– До завершения первого этапа, об этом говорить еще рано. Данные по тому, «куда уехал цирк» есть?

– Нет. У него отличная служба безопасности. Вот если бы проследить его перемещения в тот день?

– Это, более-менее реально, если знать исходную точку.

– Исходная точка есть. Все сходится вот на этом его доме. Он был там, как минимум, в момент получения Вашего сообщения.

Обговорив детали, Алексей выслал туда «флайер», который на тот момент в реале был свободен. «Объект» обнаружили через час, он садился в вертолет. Его сопровождали два охранника.

– Есть возможность завалить? Безопасно!

– Я же сказал: нет! Только разведка!

«Объект» сел в Жуковском, и, через несколько минут, оттуда взлетел «Бомбардир», который пошел в Швейцарию. Там гость пробыл два часа, много звоня по телефонам, через пять часов он вылетел в сторону Израиля. Там чуть не потеряли, пришлось отводить «флайер» к Волчьему ручью на подзарядку, чуть не опоздали. «Объект» «раздвоился»: его двойник на его самолете вылетел через Мюнхен в Лондон, где КГБ и обнаружила самолет, но не нашла «клиента». А сам «объект», меняя паспорта и самолеты в каждом месте посадки, благополучно добрался до «небольшого поместья» в Новой Зеландии, где и «залег». Дальше в его планы входило морским путем добраться до Америки. Взяли его через полтора месяца возле небольшого порта Торанга, боевые пловцы атаковали яхту сразу после выхода из порта. Назад он возвращался с «комфортом»: в баталерке, на грязном белье, на подводной лодке К-422 в Большой Камень.

Алексей не хотел применять более жесткие действия со своей стороны, так как была бы постоянная угроза, что таким образом руководство будет использовать его для «исправления собственных ошибок» постоянно. «А, не получилось! Перегружусь и переиграю!». После ухода из страны, бывший олигарх большой угрозы для самого Алексея не представлял. Зато расставил все точки над «i» в системе who is who в самой России.

Как только «объекта» локализовали и «наружка» взяла его, еще, когда он долетел до Индии, Никифоров и Александр Васильевич вернулись к разговору о безопасности «Чуньского». В Северный начали перебрасывать дивизион «С-500» и строительный батальон, который начал ремонт самой базы и поселка. Пока только технику, солдат и офицеров, жены и дети появятся на следующий год. Здесь, до катастройки, стоял дивизион «С-200», прикрывавший наш Север. Деньги на проект выделены были в 2013 году, в рамках реконструкции системы ПВО страны. Немного переиграли по срокам. Так что, вместо «туристической базы» опять закрытая В/Ч. Но, поселок ожил!

Довольно жесткий ответ, полученный американцами, подвесил вопрос о «черном роботе» в положении неопределенности. Финансовое состояние США не позволяло начать новую войну, тем более с ядерной державой, которую поддерживал и Китай. США большее внимание уделили «китайскому вопросу», добиваясь от того большей поддержки инициативы о проверке разработок России в области боевой робототехники. Восточный гигант, пока, проявлял сдержанность в этом вопросе. Он больше был озабочен тем, чтобы американские разработки попали к нему. «Вспышка» промышленного шпионажа отвлекала спецслужбы всех стран от того, что произошло в самом сердце Сибири.

