Имея на руках чертовски мало информации, Алла решила начать с поиска внедорожника. И искать его, судя по всему, следовало в общине «отца» Досифея.

– Алла Гурьевна, можно к вам? – в дверь просунулась вихрастая голова Белкина. На его круглом лице читалось полное довольство собой.

– Разумеется, Александр! – Алла жестом пригласила его войти. – Вы что-то накопали?

– А то! – паренек уселся на стул, но Алла видела, что ему с трудом удается удерживать себя на месте. – Оказывается, община Святого Ангела периодически устраивает сходняки!

– Фи, Александр, что за жаргон!

– Алла Гурьевна, но они ведь никакого отношения к церкви не имеют!

– Ладно, ладно, продолжайте! – вздохнула она. В принципе, молодой опер прав: если верить Порфирию, Досифей не является действующим священнослужителем. А значит, он как минимум мошенник, а потому уголовная терминология тут вполне применима.

– Так вот, Алла Гурьевна, эти ребята проводят так называемые молебны на разных площадках. Сейчас они снимают помещение в бизнес-центре на Ваське.

– На Васильевском острове? Интересный выбор! – хмыкнула Алла.

– Почему? Бизнес есть бизнес, как говорится…

– И то верно! Так когда мероприятие состоится?

– Завтра вечером.

– Интересно, они что, объявления на столбах развешивают?

– В точку, Алла Гурьевна! И такие, я вам скажу, красочные картинки – с ангелами, природой красивой, просто загляденье! Кстати, обещают угощение – пироги там всякие, вкусности разные…

– Отлично. Александр, вы свободны завтра вечером?

– Как ветер, Алла Гурьевна, – сам хотел предложить свои услуги!

– Только не перестарайтесь, ладно? Наверняка там будет много тех, кто зашел просто от нечего делать. Держитесь в тени, послушайте, что говорят, а главное, выясните, какова основная цель этого сборища.

– А что тут выяснять – сбор бабок, скорее всего!

– Да, но не просто же так этот Досифей выманивает деньги у населения: должно быть что-то, заставляющее народ нести ему свои кровные, согласны? Между прочим, Дамир уже вернулся от девицы, сбежавшей из общины?

– Нет еще.

– И не звонил?

Белкин покачал головой.

– Ну, ничего, подождем…

– Алла Гурьевна, а вы разве не собираетесь ехать к Досифею? Ну, все-таки в том районе погиб Олег Князев и все такое…

– Обязательно поеду, Александр, только вот не могу же я просто так явиться туда без всяких оснований! Мне нужен ордер, и поэтому прямо сейчас я иду к Де… то есть, к Кириенко. А вы пока изучите, что там находится поблизости от общины – какие деревни и так далее, хорошо?

– Ну, я тогда побег?

Когда Белкин ускакал (он никогда не ходил шагом, только бегал или прыгал, как молодой козлик), Алла собрала все, что у нее было по делу (очень мало, если подумать – почти что ничего!) и отправилась к начальству. Как она и ожидала, выслушав ее, Дед скептически покачал головой.

– И все? – спросил он, когда она закончила свой более чем краткий рапорт. – На основании этого ты хочешь получить ордер на проверку общины?

– Я понимаю, что данных маловато…

– Маловато? Да их нет вообще! Давай я опишу тебе, как все выглядит со стороны – заметь, на очень доброжелательный взгляд: автомобиль Олега Князева разбился неподалеку от того места, где расположена община, однако достаточно далеко, чтобы считать это простым совпадением…

– Но эксперты установили, что жертву сначала убили, а уж потом…

– А почему ты не рассматриваешь вариант того, что у Князева могли быть враги за пределами общины? Судя по всему, работа у него была опасная, ведь он занимался расследованиями, пусть и в узкой сфере православной церкви!

– Хорошо, оставим в покое Князева – давайте поговорим о пропавших людях!

– Ну, тут у меня только один ответ: если они добровольно покинули светское общество и свои семьи, значит, никто не вправе им это запретить!

– Но Досифей – никакой не священник! – попробовала возразить Алла.

– Ну, во‐первых, это не точно, – пожал плечами Дед. – Не уверен, что, раз у патриарха столько лет не находилось времени заняться общиной, то он быстрехонько так выяснил, посвящен Досифей в сан или нет! Кроме того, Алла, давай начистоту: в нашей матушке- России полным-полно людей, выдающих себя за тех, кем они не являются. Эти люди учат личностному росту или тому, как заработать деньги и выйти замуж за миллионера, втюхать кому-то что-то ненужное… А еще они проповедуют. Если кто-то, скажем, назовется потомком Петра Первого и объявит себя царем всея Руси, кто может ему помешать? У него обязательно найдется достаточное количество последователей, которые с удовольствием ему поверят и станут его «подданными»! Да и бог в помощь, как говорится, лишь бы им не вздумалось устраивать «Утро стрелецкой казни»[8]!

– Но это же мошенничество!

– Представляться чужим именем? Не мне тебя учить: мошенничеством это можно назвать лишь в том случае, если человек извлекает из него материальную выгоду. А чтобы это доказать, необходимы заявления от пострадавших. Есть у тебя такие заявления?

Алла обреченно покачала головой.

– До тех пор, пока члены общины и этот Досифей, настоящий он поп или нет, живут обособленно и никого не трогают, никто, кроме самого патриарха, не может им помешать, – продолжал Кириенко. – Всякие там расстриги и лжемонахи – его юрисдикция, пусть он сам этим и занимается, идет?

– Но убийство – наша юрисдикция! – возразила Алла. – Как и пропавшие люди. Откуда мы, собственно, знаем, что все они находятся в общине добровольно?

– Давай-ка пока не связывать гибель Олега Князева с общиной, ладно? По-моему, это справедливо – по крайней мере, до тех пор, пока у тебя не появятся достаточные основания. Пока что это – два отдельных дела, так и будем к ним относиться. Необходимо выяснить, действительно ли люди ушли к Досифею без принуждения – вот этим и займись. Для начала нужно всех их разыскать и опросить. Что же касается убийства… Скажи мне, Аллочка, ты так рвешься в бой из-за того, что дело имеет отношение к Владимиру Князеву?

– Андрон Петрович!

– Да ладно, мне-то можешь сказать правду! – усмехнулся Дед. – Ну, не стану тебя пытать, так и быть. Давай поступим следующим образом…

* * *

В огромном помещении, казалось, яблоку было негде упасть. Белкин предположил, что это банкетный зал, в котором для сегодняшнего мероприятия сделали перестановку. Теперь вдоль стен помещались длинные столы, накрытые белыми скатертями с вышитыми на них православными буквицами. На столах выстроились всевозможные яства: караваи с вензелями, кувшины с квасом, морсом и медовухой, деревянные блюда с рыбой и мясом, разнообразные салаты из свежих овощей и фруктов и, конечно же, пироги – рыбные, мясные, с капустой, с ягодами и так далее! «Вот почему столько народу набежало, – пробормотал себе под нос молодой опер. – Пожрать на халяву!»