– Ты только что ела.

Грейс пожала плечами. Миссис Торелли закатила глаза, как будто с Грейс было что-то не так, но голод есть голод, а у Грейс всегда был здоровый аппетит.

Она подошла к торговому автомату и посмотрела на еду, которая не пришлась ей по вкусу. Пока она стояла перед автоматом, уставившись на пакеты с чипсами и печеньем, у нее скрутило желудок, и немного затошнило.

– Все хорошо?

Грейс подняла глаза и, увидев, что служащий мотеля смотрит на нее с беспокойством, поняла, что какое-то время неотрывно пялилась на автомат.

Парень, вероятно, был на несколько лет моложе ее, из-под его наполовину отросшей бороды, густо растущей лишь на подбородке и над губой, выглядывали прыщи. Он напомнил ей Шэгги из «Скуби-Ду», а может, и самого Скуби-Ду.

– У тебя есть что-нибудь покрепче газировки? – спросила она, поняв, чего на самом деле жаждет.

Его рот дернулся от улыбки.

– Пошли за мной.

Они прошли мимо миссис Торелли, которая держала Майлза на сгибе руки. Она смотрела на него сверху вниз и умиленно причмокивала, пока он счастливо сосал свою бутылочку. Женщина была похожа на заклинателя, настоящую шаманку. Если бы мальчика держала Грейс, он бы кричал во всю глотку, а бутылка отлетела бы куда-нибудь в сторону от его воплей.

Она читала о людях, обладающих даром успокаивать колики. Некоторые эксперты полагали, что это связано с определенным запахом, другие утверждали, что все дело в акустике, в особом тоне голоса. Как бы то ни было, у миссис Торелли всего было в избытке. Грейс никогда не видела Майлза таким счастливым.

Мэтти и мальчик уже вышли из бассейна и, завернувшись в полотенца, играли с гаджетами, которыми они, кажется, были одержимы.

Она последовала за служащим в кабинет, а потом и через дверь в маленькую комнату с письменным столом, кроватью и стулом. Он указал на стул, открыл нижний ящик стола и достал бутылку «Джонни Уокер Ред» и две чашки «Дикси», налил им по чуть-чуть и протянул ей кружку.

– За что попал туда? – спросила Грейс, кивнув на его грубую татуировку на предплечье в виде буквы «Х», перечеркнутой линией.

– За глупость.

Грейс улыбнулась.

– Я тоже.

– Ты сидела в тюрьме? – удивился он.

– Особо посидеть не успела. Пробыла там шесть месяцев, а потом судья смягчил мне приговор.

– Счастливая.

Она пожала плечами. Тогда ей не повезло. Тогда Грейс казалось, что ее жизнь закончилась.

Они подняли свои чашки, салютуя друг другу, и опрокинули их в себя. Виски обжигал горло, и Грейс закашлялась. Давно она не баловалась чем-то покрепче пива, да и денег на это просто не было.

Парень поднял бутылку, предлагая еще, и она кивнула. Он снова наполнил ее чашку, и на этот раз Грейс потягивала напиток очень медленно.

– Трудный день? – поинтересовался он.

– Можно и так сказать.

– Хантер.

– Грейс.

Алкоголь действовал быстро, тепло циркулировало по ее телу, мягко обволакивая мозг.

Хантер тоже налил себе еще, но просто держал чашку в руке, глядя на жидкость, катая ее внутри. Он выглядел недостаточно взрослым даже для того, чтобы пить, и Грейс задалась вопросом, что он мог сделать, чтобы его могли отправить за решетку в таком молодом возрасте. Он не был похож на опасного типа. Наверное, наркотики. С ними попадаются большинство молодых людей. Его татуировка была популярна среди заключенных. Она означала силу, то, что непременно понадобится, если считаешь свои дни до свободы.

– Попался на краже машины из-за девушки, – пояснил он, словно прочитав ее мысли.

– Ты собирался отдать своей девушке угнанную машину?

Он покачал головой.

– Нет. Я украл машину, чтобы повидаться с ней.

– Вау, это глупо.

Он указал на нее своей чашкой.

– А ты?

Она выдала ему сокращенную версию событий.

– Я вломилась в церковь. – Она не стала сообщать, что ее лучший друг был тогда с ней, и что это была самая холодная зима, которую когда-либо видел штат Джорджия, и что Вирджиния была очень больна.

– Так хотела помолиться? – косо ухмыльнулся Хантер.

– Очень нужно было согреться.

Она заметила, как по нему пробежала легкая дрожь, и поняла, что он сам провел несколько ночей на холоде.

– Ничего страшного, – успокоила его она. – Вошла. Вышла. И вот я здесь, живу мечтой.

Все было совсем не так просто, но он все равно поднял чашку, чтобы выпить за нее.

– За второй шанс.

– За второй шанс. – Они оба допили то, что осталось в их чашках, и надолго замолчали. Что хорошо в бывших уголовниках, так это то, что они умеют молчать.

Грейс редко думала о Вирджинии, о той далекой ночи, похожей на темную дыру, которая высасывала свет из ее настоящего каждый раз, когда она вспоминала об этом. Ей рассказывали, что она дралась с полицией, когда те пытались забрать Вирджинию. Эту часть истории Грейс не помнила, но она фигурировала в обвинениях: взлом и проникновение, уничтожение имущества, убийство по неосторожности, сопротивление при аресте, нападение на офицера.

Она моргнула, отмахнувшись от воспоминаний, и осмотрела маленькую комнату. Все было стареньким, но приятным. В углу стояла гитара, а на бюро лежала губная гармошка. Она представила себе, как Хантер коротает ночи, наигрывая задумчивые романтические мелодии девушке, ради которой он украл машину.

– А что случилось с девушкой? – поинтересовалась она, ставя чашку и вытягивая руки над головой.

Взгляд Хантера упал на ковер, видно, он и правда любил ее.

– Все кончено. Парень, отбывающий срок, без гроша за душой, явно не тот, кого она искала. К тому же, пока я был в тюрьме, потерял пару зубов. – Он оттянул губу, открывая дыру слева в нижнем ряду, возможно, именно поэтому он всегда улыбался только правым уголком губ. – Очень быстро превратился из просто уродливого в очень уродливого. – Его лицо исказила полуухмылка, скрывшая отсутствие зубов.

Грейс же вовсе не находила его уродливым: он был немного неухоженным, с неподстриженными волосами и взлохмаченной бородой, но его глаза были цвета теплой бронзы, и он вел себя легкомысленно, что очень привлекало. Тут она снова вспомнила о Джимми.

– Ты в порядке?

Она отбросила свои мысли и сказала:

– Сходи к стоматологу.

– Я работаю над этим. К тому времени, как остальные зубы начнут выпадать от старости, у меня появятся деньги на импланты.

Его косая улыбка разбивала ей сердце. Он ей действительно нравился. У него было то, что ее бабушка называла «дерзость». В конце концов, он украл машину, чтобы увидеть свою девушку. Было в этом что-то невероятно романтичное.

– Во сколько ты заканчиваешь? – спросила она. У нее возникла идея.