои эмоции для ограбления, если мошенник, превратившись в шантажиста, подумал, что проявил достаточное коварство, то он глубоко ошибался.

– Тем хуже для меня! Тем хуже для него! – решила Валентина на следующее утро, заканчивая свой туалет.

Молодая женщина знала, как и весь Париж, имя Жерома Фандора. Кроме того она знала, вероятно, по светским разговорам, что журналист соединяет в себе безупречный такт с профессионализмом. Она решила разыскать его.

– Этот авторитетный человек мне поможет, – надеялась Валентина. – И ведь я уже знала его раньше… хотя он об этом не догадывался.

Не колеблясь более, под предлогом пешей прогулки она отправилась в редакцию журнала «Столичные новости», чтобы посоветоваться с тем, кого обычно называли «полицейским репортером».

Увидев входящую баронессу де Леско, Жером Фандор встал, чтобы учтиво поприветствовать ее, и придвинул к ней кресло.

Он осведомился о назначении ее визита и, не прерывая ее и, казалось, не удивляясь, выслушал подробное повествование молодой женщины.

– Мадам, – объявил наконец Жером Фандор тоном холодной вежливости, являющейся свидетельством большой галантности, – я безгранично предан вам и обещаю строгое соблюдение тайны, но я хочу узнать, не беспокоит ли вас опасность огласки.

– Нет, это меня совершенно не беспокоит.

– Хорошо, мадам. Значит, решено… Но вы очень эмоциональны, мадам. Это видно, это естественно…

Фандор улыбался, так как чувствовал, что Валентина поставлена в затруднительное положение, затем он заговорил очень просто:

– Мадам, если я вам обещаю соблюдение тайны, то, с вашей стороны, вы должны мне доверять.

– Мсье, я считаю, что если я пришла сюда…

– Вы пришли сюда, мадам, может быть, только потому, что поддались своим чувствам! Я задам вам несколько вопросов и прошу вас искренне ответить на них, особенно на три.

– Я готова, мсье.

Фандор отклонился назад в своем кресле и посмотрел на Валентину в упор:

– У вас есть любовник, мадам?..

Услышав такой внезапный вопрос, Валентина вздрогнула, но бойко ответила:

– Нет, мсье!

– Тем лучше!.. Подозреваете ли вы кого-нибудь?

– Я никого не подозреваю.

– Итак, позволите ли вы мне быть категоричным и сделать все для того, чтобы найти ваши драгоценности? Не будете ли вы стремиться пощадить вора и предпочтете потерять ваш кулон скорее, чем рисковать, увидев этого человека арестованным?

Задав последний вопрос, Фандор, казалось, занялся перелистыванием бумаг, но на самом деле журналист не терял из вида тонкого лица Валентины. Ему казалось очевидным: или молодая женщина была искренней, сказав ему, что не имеет любовника и для нее безразлично, если арестуют вора, или, наоборот, она солгала ему, и в этом случае ее тайная стыдливость осложнит его задачу, и ему придется действовать тогда осторожно.