И неожиданно ему пришло в голову (впервые в жизни), что иметь своих детей — это здорово.

Но ощущение свободы улетучилось слишком быстро. Он не объяснил бабушке сразу, что все это — сплошное недоразумение, и почему-то ему казалось, что теперь это делать уже поздно.

Ну и ладно. Чай и последующее короткое катание в парке — это же не прямое заявление о намерении жениться на девушке, правильно?

Однако ему казалось, что петля затягивается все туже.

День после первого бала Анджелины оказался довольно волнующим, хотя и не таким захватывающим. Но, как объяснила кузина Розали, когда они покидали бал в абсурдно поздний час (или ранний — это с какой стороны посмотреть), Анджелине необходимо провести денек спокойно, чтобы прийти в себя после такого возбуждения.

Анджелине прислали столько букетов, что при желании ими можно было еще раз украсить бальный зал. Но к сожалению, цветов от лорда Хейворда не было. И визита он ей не нанес, зато явился маркиз Эксвич с предложением руки и сердца.

Мучительно смущаясь, Анджелина спустилась в библиотеку — на этом настоял Трешем после того, как провел полчаса с маркизом наедине. Ничего не подозревающая Анджелина в это время читала наверху новую книгу из библиотеки. Ей пришлось лично услышать предложение и лично отказать. Трешем сказал, что не собирается делать это за нее. К этому лучше сразу привыкнуть, заявил он ей потом, причем ему хватило наглости сказать это скучающим тоном. Похоже, такое будет происходить часто, до тех пор, пока она не положит этому конец, приняв одно из предложений. И будь он проклят, если станет от имени сестры отказывать серьезным, безупречным претендентам, рискуя заработать репутацию тирана.

Анджелина ответила, что обязательно положит этому конец, как только появится тот самый мужчина, только не сказала, что уже знает, кто он. Трешем просто пригвоздит ее к месту одним из своих взглядов и отпустит очередную колкость по поводу старого засохшего пенька. Вчера, ближе к концу бала, кузина Розали с удовлетворением отметила, что только граф Хейворд дважды пригласил Анджелину на танец, и оба раза она согласилась, а Трешем уставился на нее и тут же высказался.

— Да дьявол его побери, Розали! — воскликнул он. — Надеюсь, что моя сестра может выбрать кого-нибудь получше Хейворда. Неужели она обречена зевать от скуки до конца жизни? Да через пару недель она себе челюсть вывихнет!

На самом деле он не имел права говорить такое. Знает ли он вообще графа Хейворда? Кроме того, это ведь ее жизнь. И никто не просит его выходить замуж за лорда Хейворда.

Утро она провела замечательно, и не только потому, что получила огромное количество букетов от своих вчерашних поклонников (ну или поклонников ее богатства). Они с Марией и Мартой пошли в библиотеку Хукема, все втроем туда записались и взяли книги — этот долгий процесс сопровождался веселой болтовней и смехом. Потом завернули за один из высоких шкафов и нос к носу столкнулись с мисс Годдар, выбиравшей себе книги куда серьезнее. Но она тепло улыбнулась Анджелине, и та представила ее Марии и Марте. Затем по предложению Анджелины все четверо направились в чайную, расположенную на этой же улице, и провели там целый час за чаем и разговорами.

Наверное, ей не следовало выбирать в подруги Марту и Марию, уныло думала Анджелина во время чаепития, разглядывая то одну, то вторую. Пусть они совсем не похожи друг на друга, но обе невысокого роста, светленькие, изящные и очень хорошенькие. Рядом с ними она наверняка смотрится как цыганка. Не то чтобы Анджелина имела что-то против цыган, наоборот, одно время она на полном серьезе обдумывала, не сбежать ли ей из дома, чтобы присоединиться к табору, раскинувшемуся милях в двух от Актона, с их ярко раскрашенными кибитками, пестрыми нарядами и веселой, зажигательной музыкой. Но папа непременно послал бы за ней погоню, и хотя он ни разу в жизни не поднял на Анджелину руку, она боялась вызвать его гнев. Он мог убить и словом, как сейчас Трешем.

Но несмотря на очаровательную внешность, обе новые подруги ей нравились, и она им, кажется, тоже. В библиотеке они поговорили о вчерашних победах и обсудили все достоинства и недостатки своих кавалеров по танцам. Мария сочла лорда Хейворда несколько скучноватым, хотя и безупречно воспитанным. Анджелина думала, что мистер Гриддлз был бы довольно привлекательным, если бы не казалось, что у него зубов в два раза больше, чем нужно. Марта могла говорить только о мистере Гриддлзе, потому что считала его зубы самым его ценным достоянием, и Анджелине пришлось признать, что они, во всяком случае, белые.

Они рассказали друг другу, сколько букетов каждая получила сегодня утром. Больше всех получила Анджелина, но ведь бал устраивался в честь ее дебюта.

Когда к ним присоединилась мисс Годдар, разговор сделался менее легкомысленным. Они говорили о книгах. Анджелина и ее подруги предпочитали романы, но обязательно со счастливым концом, в этом сходились все трое.

— Я еще могу вытерпеть, когда во время чтения книги приходится промочить слезами дюжину носовых платков, — сказала Марта, выражая мнение всех троих, — но не выношу, когда приходится рыдать в конце, если это не от счастья. В чем смысл грустных историй? Их нужно запретить. Или хотя бы писать предупреждение на обложке, и тогда никто не будет их читать и расстраиваться.

Мисс Годдар тоже читала романы, но не часто, и тоже предпочитала счастливый конец, однако достоверный, а не такой, где все «жили долго и счастливо». А вообще она предпочитала книги образовательные, на темы, которые заставляют думать, совершенствуют ум, рассказывают что-нибудь интересное о жизни и мире.

Должно быть, она невыносимо скучна, думала Анджелина. И вообще она, наверное, противная, по самым разным причинам, а не только потому, что она друг лорда Хейворда и он называет ее Юнис. Ее отец — профессор в Кембридже, ради всего святого! Она разговаривает негромко и очень внятно. Никогда не хихикает, а если улыбается, то со спокойной теплотой, а не жизнерадостно и весело.

Но на самом деле Юнис Анджелине нравилась, поэтому девушка прислушивалась к каждому ее слову, все больше и больше расспрашивая о прочитанных книгах. Она могла побиться об заклад, что мисс Годдар и с лордом Хейвордом разговаривает о книгах. Неудивительно, что она ему так симпатична. А вдруг это больше чем просто симпатия?

Вдруг он ее любит? Это бы ее тоже не удивило.

— Вы были очень добры вчера вечером, когда заговорили за ужином с лордом Уиндроу, а потом согласились с ним потанцевать, — сказала Анджелина. — Он ужасно глупый. Наверное, лорд Хейворд рассказал вам о том, что случилось по пути в Лондон несколько недель назад? Ему пришлось настоять на том, чтобы лорд Уиндроу вел себя по-джентльменски, после того как тот повел себя как настоящий шалопай.

Марта и Мария, обе знакомые с этой историей, захихикали.

— Доброта не имеет никакого отношения к моему поведению вчера вечером, — заверила ее мисс Годдар. — Как только мы присоединились к вам, я сразу увидела, что вы вполне в состоянии справиться с манерой лорда Уиндроу ухаживать за дамой. Он и в самом деле глуп. Это весьма подходящее слово для его описания. Но еще он забавен. Должна ли я признаться, что получила много удовольствия, танцуя с ним и состязаясь в остроумии? До вчерашнего вечера мне доводилось наблюдать за такими повесами только на расстоянии.