Старцу своё желание стать монахом на Святой Горе. Мы уже посетили с ним мон-рь Ватопед (тогда ещё идиоритмический) и познакомились с отцами высокой добродетели: о. Авксентием, о. Евдокимом и др. Старец сказал другу на это: «Иди. Можешь стать монахом, только твори послушание и не болтай. Требуется великое терпение и послушание. Постарайся. Знай, что даже лёжа на диване там, — на Святой Горе, — ты получишь от Бога великую награду… Понимаешь? Послушание и молчание».

Мой друг А., помимо занятий в институте, очень много читал, особенно святоотеческих книг. Он поехал на Афон и попробовал испытать себя для монашеской жизни, но не выдержал.

О курении

Мой друг А. постоянно уговаривал меня бросить курить, но я не поддавался. Естественно, Старец за столько раз, что я приходил к нему и разговаривал вблизи, в закрытом помещении, не мог не знать о моём курении. Но до поры до времени никогда об этом не заговаривал. Святой не обличал.

Зимой 1986 года, после четырёх лет нашего знакомства, после многочисленных встреч, он как-то спросил:

— Ты куришь?

— Ну… да, курю.

— Слушай… оставь это. Скажи лукавому: «всё, больше не буду тебя слушать» и брось это.

Я начал не курить по средам и пятницам, а также в посты, и через некоторое время, с помощью Божией и по молитвам Старца, на Пасху 1987 года, — бросил совсем. Я не закурил даже когда пришлось послужить в армии.

Вселенная конечна

Однажды от Старца вышел один учёный астрофизик, который был поражен тем, что он ему открыл. Поначалу он был очень осторожен насчёт даров Старца и вообще был холоден к вере. Но после встречи с ним, вышел другим человеком.

Они начали говорить о небесных телах, о звездах, и о тайне вселенной. Потом Старец спросил:

— Сейчас, конкретно чем ты занимаешься? Над чем работаешь?

— Изучаем, есть ли у вселенной какой-то конец или нет.

— Есть.

— Что есть?

— Есть конец.

— Вы-то, откуда это знаете?

— Был там!

Кажущийся бесконечным космос имеет-таки свой предел, потому что бесконечен только Бог. Так разрешилось его недоумение. Мы, впрочем, не узнали что́ именно открыл ученому Старец, что произвело на него настолько сильное впечатление.

Молитвы за Старца

Однажды Георгий сообщил мне, что Старец очень серьезно болен, и в любой момент может умереть. Все его духовные чада начали день за днем со слезами молиться о его выздоровлении.

Когда ему стало немного лучше, его посетили некоторые мои друзья. Я в то время был в отъезде. Старец кроме прочего сказал им: «Эх, вы! Вернули меня обратно! Не знаете вы, как мне было там хорошо! Вот это было даа! … А вы вернули меня для себя. Не понимаете разве, что если я уйду, то буду рядом? Буду в ваших домах, у вас и у детей ваших. Разве не понимаете этого?».

Чудесные события

(1)) Однажды Старец рассказал моему другу следующую историю. Когда он был ещё молодым монахом в скиту Кавсокаливия, старец Пантелеимон послал его по делу в Великую Лавру. Там монахи были весьма озадачены тем, что на монастырском продуктовом складе каждое утро обнаруживали мышь в кувшине с оливковым маслом. Повсюду ставили ловушки, но безрезультатно. Молодому же монаху Никите (первое имя Старца) было открыто что́ надо делать. Он предложил способ как направить мышь, которая захочет проникнуть к маслу, по определенному пути, чтобы перед самым кувшином она попалась в ловушку. Так оно и случилось.

(2) Однажды ему позвонил некто из Африки. После некоторого обсуждения вопросов, Старец напоследок добавил: «Смотри там, у тебя воруют бананы. Ночью приходят и воруют». Ничего не было скрыто от Старца.

(3) Один раз, когда я пришёл к нему, в келье был народ, Старец беседовал и давал советы с большой любовью. Он говорил умилительно и со смирением. Один человек спросил:

— Отче, а сколько Вам лет?

— Мне… всё никак не воспринимают меня всерьез… и вот, чтоб воспринимали меня всерьез, говорю — восемьдесят!

Мы слушали его затаив дыхание. Насколько смиренным он был! Всё, что он ни говорил, было исполнено благодатью. Рядом с ним всё преображалось и исполнялось радостью.

(4) Один раз сказал нам, что «видит» молодых людей в р-не Ма́талы (на Крите). Он видел как прекрасны их души, ребят, которые стали хиппи. Они были чем-то обижены и таким образом выражали свой протест. Он хотел бы поехать к ним и поговорить, рассказать им о Христе. Любовь Старца не знала границ и преград.

(5) Один мой друг, знакомый Старцу, от какого-то недуга потерял голос, и врачи строго запрещали ему есть соль. Старец был другого мнения: «Это неправильно. Ешь немного соли, организм в ней нуждается. Проблема в другом. Не та, что говорят врачи». Через некоторое время оказалось, что Старец был прав.

(6) У моего друга А. вышел спор на сложную богословскую тему с одним из выдающихся и благочестивых преподавателей богословия в университете. Их разница во мнениях заинтересовала и меня, а когда однажды Старец позвонил мне, я не упустил возможности и спросил его об этом. Он ответил: «Ну, голубчик, твой друг тут прав».

Он не сказал: «преподаватель неправ» или «он ошибается». Он обратил внимание на правильный ответ. А чужую ошибку не преследовал. В этом проявилась его разсудительность и почтение к другому. Позднее преподаватель признал свою ошибку.

(7) Старец Порфирий был человеком высшей любви, великого разсуждения и благорасположения. Будучи просвещён от Бога как никто другой, он был противником строгих правил, запретов, и это — в нашу эпоху, которая отличается повсеместным падением нравов и отпадением от веры.

Однажды, когда мы обсуждали разные богословские темы, он сказал: «Книгу Правил (пида́лион) я отложил в сторону и правильно сделал». В другой раз меня поразило его высказывание: «Церковь пребывает вне времени».

(8) В то время, когда я читал книгу св. Симеона Нового Богослова, в одно из посещений Старец, — хотя я ничего не говорил ему об этом, — сказал мне: «Вот, голубчик, … станешь как Ап. Павел! Так и подвизайся, чтобы это случилось». В тот момент мне показалось это чересчур странным преувеличением. «Но, разве возможно то, что он говорит?», — спрашивал я сам себя.

Через два дня, из книги, которую читал — я получил ответ. Там говорилось, что нет гордости, дерзости, или нечестия в том, чтобы желать уподобиться Апостолу Павлу. Это не зависть к святым, так как тут нет стремления к первенству, большей славе и чести. Тот, кто хочет