Начавшаяся «революция сверху» шла ни шатко – ни валко: её пытались провести в «правовом поле». А это поле сопротивлялось, как могло! Дума оказалась вовсе не «ручная», и играть по новым правилам не слишком рвалась! Кто ж будет рубить сук, на котором он сидит? Пришлось устроить ротацию депутатов, но, это не шибко помогло. Новые законы принимались со страшным скрипом. Шел откровенный саботаж. А опираться на народ было боязно: отвыкли с ним работать, да, и просто, откровенно побаивались. Тем более, что народ довольно сильно разделился во мнениях. Единственное, что сильно сдерживало «оппов», это отсутствие финансирования из-за рубежа. Сильнейший финансовый кризис, постигший Америку, не давал возможности выделить деньги для рванувшей на запад «5-й колонны», а местные олигархи боялись открыто поддержать своих из-за «списка реквизируемых предприятий», куда правительство могло включить любую фирму, владельцы которой вели «антигосударственную деятельность». Остальные могли рассчитывать на компенсированный режим передачи собственности. Система, при которой вся «безопасность» собственника строилась на возможности вывести капитал за границу сбоила, как из-за государственной монополии на внешнюю торговлю, объявленной в первые дни, так и из-за кризиса, и стремительной инфляции в остальных частях западного мира. Стабильным был только курс юаня. Цены на нефть спикировали по отношению к нему, хотя выросли в еврах и долларах. Рубль, переориентированный на юань, пока, держался, а вот валютные запасы таяли из-за инфляции. Хорошо, еще, что из-за украинских событий несколько вырос золотой запас. Но, прогнозы экономистов, большинство из которых «дружили» с «оппами», были катастрофичными. «Экономика России рухнет под натиском кризиса и неверной политики Правительства. Это – акт самоубийства Русского государства». Одно хорошо, что эта инфа была доступна только через интернет и не тиражировалась в России. «Рупоров оппозиции» на Руси не осталось. Но, отсутствие программы здорово тормозило реформы. Как и в конце 80-х эти программы рождались и умирали ежедневно. Каким-то чудом Минфину удавалось держать коридор инфляции, что-то приносили поставки нефти и газа Китаю, и, по-прежнему, неплохо чувствовал себя ВПК: спрос на оружие резко возрос из-за нестабильности в мире.

Но, маленький поселок, из трех домов, практически не ощущал дыхания времен. От внешнего мира от был отделен тайгой и расстояниями. Только, что Роскомприроды перестал выделять топливо, но его стоимость существенно снизилась и появилась возможность закупать его у армии. А вот от полетов на вертолете пришлось полностью отказаться. ТС-1 не завезли, где-то «Чуньское» вычеркнули из плана. Хранился только неприкосновенный запас. Количество охотников резко сократилось, желающих потратить свои деньги на забаву сильно уменьшилось. Президент, тоже, не прилетал, видимо, своих проблем хватало. Вылезать вперед и звонить, по поводу и без, начальству, о своих проблемах, бывший комбриг не любил. Связь держал на приеме, на всякий случай, и считал, что этого достаточно. Гарнизон уменьшился на трех человек, они переехали в Северный, поближе к женскому полу, так как ничего не происходило, заодно и контролировали ситуацию там. Зима прошла тихо и гладко. Алексей думал долго, проверял инфу, готовил людей, которых вытащил из самого пекла. Во-первых, он знал, что, рано или поздно, они понадобятся в «реале». Причем такие, чтобы их не могли обмануть или обоср-ть «дерьмократам». Вытаскивал их из котлов 1941 и 1942 годов. Злых, раненых, рвущихся отомстить. Забирал их тогда, когда выхода у них не оставалось, и только тех, кто отстреливался до последнего патрона, и шел на врага, зажав на пальце кольцо противотанковой гранаты. Это были бойцы, которых можно было использовать и в реале, где все было не так, как бы хотелось. И в любом другом месте. Главное: показать кого бить! А место, где ударить, он уже определил: «Забытая война». А, пока, отряд находится у озера Зеленое, на самой границе с Белоруссией, недалеко от Орши. Есть врач, который выхаживает бойцов, остальные ведут наблюдение за железной дорогой и шоссе на Смоленск. Места болотистые, рядом торфоразработки, там частенько немцы появляются. В Седьмом поселке небольшой отряд полицейских. Они охраняют два моста, сам поселок и транспорты с торфом, который сушат здесь же и брикеты делают для отправки на фронт и на две электростанции в Орше и Смоленске. Ближайший поселок – Десятка. Есть староста, наш человек, полицаев нет, но машинист дрезины – стукач. Еще одно село Мазынники, оно за лесом, там мужиков почти нет, только бабы да дети, и два старичка, один из них председатель сельсовета. Там советская власть. Еще несколько хуторов, они нейтральные, и своих, и чужих не любят. В довольно крупных Волково и Любавичах немцев нет, но полицаев много. Здесь сейчас лето 1942 года. Время сложное, год уже под немцами, на людей давит немецкая пропаганда, что они успешно наступают на юге. Но, чуть западнее Орши, уже действует отряд Заслонова. Здесь же, неудобица, комары и сплошные болота.