– Хотите экскурсию? – спросила Силке, указывая на двери кухни. – Мы были бы счастливы и сочли за честь показать вам…

– Экскурсию? – рассмеялась женщина лорд-мэра. – Как мы можем участвовать в экскурсии, если там не будет присутствовать хозяйка этого позорного шоколадного дома? Она ведь ради этого к нам не выйдет, правда же? – Она повернулась к королю. – Вы действительно собираетесь усомниться в словах лорд-мэра и поверить двум детям, которых даже не знаете? Официантка в скандальной мальчишечьей одежде, и постыдная подмастерье, о склонности к насилию которой уже известно всем?

Глядя на меня, она стала говорить тише, будто раскрывая секрет.

– Видите ли, я знаю об этой девочке всё. Её вышвыривали из дверей каждого уважающего себя шоколадного дома в городе, потому что она пришла с улицы. Так что поверьте мне, сэр: её слова ничего не значат.

Хватит. Довольно с меня человеческой дипломатии. Это была война!

Я бросилась на неё, зарычав и растопырив пальцы.

Руки Силке сомкнулись вокруг моей талии прежде, чем я успела вонзиться в лицо женщины ногтями, представляя себе на их месте когти.

– Нет! – прошипела она. – Авантюрина, подумай!

– Видите? – Женщина лорд-мэра часто задышала и указала на меня. – Она настоящий зверёныш. Хотите, чтобы такое животное готовило для вас шоколад?

Я извивалась в объятиях Силке, не сводя глаз с помощницы лорд-мэра. Если она хочет увидеть, что сделает животное, я была готова оказать ей эту услугу.

– Вы!..

– Юная леди! – Кронпринцесса заставила меня замолчать, подойдя ко мне и положив мне на плечи свои лёгкие прохладные руки. – Я восхищаюсь вашей преданностью и ценю ваше приглашение осмотреть кухню. Однако, – продолжала она, глядя на меня, – кафе и трактиры в Драхенбурге подчиняются законам лорд-мэра и его городского совета, но ни тот, ни другой не попросили нашего содействия в этом деле. В конце концов, – она грустно улыбнулась, – мы всего лишь граф и его дочери, по крайней мере на сегодня. Понимаете?

– Нет! – сказала я. – Не понимаю!

Она мягко пожала мои руки, потом отпустила их и покачала головой. Её отец и сестра направились к входной двери.

– Желаю вам в будущем удачи!

– Мне не нужна помощь потом, – я задыхалась от разочарования, – мне она нужна сейчас. Выслушайте меня! Пожалуйста!

Но кронпринцесса уже обратила свою чудесную улыбку к двум помощникам лорд-мэра.

– А вам обоим я желаю успеха в исполнении вашего гражданского долга!

– Благодарю вас, моя леди. – Помощница лорд-мэра опустила голову, скользя в замысловатом поклоне. Однако я видела её ухмылку, которую она даже не потрудилась скрыть, и мой желудок скрутило болью.

Кронпринцесса проследовала за своим отцом прочь из шоколадного дома, не обращая внимания на мои последние, отчаянные протесты, и колокольчик над дверью злорадно зазвенел. Желчь потекла по моему пищеводу вниз, горькая и такая же обжигающая, как утраченный огонь.

Этого не могло быть!

Но это случилось.

Покинув своих родных и гору, я ушла, чтобы самой себе доказать, что чего-то сто́ю. Но – как и предсказывала моя мама – я проиграла.

Пустеющее кафе заполнил мой отчаянный вопль.

Меньше чем через десять минут после того, как я приготовила свой первый горячий шоколад, совсем недавно переполненное и шумное «Шоколадное сердце» окончательно опустело. Королевская семья и остальные посетители покинули помещение, и у витрины не осталось ни одного зеваки. Даже помощница лорд-мэра провела в доме не более двух минут. Её коллега просунул голову в кухню, но даже не потрудился туда войти.

– По мне – так выглядит неплохо, – крикнул он оттуда.

– О, какое чудесное облегчение. – Помощница лорд-мэра улыбнулась нам коварной улыбкой и выписала сертификат проверки. Сияя, она положила его на ближайший столик. – Какое счастье для вас, что эти жуткие слухи не подтвердились. Я передам от вас лорд-мэру глубочайшую благодарность.

Рука Силке крепче сжала моё плечо, но в этом не было необходимости. В ответ на насмешки женщины я только скалила зубы. Даже рычать не было сил.

Будь моя воля, я закопала бы себя под самой дальней горой в мире и больше никогда не высунула голову наружу. В тот момент я не смогла бы подняться со стула, даже если бы в награду мне посулили пещеру, полную золота.

Я проиграла сражение за свою территорию. Большего унижения для дракона и представить нельзя.

Когда входная дверь с треском захлопнулась за нашими недругами, Силке порывисто выдохнула.

– Фуф!

Она с размаху села за королевский столик, подняла ближайшую к ней чашку, принюхалась и сделала глоток. Её глаза широко распахнулись.

– Ну, – сказала она, – он уже, конечно, не горячий, но поистине хорош.

Смех и ярость одновременно клокотали и кипели внутри меня, так что я уже не могла их различать.

Мне хотелось спалить весь город пламенем, вырывающимся из моего больше-не-вооружённого горла. Я хотела разорвать мир когтями, которых у меня больше не было.

Когда Силке сделала другой глоток, побольше, двери в кухню у меня за спиной широко распахнулись. Голос Хорста напоминал страдальческий вздох.

– Что здесь, черт возьми, произошло?

Моё сердце упало. С огромным трудом я повернула к нему голову.

За Хорстом стояла совершенно бледная Марина, скрестив руки на груди. Она обвела взглядом пустые столики и посмотрела на меня, сидевшую за королевским столом с тремя нашими лучшими шоколадными чашками и кувшинами.

Мне стало трудно дышать.

Такое разочарование я уже видела прежде – в глазах мамы. Но ещё ни разу я не видела его в глазах Марины.

Силке рассмеялась, и её смех резанул мне слух.

– Хорошие новости, – радостно сказала она и подняла сертификат. – Вы прошли проверку лорд-мэра на чистоту!

– Его… что? – Хорст покачал головой, его лицо исказилось в панике. – Нас здесь не было всего двадцать минут. Что такого ужасного могло произойти за это время?

Силке фыркнула, поднесла чашку с шоколадом к губам и откинулась на спинку стула.

– Вы хотите услышать всю историю целиком? Или только самые яркие моменты? Авантюрина, как ты считаешь, что лучше?

– Да, Авантюрина. – Произнесла Марина, четко выговаривая слова. – Может быть, ты расскажешь, что здесь произошло?

От её слов сжался каждый сантиметр кожи на моей спине.

Я знала этот тон. Как я могла не знать? Прежде я сотни раз слышала его от мамы, когда она собиралась выяснить, что именно я сделала не так… снова.