Так и не дождавшись от меня ответа, царь презрительно фыркнул, метнув в меня полный ненависти взгляд, и шаткой походкой покинул покои.

- Препротивнейшее существо, - скривилась одна из повитух.

- Подземные слизни, и те приятнее в общении, чем он, - поддакнула ей вторая, подходя ко мне. - Надеюсь, царь не сильно расстроил вас? - женское лицо озарила сочувствующая улыбка.

- Нет, - покачала головой я. Габриллион, безусловно, очень мерзкий человек, но даже его поганый язык не сможет испортить мне этот чудесный день - день рождения дочери.

- Отдохните, госпожа, - мягкие руки приняли малышку из моих объятий и переложили в кроватку - ту самую, которую Пит когда-то смастерил для новорожденного Архана. - С ней все будет хорошо, можете ни о чем не переживать.

Стоило мне только уложить голову на мягкую подушку, как сладкий сон заволок сознание, унося меня прочь от дворца, Габриллиона и его интриг. Проснулась я уже ночью, услышав тихий напев незнакомой колыбельной.

Моим сонным глазам открылась удивительная по своей красоте картина. Стоя в пол-оборота ко мне, Пит держал на руках крошечный сверток и тихо мурлыкал ему песню. Впервые за время знакомства я услышала, как поет мой муж. Тихий вибрирующий баритон ласкал слух своим тембром. Я залюбовалась, глядя на него в этот момент. Пит заметил, что я проснулась, и опустил дочь обратно в кроватку.

- Я слышал, что приходил твой муж, - прошептал он, не оборачиваясь. - Знаешь, Адель, я всерьез намереваюсь убить его. Не понимаю, почему ты противишься.

- Не хочу брать на душу грех, - шепнула в ответ, с нежностью смотря на дочь, мирно сопящую за прутьями кроватки. - Как мы назовем её?

- Евангелина, - уверенно ответил Пит, интонациями давая понять, что это его окончательное решение, и никаких иных вариантов он не приемлет.

- Но почему? - нахмурилась я, покатав имя на языке. - Такое странное, длинное, неудобное.

- Так звали мою мать, - объяснил Пит, и я тут же пожалела о своих словах, дав себе мысленный подзатыльник. - Наша дочь похожа на неё. Те же губы, тот же лоб.

- Ты расстроился, что родился не мальчик? - на всякий случай уточнила я.

- Ты что, - мой вопрос рассмешил Пита своей нелепостью. - Она - мое сокровище, - он выразительно посмотрел на малышку, лаская её любящим взглядом. - Дочка... Знаешь, не представляю, как её воспитывать. Я представляю, что мне делать с Арханом, чему его учить, а как воспитывать дочь? - в синих глазах промелькнуло искреннее недоумение и растерянность.

- Просто люби её, Пит, - улыбнулась я. - Просто люби.

5 лет спустя

- Папочка! - детский крик огласил лес. Ева бежала к нам с другого конца полянки, держа в руках пестрый цветок из полевых цветов. - Папочка, посмотри, что я сделала для тебя, -она протянула Пита неумело, но старательно сплетенный венок.

- Для меня? - округлил глаза маг. - Евангелина, мой бриллиант, сегодня твой день рождения. Я должен дарить тебе подарки, а не наоборот.

- Я очень люблю тебя, папа, - дочка подошла к отцу и звонко чмокнула в щечку. В такие моменты глаза Пита светились от счастья как две синие звезды. Любовь и нежность дочери влияли на него так, как солнце на цветок. Стоило ей поцеловать папу или обнять его, и из глаз мага исчезала мрачная задумчивость и тоска. Порой я даже ревновала его к Лине, но гнала от себя эти глупые мысли. Мы любим Пита по-разному, и он дарит нам свою любовь по-разному.

- Ладно, ладно, давай, - сдался маг, опустив голову. - Надевай.

Ева радостно взвизгнула и водрузила на папину голову венок из пышных полевых цветов. Пит распрямился, давая нам оценить свой внешний вид. Статный, высокий, широкоплечий маг с веночком на голове выглядел.. .очень мило. Цветы ни капли не испортили его.

