Майю искать не пришлось. Все это время она стояла неподалеку, молча наблюдая за развитием событий. Встревоженная, взволнованная. Я так же молча, но вопросительно посмотрел на нее.

– И надо было ему припереться, – сказала она с таким видом, будто чувствовала за собой вину.

Но ведь она же не виновата в том, что Игорек в нее влюблен. Как не виновата в том, что предпочла обеспеченной жизни с ним мою скромную персону. А ведь у меня нет состоятельных родителей, которые могли бы купить мне квартиру и машину. С Игорьком Майя могла иметь все, но она выбрала меня. Простила бы ему обман и вышла за него замуж, так нет, она стала моей женой. Потому что ребенок от меня. И потому что любит, не мыслит жизни без меня. И я ее любил. Да, любил. Хотел я это признавать или нет, но факт оставался фактом. И ее любил, и Женю. Но раз уж так вышло, что женился на одной, то другую придется забыть.

– Надеюсь, он не будет преследовать тебя дальше? – спросил я.

– Я тоже на это надеюсь. Ты же видел, он пьяный.

– С горя напился.

– Ну и что? А ты бы не напился, если бы я вышла замуж за другого? – пытливо посмотрела на меня Майя.

Я знал, какого ответа она от меня ждет.

– Напился бы, – кивнул я.

Ну, напиваться бы я не стал. Хотя, положа руку на сердце, кошки бы на душе заскребли, узнай я, что Майя вышла замуж за того же Игорька.

– Тебе не кажется, что нам уже пора? – загадочно улыбнулась она.

Нас ждала первая в нашей жизни брачная ночь. И пусть все цветы уже сорваны – даже плоды завязались, – своей актуальности она не теряла. К тому же мы оба уже устали и от торжеств, и от гостей.

– Пора, – кивнул я.

У нас не было своей квартиры. Но для нас был заказан номер люкс в самой лучшей гостинице города. Майя считала, что так будет гораздо романтичней, чем в квартире у ее родителей. Но меня гостиница больше настраивала на походный лад, нежели на романтический.

– Этот год обещает быть самым насыщенным, – снимая с себя пиджак, сказал я. – Диплом, свадьба. А впереди армия и ребенок. Отпуск пролетит, не заметишь, а потом в часть.

– Ты так говоришь, как будто эта часть где-то на луне находится. Все рядом. Днем служишь, ночью со мной.

Жить мы предполагали у родителей Майи. Мне такой вариант не нравился, поэтому я искал альтернативу.

– А если меня куда-нибудь к черту на кулички зашлют? В городе только штаб и два полка, а третий полк в ста километрах.

– Не волнуйся, дядя уже обо всем договорился. Служить будешь в городе. А если зашлют, поеду с тобой.

– Ты уверена в этом?

– Уверена. Как в том, что я твоя жена.

Хотелось бы мне, чтобы ее слова шли от души. Я смотрел ей в глаза, и мне казалось, что ее решимость быть со мной во всех тяготах и лишениях была самой что ни на есть искренней. Но мне нужна была не только решительная, но и верная жена. Пока Майя была мне подругой, я еще мог простить ее уход к Игорьку. Но сейчас она мне жена, и если вдруг изменит, то пусть пеняет на себя. Я не знал, что с ней тогда сделаю, но мало ей не покажется.

Отгремела свадьба, как миг пролетел отпуск, совмещенный с медовым месяцем. Сочи, море, пальмы. Но не все коту масленица. Настала пора, когда лейтенант Сокольский должен был явиться в штаб мотострелковой дивизии. Из запаса «гражданский лейтенант» уже выбыл, но военной формой еще не обзавелся. Поэтому перед начальником отдела кадров я предстал в штатском. Он неприязненно глянул на меня, просмотрел мои документы, уныло вздохнул и выписал мне предписание в тот самый полк, который находился в ста километрах от города. Похоже, он ждал, что я начну возмущаться, но я воспринял эту новость как должное. Может быть, в награду за мое спокойствие он сообщил мне приятную новость. Оказывается, в полку только что сдали новый дом, и часть офицерского общежития освободилась. А это значило, что как человек семейный я мог претендовать на служебную жилплощадь.

В полку меня приняли без особой радости. Я должен был доложить о своем прибытии командиру, но тот даже не захотел меня принять, переадресовал начальнику штаба, а тот, недолго думая, отправил меня в строевую часть.

Зато у начальника политотдела я провел битый час. Он долго и нудно выяснял, почему я так бестолково использовал пять лет, проведенные в институте. Оказывается, за это время я просто обязан был вступить в ряды коммунистической партии. Сначала был допрос, затем занудная лекция о политике партии и правительства. В конце концов начальник политотдела выдавил из меня обещание вступить в партию и отпустил.

Я поступал в распоряжение командира второго батальона. Но прежде чем отправиться в подразделение, я заглянул к начальнику вещевой службы. Пора бы и переодеться. Начальником этой службы был совсем еще молодой, но чрезвычайно деловой и заносчивый старший лейтенант. Фуражка невероятных размеров, идеально ровные, судя по всему, негнущиеся погоны, превосходно пошитый китель, блестящие и ровные, как трубы, хромовые сапоги. Словом, щеголь армейский. На откормленном лице написано пренебрежение ко всему окружающему миру и ко мне в частности.

– Экономист? – с кривой усмешкой спросил он.

Я удивился. У меня что, на лбу написан экономический факультет? Скорее всего, он уже проведал обо мне из каких-то своих закрытых для общего пользования источников.

– Ну, есть немного, – пожал я плечами. – А что?

– А то, что на мое место и не мылься.

– Ничего себе. Даже не думал.

Действительно, по логике вещей я мог занять место начальника какой-нибудь тыловой службы. Но наша военная кафедра «пекла» исключительно командиров мотострелковых взводов. Именно на эту должность меня направляли сейчас. Если, конечно, комбат не найдет мне иное применение.

– И не думай. Женат? – Он многозначительно посмотрел на золотое кольцо на пальце моей правой руки.

– Женат.

Я настороженно смотрел на этого хлыща. Не слишком ли много вопросов он задает?

– Кольцо снять надо будет, – важным, чуть ли не повелительным тоном сказал он.

Пришлось ставить его на место.

– А ты кто такой?

Но старлей не очень-то и смутился.

– Начальник вещевой службы. Если тебе это о чем-то говорит. А еще кадровый офицер. В отличие от всяких там «пиджаков».

Я был на военных сборах и знал, как называют в войсках офицеров-двухгодичников. Как знал, что к ним здесь относятся не лучше, чем к студентам с «женского» экономического факультета. Надо сказать, я был готов к пренебрежительному к себе отношению, которое демонстрировал сейчас этот щеголь. Но, видно, вспыхнули в моих глазах какие-то зловещие искорки, если «вещевик» решил сменить холодный гнев на еще более холодную милость.

– А насчет кольца я тебе как профессионал говорю. У нас в училище один с кольцом был, в машину загружались, поскользнулся, за крючок зацепился, и нет пальца, с мясом вырвало. Или ты думаешь, что ничего здесь делать не будешь?