— Пришлось ей наврать на счет бывшего мужа.

Попытка оправдаться, скорее всего, не сработала. Виктор промолчал в ответ. Но журналистке было все равно.

— А ты этой дамочке понравился, — весело объявила Мила, когда они вышли из больницы.

Ее настроение буквально взмыло вверх после встречи с Олегом, и она была не способна это скрыть. Радость плескалась в ее больших карих глазах. Виктор был настроен менее радужно. Отношение медсестры к Миле, а также произошедшее с Олегом заставило его пересмотреть свои взгляды, и мысленно он теперь признавал, что Лалин был в чем-то прав. Это отнюдь не радовало. А еще у мужчины появился повод кое над чем подумать. Мила явно неравнодушна к Олегу. Надо быть слепым, чтобы это не заметить. Но почему она назвала его бывшим супругом? Ее странное объяснение его вовсе не убедило. Конечно, ни для кого в доме не было секретом, что Мила с Олегом были знакомы раньше по работе. Они сами об этом рассказали. Но выходит, что-то между ними было, и это появилось не сейчас, как думал Юрьянс-младший, а задолго до приезда в Латвию.

Мила каждый день навещала Лалина в больнице. Пару раз ее туда возил Кристап, все остальное время — Виктор. Юрьянс-старший поднял какие-то свои связи и выяснил, на какую штрафплощадку была отогнана машина Олега. После уплаты штрафа Кристап помог Миле пригнать ее в поселок.

— Айварс Эженович, спасибо огромное за помощь. Не знаю, как бы сама со всем этим справилась, — сказала девушка, когда вечером все собрались в гостиной на вечернее чаепитие. — Олега скоро выпишут.

Ни о каких изысканиях и речи сейчас не шло. Мила просто не могла соображать, ее мысли все время крутились вокруг Лалина. Поэтому работа над материалом застопорилась.

— Ммм… Мила, а завтра мы едем к озеру ловить рыбу. Традиция наша. Да и внук давно просится, — вдруг спохватился Юрьянс. — Вы едете с нами.

— А… как же Олег? — растерялась девушка.

— Ничего с вашим Олегом не станется. Два денька перекантуется там сам. Вы его и так разбаловали.

Мила обвела взглядом остальных и заметила промелькнувшую на лице Элины недовольную гримаску.

Озеро Лубанас было одним из самых больших и красивых в Латвии, и принадлежало сразу двум регионам — Латгалии и Видземе. Мила бросила взгляд на водную гладь. Солнечные лучи, отражаясь от легкой ряби, скользили по песку. Вода была еще довольно теплая, а воздух такой, что им не надышаться. И такая тишина…

Палатки установили Виктор и Юрьянс-старший. Вышло это у них очень ловко, словно всю жизнь только туризмом и занимались. Их скромный лагерь совершенно не портил царящую вокруг первозданную красоту. Мила прошлась вдоль берега с фотоаппаратом, решив запечатлеть несколько великолепных видов, пока позволяло освещение. Метрах в трех от берега в надувной лодке, с удочкой в руках стоял Виктор, и сосредоточенно смотрел на поплавок. Айварс Эженович, сидевший на левом краю, что-то увлеченно рассказывал, а Ивар слушал. Рыбы здесь было вдоволь — окунь, карп, красноперка, лещ, плотва, даже щука попадалась. Поэтому на счет ужина можно было не переживать — запеченная на костре рыбка им обеспечена.

На берегу кроме журналистки оставались Маша, засевшая в палатке с планшетом, Кристап и Элина. Последние как раз отправились за дровами для костра. И пропали.

Мила решила пойти поискать канувших в Лету. Место здесь было отдаленное, так что палатки и сваленные в кучу рюкзаки с вещами никуда не денутся. Журналистка побрела в том направлении, в котором ушли в лес собиратели дров.

Подумала, что нужно бы позвонить Лалину, но тут как назло практически не ловила связь. Мила глядела на экран телефона в надежде увидеть полную антенну, поэтому несколько раз зацепилась за ветки и споткнулась о какую-то корягу. Эх, ну нет, так нет. Вместо антенны узрела на дереве белку, и пожалела, что не прихватила орешков или семечек. С собой у них был хлеб — покормить уток и лебедей. Те еще не улетели и украшали своим видом озеро.

Все-таки, сколько бы ни говорили, что Латгалия — отсталый регион, но природа здесь необыкновенная! Только ради этого стоило бы тут жить, а не бежать в загрязненную отходами предприятий и автомобильными выхлопами Европу.

И не только природные красоты были богатством этого края. По дороге сюда они проезжали поселок Рикава, в котором сохранилась усадьба XVIII века, построенная в неоготическом стиле. Это было еще более старое здание, чем усадьба «Розель». Построенное из красного кирпича, оно сначала принадлежало неким дворянам Яновским, а затем было выкуплено польским дворянином Михаилом Риком. Выглядела усадьба гораздо презентабельнее «Розели», потому что сейчас в ней располагалась начальная школа. Было видно, что здание периодически ремонтируют, а за парком тщательно ухаживают.

Рядом с усадьбой-школой росли вековые дубы, на фоне которых люди выглядели муравьями. Ивар даже уговорил отца сфотографировать его рядом с одним из таких исполинов. А Маша лишь фыркнула и уселась назад в машину.

Затем они проехали Рикавский римско-католический костел Божьего Провидения, построенный в XIX веке, и еще несколько других достопримечательностей. Удивительно, но практически рядом с каждым домом можно было увидеть гнезда аистов. Невероятная все же страна эта Латвия!

Мила забрела уже достаточно далеко от берега, на котором они расположились, но ни Элины, ни Кристапа так и не встретила. Подумала, что, быть может, разминулась с ними и стоит вернуться, пока не заблудилась. Она еще не успела окончательно утвердиться в этом своем решении, как заметила за кустами какое-то движение. Ускорилась и стремительно пошла в том направлении. Картина, открывшаяся ее взору, была… несколько неожиданной. Растрепанная, или скорее взъерошенная, с разметавшимися волосами, Элина в бесстыдно расстегнутом красном бомбере полулежала на стволе упавшего дуба. А Кристап нависал над ней, сверкая голым задом… В первые секунды Милу посетила совсем уж нелепая мысль о том, какая красивая у Элины грудь. «Никогда бы не подумала!» А затем, когда немного пришла в себя, последовало другое соображение, более резонное — как из всей этой ситуации достойно выйти? Она даже невольно оглянулась в сторону озера, чтобы убедиться, что из лодки точно ничего не видно.

Скрыться, пока ее не заметили, не вышло. Элина из-за плеча Кристапа уже буравила растерянную девушку ненавидящим взглядом. Под спутанными волосами ее глаза приобрели немного безумное выражение. Мила все же молча отступила вглубь леса, а потом почти бегом бросилась к палаткам.

Любовники появились спустя двадцать минут. К слову, с дровами. Мила, разбиравшая сумку со съестным, чтобы приготовить бутерброды, едва взглянула на них. Поэтому когда Элина внезапно оказалась рядом — даже вздрогнула. «Разболтаешь кому-то о том, что видела, пожалеешь, — прошептала женщина ей в самое ухо. — С моим мужем можешь покувыркаться, если хочешь. Я слова не скажу». Пребывающая в шоке журналистка не сообразила, что ответить, когда Элина, как примерная супруга, уже встречала выбиравшегося из лодки Виктора с садком, до половины наполненным рыбой. Следом на берег выпрыгнул Ивар, и затем, кряхтя и чертыхаясь, вышел Айварс Эженович.