загородке, образованной четырьмя сильными телами. На гневный окрик они и ухом не повели. Наоборот, один из них поднырнул под нее, готовясь нанести удар, но она оказалась быстрее, скользнув между ними и обернувшись к нападавшему. Ее грудные плавники напряглись от негодования, а серия щелчков недвусмысленно и жестко приказала: «Не сметь!» Любой молодой самец Лонги моментально бы все понял, а эти разразились гоготом, как будто услышали отличную шутку. В их гортанной перекличке она снова уловила слово «спираль», и «самка», и еще какие-то слова, которых не поняла. Лонги на своем отдаленном атолле почти не общались с другими дельфинами, но Эа внезапно поняла, с кем имеет дело. Все молодые Лонги знали, что с такими лучше не связываться.

– Вы афалины!

Если сначала Эа испугалась, потом возмущалась, то теперь пребывала в волнении. Всю жизнь ее предупреждали об опасности, исходящей от афалин, она видела, что эти четверо молоды, грубы и невежественны, но все-таки это были дельфины, родичи! Лонги старались не думать, какими сильными были афалины. Сами Лонги, пожалуй, даже несколько перебирали со своей вежливостью. Но эти манеры они усваивали с младенчества. Воспитание заставило Эа церемонно свистнуть, чтобы представиться.

– Я Эа.

Четверо афалин выслушали ее и опять захохотали. А потом начали свистеть в ответ, один за другим, совершенно без пауз, каких требовала элементарная вежливость.

Один, два, три, четыре. Эа поняла, что у них одинаковый свист-кода, это означало, что все они из одной семьи. Только не может ведь быть в одной семье четырех самцов одного возраста и размера… Значит, это что-то другое. Прежде чем она успела спросить, ее окружили снова. В глазах у них мелькало озорное хулиганское выражение. Сердце Эа забилось быстрее.

Щелчками, жужжанием и позой Эа ясно дала понять, что им не следует ее трогать. Да, они были здоровенными неотесанными молодыми самцами, но она-то была самкой, и ее желания были неоспоримы. Обычно она просто отворачивалась, и самый пылкий поклонник Лонги разочарованно плыл прочь. Афалины игнорировали все ее знаки.

Она продышалась и нырнула – они пошли за ней, пересекая ей путь на каждом круге. Эа попыталась бежать, но они неотступно преследовали ее, причем один оказался прямо под ней, когда она всплыла на поверхность. Она попятилась и почувствовала сзади другого. Она продолжала выкрикивать «НЕТ», одинаковое на всех известных ей диалектах китообразных, но они упорно игнорировали ее крики. Четверо сгрудились вокруг, так что побег стал невозможен. Они поворачивали ее – Эа не могла поверить, что ее держат против ее воли, – и тут она почувствовала это. Один из самцов пытался ею овладеть. Она боролась, и тут чьи-то зубы впились в ее грудные плавники с обеих сторон, а затем последовал укус за хвост, это четвертый придерживал ее на месте для своего приятеля. Она знала, что сильно поранит себя, если попытается вырваться. Самцы поддерживали ее на поверхности, чтобы она не задохнулась, и продолжали свое гнусное надругательство. К счастью, Эа довольно быстро провалилась в состояние оцепенения, разум предусмотрительно покинул тело, которое использовали афалины, и канул где-то в океане, оставив Эа без сознания.

Когда она пришла в себя, они куда-то двигались. Ее все еще поддерживали, чтобы она могла дышать, но уже оставили в покое ее хвост, поскольку устали и хотели, чтобы дальше она плыла сама. Небо оставалось светлым, она не знала, сколько прошло времени, зато знала, что все тело у нее воспалено и болит. Четверо афалин синхронно взмахивали хвостами, подталкивая свою пленницу вперед. Эа яростно встряхнулась, чтобы заставить их уйти. Но каждый раз, когда она пыталась вырваться из их ромба, один из них кусал ее, а тот, что плыл впереди, даже остановился и шлепнул ее хвостом по морде, очень больно шлепнул.

Эа подождала, пока они тронутся в путь, и попыталась рвануться вперед, но ни силы, ни скорости для этой попытки не хватило. Зато ее мучители позабавились. Ее снова стукнули по голове, а затем толкнули.

– Единственная причина, по которой я до сих пор остаюсь на тебе, – прямо у нее в голове раздался свистящий шепот прилипалы, – заключается в том, что они настолько отвратительные на вкус, что просто не верится. Кожа у них покрыта чем-то противным, да и остальное не лучше. Плохо, очень-очень плохо. А ты мне совсем не помогаешь. Меня ударили, когда ты так глупо сопротивлялась; счастье еще, что моя присоска так хорошо держит. А иначе ты бы одна осталась.

Эа никогда бы не поверила, что будет рада прилипале. Она отвлеклась, почувствовав ее мелкие зубки под подбородком.

– Конечно, ты наделала глупостей. А все потому, что меня не слушала. Впрочем, еще не поздно. Вот почему ты не повернула назад, пока еще можно было? А потом и вовсе в обморок хлопнулась. А я-то все подмечал, потому что я умный. И у меня есть новости.

Эа расслабила мускулы в том месте, где держалась ремора. Это означало, что она слушает.

– Знаешь, что я тебе скажу? Наша жизнь вот-вот станет намного интереснее, так что, может, я тебя и не зря выбрал. Ты, моя дорогая слабоумная, оказалась в центре внимания. Они в восторге от того, что сняли такую забавную иностранку, только об этом и говорят. И про спираль что-то. Ну и еще кое-что… Но я слишком хорошо воспитана, чтобы обсуждать подобные вещи.

«“Спираль” не значит “насилие”», – сердито подумала Эа.

Она хотела продолжить, но чуть не задохнулась, когда один из ее похитителей прямо на ходу опорожнил желудок. Отвратительно! А еще хуже то, что она почувствовала, как прилипало прижимается сильнее и открывает рот.

– Это чем же они питаются? Ладно. Потом узнаем. Мы же домой идем. Да не к тебе, дура, забудь о своем доме. Мы идем в родную воду этих афалин, к мегастае. И угадай, что с тобой будет, когда мы туда доберемся?

– Откуда я знаю? – Разум Эа оставался затуманен усталостью и болью, но все равно сообщение прилипалы ее удивило. Домашняя вода афалин? Но это же бывшие родные воды Лонги!

– На твоем месте, – тут же встряла ремора, – я бы не стала вспоминать все эти старые истории. Они нам ни к чему. Просто подумай о нашей новой жизни и о тех прекрасных возможностях, которые ты мне дашь! Разнообразие, новые дельфины! Ну не все же они такие безвкусные?

Впервые за долгое время Эа расхохоталась, и четверо похитителей недоуменно обернулись на странный звук. Прилипало тут же отлепился и немножко поплавал взад-вперед, чтобы его заметили. Афалины отпрянули.

– Я –