— Хорошо, — девушку бросило в жар, и она поспешила к выходу.

— Мила!

Та обернулась.

— Ты очень красивая женщина.

Она в нерешительности остановилась. А он вдруг сложил пальцы в форме пистолета, направил на нее, имитируя выстрел, и повторил:

— Очень.

— Спасибо, — только и нашлась, что пролепетать журналистка, после чего выскочила в коридор.

И уже там услышала его тихий смешок. Смущался, как же… Вот же наивная. Он все понял! И завтра случится неизбежное…

Виктор вышел из машины и подал ей руку. Они шли по улице, и она опиралась на его локоть. Мила старалась не встречаться взглядом с мужчиной, испытывая запоздалое чувство стыда и неловкость.

— Куда мы идем? — наконец нарушила молчание девушка.

— Просто гуляем. Тебе ведь это надо было — проветрится?

— Ну да, — тоскливо протянула она, решив, что либо Виктор совсем не понимает намеков, либо из нее никакая соблазнительница, либо… он просто решил с ней не связываться. Последний вариант был верен. Юрьянс-младший дураком никогда не был и хорошо видел странные взгляды, которыми порой обменивались Олег и Мила. Быть третьим лишним, которого используют для мелочной мести мужчине, уж точно было не по нему.

— Вы давно женаты с Элиной? — вдруг спросила Мила.

— Четырнадцать лет, — нехотя ответил Виктор.

— А когда вы переехали в Европу?

— Уже больше семи лет прошло.

Причину переезда журналистка выяснять не решилась, вместо этого задав другой вопрос.

— Почему ты ударил Машу?

Ей показалось, что мышцы Виктора под тканью куртки напряглись. Но ответил он вполне спокойно.

— Я не буду отвечать на ваши вопросы без адвоката.

— А если без шуток?

На вопрос мужчина так и не ответил, отделавшись коротким: «Не важно. Она заслужила». Тогда журналистка сказала:

— Ладно, не хочешь — не говори. Виктор, вы с Олегом так конфликтуете… Я хотела тебя попросить перестать его провоцировать. Ты его совсем не знаешь. Он очень хороший человек. И, между прочим, он пианист!

Мужчина внимательно слушал ее, не перебивая, а когда она закончила говорить, в насмешливой форме бросил:

— А, ну тогда понятно. Это все меняет.

Уловив в его тоне сарказм, Мила хотела еще что-то сказать, но передумала. Она вспомнила, как еще недавно так же защищала самого Виктора перед бывшим мужем.

— Элина тоже когда-то играла. Правда, дальше музыкальной школы дело не двинулось, — мужчина спрятал руки в карманы.

Становилось уже довольно зябко.

— И почему у тебя ссадина на брови? Или тоже без адвоката не скажешь?

— Это была месть за обиду прекрасной дамы.

— То есть?

— Сцепились с Кристапом когда ты ушла. Он решил, что я тебя оскорбил.

— Что? — Мила, не веря своим ушам, заглянула Виктору в глаза, чтобы разобраться, не шутит ли он снова.

Но тот был серьезен и до крайности спокоен. Кристап подрался из-за нее с Виктором? Вот уж новость так новость! Конечно, неприятный был инцидент, но драки он не стоил, не в девятнадцатом же веке они живут, чтобы дуэли из-за косого взгляда устраивать. Мила давно заметила, что Юрьянс-младший словно бы раздражает Кристапа. Видно, тот просто нашел повод выместить свою злобу. Было неприятно, что этим поводом послужила она.

Дальше шли под руку и молчали. Все-таки Резекне был необычайно красив! Мила с наслаждением вдыхала свежий после дождя воздух, пропитанный запахами духов, выпечки, мокрой листвы и асфальта. По сравнению с нищей Латгалией Резекне являл заметный контраст. По количеству новостроек, а также всевозможных развлекательных заведений и учреждений культуры он уступал только Риге и Вентспилсу. Не зря именно Резекне, а не Даугавпилс считался негласной столицей Латгалии. И хотя город выглядел, как на послевоенных фотографиях, в нем было мало современного стекла, неона, модных вывесок и афиш, Миле этим он и нравился. Они шли по главной улице Атбривошанас к площади Единства. Уже было видно костел Страданий Девы Марии, построенный в 1938 году. Внимание Милы привлек памятник Латгальская Мара. Это был главный памятник Резекне, символизирующий единение трех областей Латвии — Видземе, Курземе и Латгале. Тут же, рядом с площадью находился отель «Латгалия», в котором журналистка планировала поселиться, если бы уехала из дома Юрьянса.

— Я люблю небольшие городки. Они, наверное, в любой стране очаровательны, и в любое время года, — Мила крутила головой по сторонам, чтобы успеть рассмотреть все в деталях. Фотографировать при Викторе стеснялась — еще начнет критиковать, с него станется.

— По сравнению с Ригой это глубокая провинция, — заметил мужчина.

— Ну и что. Зато здесь нет этой бессмысленной суеты, столичного шума. Мне кажется, в маленьких городках характер страны ярче проявляется, и менталитет жителей тоже. Я читала, что раньше этот город назывался Режица.

— А еще ранее Розиттен. Он постоянно переходил то немцам, то полякам, то русским.

Здесь было множество сувенирных магазинчиков, в некоторые из них Мила просто не могла не заглянуть. Цены на сувениры в Резекне оказались гораздо ниже, чем в Риге. Поэтому она накупила подарков всем друзьям. Латгалия особенно славится своей керамикой, именно поэтому большинство подарков были керамическими статуэтками.

Когда мимо проехала повозка, запряженная лошадью, журналистка удивленно проводила ее взглядом.

— Здесь много лошадей, они до сих пор возят людей и грузы, пашут, — заметив ее обескураженный вид, пояснил Юрьянс-младший.

— Как это все необычно…

— Ты, наверное, и развалины на Замковой горе не видела?

— А что тут был замок?

— Да, с красивой легендой. Якобы после смерти хозяина у него осталось три дочери — Роза, Люция и Мария. Роза основала Резекне, Люция — Лудзу, а Мария — Виляку. Еще говорят, что Роза до сих пор сидит заколдованная в одном из подземелий замка на золотом троне и ее охраняют волкодавы. Но раз в девять лет, в пасхальную ночь, она выходит на поиски юноши, который спас бы ее от колдовских чар.

— Он должен ее поцеловать?

— Нет. Где твоя фантазия, журналистка?

— А что он должен сделать? — она подозрительно поглядела на своего спутника, ожидая услышать какую-нибудь пошлость.

— Он должен окропить ее святой водой и снять с нее крестик, тогда колдовство рассеется.

— Хм… да уж… Какой-то скучный сюжет у этой легенды.

Признаться, в глубине души ей хотелось, чтобы рассказ Виктора завершился более пикантно. Но тот явно не был настроен на романтический лад. Мужчина предложил посидеть в кафе, а затем возвращаться домой. Девушка вынуждена была согласиться, понимая, что ничего большего ожидать не приходилось.