- Спасибо, моя родная, - кивнул он Лине. - У меня тоже есть кое-что для тебя, - Пит щелкнул пальцами, и в его руке материализовалась удивительно нарядная и красивая кукла.

Ребенок издал радостный визг и бросился к отцу с благодарными поцелуями. Выдав Питу двойную порцию нежности, Ева принялась разглядывать куклу. Я уже перестала удивляться необычным игрушкам, которые Пит приносил из своего мира, но эта кукла была по-настоящему красива. Длинные светлые кудряшки свисали до самой спины, будто настоящие. Пышное, сшитое из настоящего шелка платье, жемчужные бусы, лакированные туфельки. Лицо нарисовано так живо, что кажется, будто кукла сейчас моргнет и растянет алые губы в доброй улыбке. Удивительно, как это нарисованное лицо похоже на личико Евангелины. Можно подумать, что кукла - копия своей хозяйки. Произведение искусства, а не игрушка. С новой куклой Ева позабыла о цветах и ежиках, которых ловила в зарослях.

- Матушка, отец, можно я схожу к дубовой роще? - Архан появился неожиданно, словно пришел сквозь портал. За последние годы сын очень вырос, окреп, даже возмужал. Лицо еще сохраняет свои последние детские черты, тело обладает детскими невыразительными формами, а голос все еще высокий, пронзительный. Но это ненадолго. Еще пара лет, и Архан начнет превращаться в сильного мужчину, такого же, каким является его отец.

За все эти годы наш мальчик ни разу не пользовался магией. С тех пор, как Пит запечатал её, она ни разу не прорывалась, не давала о себе знать. Я беспокоилась, что совершила ошибка, позволив сделать это. А вдруг магия не проснется никогда? Вдруг я лишила своего сына важной части его жизни, лишив силы и возможности проявить себя? Пит утверждал, что все в порядке, и что для магии Архана еще не пришло время. Она спит в нем, как медведь зимой, а когда придет весна, сила обязательно проснется.

- Это так далеко, - выдохнула я, вопросительно взглянув на Пита. Место, о котором говорит наш сын, находится в получасе ходьбы, но наш мальчик бегом добирается до него за десять минут. Он любит эту рощу. То и дело забирается на самые высокие деревья, покоряя их и срывая с них пузатые желуди. Ева очень любит плоды дуба. Она закапывает их в дворцовом саду и ждет, когда из них вырастет новое дерево. Наши дети такие разные, но они ладят и любят друг друга. Архан защищает свою сестренку, присматривает за ней, а она в ответ окружает его наивной нежностью и старается принести ему сладости в перерывах между занятиями - заботится.

- Иди, - разрешил Пит, уверенно кивнув. - Ты уже достаточно взрослый. Но через час вернись! - строго погрозил ему пальцем отец. - Не опаздывай.

- Да, отец, - кивнул Архан. Он никогда не спорил с Питом, не обсуждал его решения и всегда исполнял его волю. Я чувствовала, что сын очень уважает его. Мы рассказала Архану правду о том, кто является его отцом. Не уверена, что в силу возраста наш мальчик понял всю ситуацию такой, как она есть, но Габриллиона он неизменно называл «Ваше Величество» и никогда отцом. Царь редко общался с сыном и не замечал этой особенности обращения своего наследника.

В последние годы царь запил также, как и в начале нашего супружества. Вино и пиво лились рекой. Бывало, что Габриллион месяцами не выходил из запоя, пребывая в беспамятстве. Благо, мы с детьми добились переселения в другую часть дворца и уже не слышали тех скандалов, драк и поножовщин, которые Его Величество устраивал буквально у нас под дверью. Маленькая Ева прибегала ко мне в слезах среди ночи, когда за дверью начинался очередной дебош. На слезы сестры из смежной детской прибегал Архан, и мы втроем не спали до самого утра. После первого такого случая мне с трудом удалось отговорить Пита оставить царя в живых. Сошлись на том, что мы с детьми просто переедем.