другие ответы. Знак Эстифалиуса может переносить во времени и пространстве. Чего вы так на меня уставились? Научно говорю? Давайте попроще. Человек со знаком Эстифалиуса при поддержке волшебника может перенестись в прошлое или в будущее, а также может прыгать на огромные расстояния. Это не сигать на десять-двадцать метров через стены, это действительно перемещение в мгновение ока на многие тысячи километров. Такой человек рождается раз в сто лет, а тот волшебник, который будет рядом, сможет принести огромную кучу проблем.

— Что-то мудрёно. Налеплено теплое на мягкое. Нельзя ли как-нибудь попроще? — почесала макушку Наталья.

Галина Кирилловна сжала седую голову в ладонях. На лице отразилась гримаса боли, будто на больной зуб попала ледяная ключевая вода. Кот подошел и потерся о коричневый чулок, оставив пару белых волосков на пряже. Галина Кирилловна посмотрела на него вопросительно, тот вздохнул и мявкнул в ответ. Женщина бросила руки вниз и взглянула с вызовом на нас.

— В общем, я виновата, что наложила проклятие на девушку со знаком, а она в этот момент думала о потомке Андронатия. Моё волшебство соединилось с её возможностями и коснулось вот этого парня, — Галина Кирилловна кивнула на Анатолия. — Это тоже послужило пробуждением колдуна.

— А на хрена плести на три вагона? — хмыкнул Игорь.

— Человеку сложно признаться в своих ошибках, а волшебнице тем более. И не забывай, что ты тоже к этому причастен! — повысила голос Галина Кирилловна.

— Я бабаньке помогал, так что нечего на меня депрессуху нагонять и перекидывать косяки с больной головы на здоровую! — нахмурился Игорь. — Не хрен ляляки в уши забивать.

Я стукнула ладошкой по столу. Звук получился хлесткий, слово выстрел пистолета. Даже попугайчики на лестничной клетке вздрогнули, переглянулись, потом махнули крыльями и снова затянули песню.

— Вы ругаться будете или делом заниматься? Мы с Наташкой к вам никаким боком не относимся, поэтому давайте разбудим Анатолия, он в меня быстренько влюбится, чмокнет и разбежимся по разным углам. Вы будете с Андронатием бороться, а я замуж за Костюмова выйду. А что ты смотришь, Наташ? Я достойна, я много натерпелась! — повысила я голос. — Мы с ним и отцом уедем к морю и больше никогда сюда не вернемся.

Зачем я это сказала? Может, хотела посмотреть на реакцию Игоря?

Наталья присвистнула. Её брови сошлись почти в одну линию:

— Вот это да! Вот где подружка вырисовывается. Это я с тобой столько времени возилась, а ты хочешь Анатолия на себе женить и потом за море свалить? Хороша подруга! А как же я? Мне тоже Антошка нравится.

Меня едва не подкинуло от возмущения. Да как она может такое говорить? Я же её познакомила с волшебниками, а эта Наташка-промакашка ещё выговаривать вздумала.

Овца неблагодарная!

— Это ты хороша! Я думала, что ты за меня счастлива будешь, а ты возмущаешься!

— Хорош кудахтать, курицы! Иначе лещей обоим отвешу! — вмешался Игорь.

Зря он так. Забыл старую истину: когда девушки ссорятся — мужчине лучше не лезть, а то девушки махом найдут виноватого. В этот раз так и получилось. Мы с переглянулись и напустились на парня.

— Да если бы ты ко мне не полез с поцелуями…

— Да если бы не выглядел как обсос, то тебя бы пустили…

— Да из-за тебя мы сейчас здесь…

— Да я из-за тебя в обморок упала…

Кот поднял шерсть и так громко зашипел, словно оказался в окружении семи немецких овчарок.

— А кто такие фиксики — большой-большой секрет! — влился в перепалку дрожащий напев Марии Дормидонтовны.

— Ох, ты дабы-ы-ычи не даждё-о-ошься! Черный во-о-орон, я не твой! — донесся из-за дверей спаренный писк птичьих глоток под аккомпанемент третьей, насвистывающей.

— Цыц! — на этот раз ладонь Галины Кирилловны ударила по столешнице стола, и смолкло всё.

Даже телевизор выключился, чем вызвал плач Марии Дормидонтовны. Галина Кирилловна недовольно скривилась, тихонько прошептала, и веселая музыка мультфильма оборвала плач.

— Вы ничего не чувствуете? — спросила хозяйка квартиры.

— А что мы должны чувствовать? — буркнула я.

— Да ты вообще ничего чувствовать не можешь! — воскликнула Наталья. — Тебе только Антошку подавай.

— Это я-то не могу? Да я сейчас почувствую свою ногу в твоей…

Галине Кирилловне пришлось встать между нами и приложить каждой палец к губам. Потом посмотрела на Игоря.

— Ты-то хоть чувствуешь?

— Ага. Напрягает всё, хочется кому-нибудь люлей отвесить, — кивнул Игорь.

— Значит, я правильно думаю, и на нас наложили заклятие Ярости. Всем молчать и не двигаться.

Галина Кирилловна отпустила нас и пошла по квартире. Она плевала в каждый угол и неразборчиво шептала. Мы наблюдали за её перемещениями. В соседней комнате раздавались звуки телевизора, а за дверью слышался шорох крыльев. Похоже, что попугайчики сейчас тоже разбирались: кто кого больше уважает.

Когда Галина Кирилловна вернулась, то я почувствовала себя так, будто выпила успокоительного. Только что хотелось рвать, метать и драться, а в следующую секунду она вернулась в привычное состояние.

— Ребята, на нас уже пошла атака со стороны Андронатия. Не зря же ты, Игорёк, оказался на крыше — явно его работа. И наших птичек, — хозяйка квартиры мотнула головой в сторону двери, где слышались пронзительные крики и скрежет когтей по бетону, — тоже кто-то пивом не просто так угостил. Да не волнуйтесь, попугаям ничего не будет, вот только выйти мы не сможем — они уже дошли до той кондиции, что будут бросаться на нас.

— А что же нам делать? Ждать других заклятий? Пока мы друг друга переубиваем? Да что ему надо-то? — вытащила я звонящий телефон, где на экране вновь появилась фотография отца.

Хозяйка квартиры посмотрела на Игоря и кивнула на меня. Вместе они придвинулись ближе.

— Ответь, девочка, и сделай на громкую связь.

Моему недоумению можно найти оправдание — редко кто просит послушать разговор с близкими. Но, тем не менее, я ответила и сделала, как просили.

— Да, папа.

— Это не папа, красна девица, но породниться можем, если ко мне придешь сей же час. Поможешь мне в делах благородных и получишь в мужья потомка моего.

От прозвучавшего голоса вздрогнул даже кот. Если вы слышали грохот камней при обвале в горах, то можете представить звук из динамика телефона.

— Где папа и кто вы? — я постаралась, чтобы голосок прозвучал строго, но даже сама почувствовала, что он дрожит как осиновый лист на ветру.

— Грюзельдина, знаю я, что рядом ты. Я по вам с Манюриндой соскучиться успел, — ответил грохочущий голос. — Как там эта глупышка? Нахулиганить не успела ещё?

Галина Кирилловна наклонилась к телефону:

— Мы… Мы очень сожалеем о случившемся и…

— Никаких «И». Я обеим