— Двое из них — мои братья, — сказала Анджелина. — Они меня так раздражают! Но я их ужасно люблю.

— Лорд Фердинанд Дадли так красив! — произнесла Мария, с трудом подавив вздох.

Мисс Годдар тепло улыбнулась.

— Я с удовольствием с вами посидела, — сказала она. — Спасибо, что пригласили меня. Но мне уже пора домой. Тетя начнет волноваться.

И на этом все кончилось. Она ушла, и девушкам тоже пришлось подозвать горничных, чтобы отправляться домой.

— Она синий чулок, вам не кажется? — спросила Мария, когда мисс Годдар отошла достаточно далеко и уже не могла их услышать.

— Я бы не удивилась, — ответила Анджелина. — Но она мне все равно нравится.

— Но какая бедняжка, — вздохнула Марта. — Чувствует себя обязанной читать все эти ужасно скучные книги вместо романов «Минервы-пресс».

Анджелина молчала, думая про себя, что в следующий раз, когда придет в библиотеку, она возьмет одну из тех, что взяла мисс Годдар, и попробует ее прочесть.

Волнения этого дня не закончились и после того, как Анджелина отказала маркизу Эксвичу. Спустя полчаса принесли записку от кузины Розали с сообщением, что на следующий день они приглашены на чай к маркизу и маркизе Бекингем. Это дед и бабушка графа Хейворда по материнской линии, объяснялось в записке. Лорд Хейворд тоже там будет, и Анджелина должна быть готовой после чая поехать с ним на катание в парк, если позволит погода. Розали добавила, что это, безусловно, следующий шаг в их отношениях, поскольку Гайд-парк — это место, где после обеда можно увидеть многих представителей светского общества.

Интересно, чья это идея, гадала Анджелина. Его? Его бабушки? Она могла побиться об заклад, что не его. Но какая разница? Она все равно с ним встретится! Поедет с ним кататься в парк, сможет поговорить. Все увидят их вместе.

О, просто дождаться невозможно!

Она сделает все, чтобы он влюбился в нее, даже несмотря на то что похожа на смуглую цыганку.

Конечно, у нее получится.

Лишь бы не пошел дождь.

Дождь не пошел. И даже не собирался. Весь день на небе не было ни облачка.

Граф Хейворд пришел на чаепитие самым последним, но Анджелина не расстроилась. Главное, он пришел. А он не мог не прийти, ведь здесь собралась половина его семейства.

Маркиза Бекингем была невысокой изящной леди с королевской осанкой, совсем седыми волосами и с лорнетом на длинной ручке, которым она пользовалась не столько для того, чтобы что-нибудь разглядеть, сколько как дирижерской палочкой. Она завязала беседу с кузиной Розали и миссис Линд, сестрой графа, но сначала осмотрела Анджелину с головы до пят и кивнула.

— Вы ничем не похожи на свою мать, — сказала она так, словно это был комплимент. — В лице просматривается характер. И я всегда завидовала высоким дамам. Сейчас я завидую им даже сильнее, потому что начала усыхать.

Она не назвала Анджелину ни красивой, ни даже хорошенькой, но в ее словах чувствовалось одобрение.

Маркиз был высоким, худым, слегка сутулым и таким же седовласым, как и его жена. Поздоровавшись с Анджелиной и Розали, он вернулся к жаркой политической дискуссии с мистером Линдом, оказавшимся правительственным министром.

Вдовствующая графиня Хейворд, с интересом отметила Анджелина, сидела чуть в стороне с кузеном Леонардом. Пять лет назад, когда графиня только начала выезжать, они вроде бы почти составили пару, рассказала ей Розали в карете по дороге сюда, но потом появился покойный лорд Хейворд, и она влюбилась в него. А Леонард с тех пор не посмотрел ни на одну леди. Во всяком случае, ради брачных отношений, ведь ему уже почти тридцать.

Все эти пять лет Розали не испытывала добрых чувств к графине. Но так много глупых юных леди влюбляются в красивых шалопаев, объяснила она, выходят за них замуж, наверняка с твердым убеждением, что сумеют их исправить, а потом жалеют об этом до конца жизни.

— Я очень надеюсь, Анджелина, — сказала она, — что у тебя больше здравого смысла и ты не допустишь, чтобы подобное случилось с тобой. Я очень довольна, что лорд Хейворд проявляет к тебе интерес, что бы там Трешем ни говорил.

Графиня-мать и виконт Овермайер со своей женой, тоже сестрой лорда Хейворда, вовлекли Анджелину в разговор сразу же, как только все закончили обмениваться приветствиями. Правда, виконт сел чуть поодаль, объяснив это тем, что подхватил легкую простуду и не хочет заразить ни леди Анджелину, ни тещу. Все трое очень внимательно относились к тому, что она говорит, что Анджелине льстило, и все трое засыпали ее комплиментами по поводу успеха на балу. Виконт выразил надежду, что она не сильно повредила лодыжку, и предложил даже сейчас, пока она сидит, положить ногу повыше.

Вчера вечером лорд Хейворд спрашивал, не советовали ли ей поощрять его ухаживания, вспомнила Анджелина. Может быть, на него давили сразу три поколения его семьи? Вряд ли в этом есть что-то удивительное. Розали говорила, что ему нужна невеста, так как у них не осталось ни одного наследника по прямой линии; брат до своей безвременной смерти успел стать отцом всего одной дочери. А Анджелина на брачной ярмарке этого года является, пожалуй, самой подходящей невестой.

И тут появился он, выглядел прямо великолепно… аккуратным в хорошо сидевшем сюртуке из темно-зеленого сукна высшего качества, панталонах из буйволовой кожи и высоких гессенских сапогах. Короткие волосы слегка примялись под шляпой.

Анджелина улыбнулась ему, когда он поклонился всем сразу, и с нетерпением стала ждать, когда он поговорит сначала с невесткой и кузеном Леонардом, потом со своей бабушкой и кузиной Розали, а потом, довольно долго, с дедом и мистером Линдом. Но, в конце концов, он подошел к их группке и сел рядом со своей сестрой.

— Общаешься с собственными мыслями, Кристофер, да? — поддразнил он сидевшего поодаль виконта.

— Пытаюсь никого не заразить своей простудой, Эдвард, — объяснил зять. — Ты же знаешь, плохое здоровье — мой крест в этой жизни, но я стараюсь нести его терпеливо и ограждать других, в особенности леди, от моих болячек.

— Это достойно восхищения, — добродушно произнес лорд Хейворд. Леди Овермайер налила ему чашку чаю. — Спасибо, Джулиана.

В течение следующего получаса он почти не смотрел в сторону Анджелины, хотя в общей беседе участвовал. Но она не возражала. На небе по-прежнему не было ни облачка.

Наконец графиня встала. Кузен Леонард тоже поспешно вскочил.

— Мама, — обратилась она к свекрови, — лорд Феннер прибыл сюда в открытом ландо и только что пригласил меня покататься с ним в парке. Вы не будете возражать, если вам придется вернуться домой в одиночестве?

— Или вы пожелаете поехать с нами, мэм? — любезно осведомился кузен Леонард.

— В открытом экипаже человек ничем не защищен от солнца, — ответила графиня-мать, улыбаясь обоим, — а у меня нет с собой зонтика. Благодарю, лорд Феннер, но я с удобством вернусь домой в собственной карете. Эдвард был достаточно добр, чтобы доставить ее в Лондон из Уимсбери-Эбби. Поезжай, Лоррейн, пусть прогулка доставит тебе удовольствие.