Райли была поражена, увидев, что дотошный и педантичный мужчина одет с иголочки даже утром в законный выходной. Она была рада видеть его. Он много раз консультировал её в расследованиях, а также помог справиться с собственным посттравматическим синдромом.

– Майк, ты что-нибудь слышал о деле Колледжа Бярс? О так называемых суицидах?

– Да, я слышал, что ты добилась открытия этого дела в своём обычном стиле. Бедняга Волдер! Ты его просто сводишь с ума.

Райли рассмеялась.

– Я пытаюсь, – сказала она. – В общем, у меня серьёзное психологическое дело в Бярсе: патологически несговорчивый параноик-зануда.

– А! Администратор университета!

Райли расплылась в улыбке. Он всегда понимал её с полуслова.

– Точно. Уиллис Отри – декан колледжа, и он даёт нам яростный отпор. Он даже не сказал правду о количестве так называемых суицидов, которые произошли за последний учебный год.

Майк задумчиво почесал подбородок.

– Думаю, у него свои цели. Для такой престижной школы репутация – всё. Если по твоему кампусу разгуливает маньяк-убийца и вешает студентов, это выглядит не очень хорошо. И конечно, он недостаточно дальновиден, чтобы понять, что слишком много убийств тоже не идут на пользу школе. Но начнём с начала. Студентов предупредили об опасности?

– Я отправила Люси Варгас работать над этим, – сказала Райли. – Если ей повезёт, предупреждение выйдет уже сегодня. Хотя Отри это явно не понравится. И поэтому когда я приду разговаривать с ним завтра, скорей всего, он будет в особенно плохом настроении.

– Да-а, это точно, – сказал Майк.

Он замолчал, раздумывая.

– Ты думаешь, что убийца студент? – спросил он.

– Я ещё не знаю. Но это кажется вероятным. Все жертвы, о которых нам известно, – студенты.

– Если так, то убийца вполне может быть в списках студентов с душевными проблемами Бярса. Вам нужно достать у Отри эту информацию. Хотя это, конечно, проще сказать, чем сделать.

Он снова задумался.

– Я могу написать письмо. Возьмёшь его завтра с собой. Я напишу, что работаю консультантом по этому делу и что я хочу в судебном порядке проверить записи школы о психологических заболеваниях студентов.

– Ты на самом деле сделаешь это? – спросила Райли. – Вызовешь его в суд, я имею в виду, основываясь на том немногом, что мы пока знаем?

Майк рассмеялся.

– Не знаю, – сказал он. – Но ведь и он не знает.

Райли тоже рассмеялась.

Майк добавил:

– Судя по моему клиническому опыту общения с параноидально-занудными администраторами колледжей, он не позволит всему зайти так далеко. И что-то мне подсказывает, что после этого он станет гораздо более покладистым. Может быть, мне связаться с ОПА и предложить свои услуги, чтобы участвовать в деле официально? Позвонить Волдеру?

Райли слегка пожала плечами.

– Только не ему. Он не хочет иметь ничего общего с этим делом. Сейчас дело под ответственностью Мередита.

– Ах, Мередита. Великолепно. Я прямо сейчас напишу письмо и отправлю тебе PDF.

– Огромное спасибо, Майк. Я знала, что всегда могу на тебя положиться.

Какое-то время Майк смотрел на Райли.

– Прошло много времени, Райли, – сказал он. – Как ты?

Райли знала, что забота Майка одновременно и личная, и профессиональная.

– Мне лучше, – сказала она. – Синдром уже почти прошёл.

– Тебе ещё снятся кошмары?

Райли помедлила.

– Иногда, – сказала она, преуменьшая правду. На самом деле, кошмары были частыми гостями её снов. – Как правило в них я чувствую себя беспомощной, когда близкие мне люди в опасности. Особенно Эприл.

– Это понятно, учитывая всё, что пришлось пережить тебе и твоим близким. Может быть, зайдёшь как-нибудь, поговорим с тобой об этом?

– Я подумаю, – сказала Райли. – Я ценю твою заботу.

Она поблагодарила Майка за помощь и они закончили разговор.

Несколько минут Райли молча сидела за столом, глядя в никуда. Ей пришло в голову, что в её жизни произошло много всего, о чём Майк Невинс ничего не знал: удочерение Джилли, попытки наладить отношения с Райаном.

Но на самом деле ей не хотелось консультироваться по всему этому. Она была бы рада встретиться с Майком, но не для того, чтобы он подвергал её жизнь анализу. Возможно, он мог ей помочь, но прямо сейчас Райли просто хотелось, чтобы всё шло своим чередом. Шаг за шагом, день за днём. Разговор с Майком мог лишь усложнить всё.

Тут в дверь постучали, и вошла Эприл.

– Тиффани только что уехала со своими родителями, – сказала Эприл. – Ты прямо сейчас работаешь над делом?

– В общем-то да, – сказала Райли. – Я только что говорила со знакомым, он тоже будет мне помогать. Завтра снова поеду в Бярс. Позвоню Биллу – он тоже работает над этим делом и, наверное, поедет со мной. Может быть, на этот раз мы сможем узнать больше.

Эприл счастливо улыбнулась.

– Это так здорово, мама! Не могу даже передать тебе, что это значит для Тиффани. Для меня это тоже очень важно.

Тут улыбка Эприл потухла.

– Прости, что я так на тебя разозлилась, – сказала она.

Райли встала с кресла и обняла дочь.

– Не извиняйся, – сказала она. – Ты была права. Иногда полезно нажать на меня.

Эприл рассмеялась.

– Что ж, теперь, когда вы с Биллом работаете над делом, у убийцы просто нет шансов.

Райли чуть упала духом.

Она вспомнила несколько дел, которые не смогла раскрыть и которые стали «висяками». Каждый агент ФБР встречал в своей карьере такие дела.

Эприл ничего о них не знала.

И Райли не могла заставить себя рассказать ей о них.

Вместо этого она просто крепко обняла дочь.

– Ты это зачем? – захихикала Эприл, придавленная к телу матери.

«На удачу», – подумала Райли, но не произнесла этого вслух.

Она знала, что ей понадобиться много удачи, чтобы раскрыть это дело прежде, чем погибнет кто-то ещё.

Марри вцепился в верёвку, обвившуюся вокруг его горла. Петля затягивалась, и он едва был в сознании. Он задыхался и ловил ртом воздух, но даже стараясь изо всех сил, он не мог ослабить петлю пальцами.

«Я не дам этому случиться», – подумал он.

Однако из-за отсутствия крови в голове, а также из-за лекарства у него кружилась голова.До того момента, когда он навсегда потеряет сознание, оставались считанные секунды.