— Вот видишь, Алиса, я поступаю С тобойочень даже по-человечески. Я понимаю, что ты хочешь увидеться со своей семьей,и позволяю тебе это сделать. У тебя сын растет, а мне хорошо знакомо, что такоедети. Ничто человеческое мне не чуждо. На то, чтобы найти деньги Виталия, тебедается ровно месяц, но я надеюсь, что ты не будешь растягивать выполнение своихобязательств на такой большой срок и найдешь мои сбережения быстрее. Мужускажешь, что тебя отпустили под подписку на месяц. У дома всегда будет дежуритьмашина с одним из моих ребят, поэтому не вздумай никуда ездить самостоятельно.Если нужно что-то сделать или куда-то поехать, подойдешь к синему «БМВ» ипоедешь, куда тебе надо. Если муж спросит, что это за машина, скажешь, что затобой ее закрепила наша доблестная милиция. Мол, ты находишься под защитойследствия и без машины тебе никуда. Ты все поняла?

Не говоря ни единого слова, я молча кивнула —потому что сдерживала слезы уже последними усилиями.

— Я знал, что ты умненькая девочка и всепоймешь с полуслова. Я это сообразил еще тогда, когда ты замочила Ветра.Знаешь, после того, как Ветер меня фактически кинул, я очень сильно в немразочаровался и понял, что он гнилой мужик. Поэтому его смерть меня особо незадела. Если ты решила от него избавиться, то это твое личное дело. Тебепонадобилась его смерть, а мне нужны мои деньги. Каждый из нас получает свое.

Петр Петрович полез в карман, достал из негомобильный телефон и протянул его мне.

— Что это?

— Телефон.

— Я вижу, что телефон. Я спрашиваю, зачемон мне?

— Затем, что я могу позвонить в любоймомент. Ты должна всегда быть на связи. И еще… — Петр Петрович замолчал исверкнул в мою сторону недобрым взглядом. — Если ты побежишь в милицию ирешишь на меня пожаловаться, то помни: стоит мне сделать один звонок, и тебятут же закроют обратно. Одно лишнее движение или один неверно истолкованныймной жест, тебя сразу арестуют, а уж я могу позаботиться о том, чтобы заубийство моего товарища тебе дали срок на полную катушку.

Взяв дрожащей рукой протянутый мобильный, ятут же кивнула и сказала довольно робко:

— Я все понимаю.

— Вот и замечательно. И не забывай, что утебя есть муж и сын. Помимо того, что в случае твоих нежелательных действийтебя арестуют, у твоих близких тоже будут очень большие проблемы. Особенноподумай о сыне. Если его мама будет мудрой, благоразумной и нежадной, то онможет прожить долгую жизнь. А теперь начинаем считать по числам: тебе даетсяровно месяц, начиная с сегодняшнего дня. Сегодняшний день считаем включительно.У тебя уже есть какие-нибудь наметки насчет того, где находятся деньги Ветра?

— Я думаю над этим.

— Постарайся хорошенько поднапрячь своюпамять. Ну, тогда разреши пожелать тебе удачи. Помни: напротив твоего подъездастоит синий «БМВ». Эта машина находится в твоем полнейшем распоряжении. Неделай без нее даже шагу. За рулем будут чередоваться мои ребята.

— Я могу идти?

Происходящее казалось мне неправдоподобным.Сейчас я была готова на что угодно, только бы зайти к себе домой и прижать кгруди своего сына. И еще: я и правда сделаю все возможное — только бы необратно в тюрьму! У меня есть месяц. Месяц на то, чтобы найти два миллионадолларов. Господи, какой жуткий кошмар, и почему это случилось именно со мной?!Мне не верилось, что еще совсем недавно у меня была тихая и счастливая семейнаяжизнь, благополучие, стабильность и относительное спокойствие. Впереди месяцотчаяния, слез, переживаний и страшных раздумий, но зато рядом с любимыми идорогими людьми. Следователь сказал, что меня уволили с работы, а ведь у менябыла такая замечательная работа! Даже работы у меня теперь нет… Хотя о чемжалеть? В моей ситуации о работе мне придется думать меньше всего.

Мою душу сейчас разрывала такая боль, что мнене хотелось жить, и после непродолжительной опьяняющей радости мне захотелосьуйти из жизни как можно скорее. Вообще-то я всегда считала себя сильнойличностью, и в другой ситуации я бы обязательно сама себе сказала: я справлюсьсо всеми невзгодами, я выживу, выстою и не сломаюсь! В любой другой ситуации… Вдругой, но только не в этой…

— Иди, — позволил мне Петр Петровичи как-то не по-доброму подмигнул.

— Спасибо, — выдавила я из себя.

Выйдя из машины на ватных ногах, я поправиласвое видавшее виды грязное пальто и пошла к подъезду, и тут у меня в рукезазвонил новый мобильный. Я вздрогнула и сразу поднесла трубку к уху.

— Алиса, это Петр Петрович. Проверкасвязи. Как ты меня слышишь?

— Нормально.

— И я тебя нормально, а это значит, что унас с тобой нормальная связь.

Как только послышались короткие гудки отбоя, ясунула мобильник в карман пальто. На улице уже начинало темнеть. Значит, Андрейсо Стасиком должны быть дома. Позвонив в дверь своей квартиры, я ощутила, скакой бешеной скоростью бьется мое сердце, и, не выдержав, закричала:

— Андрей, открывай, это я! Это Алиса!

Но из квартиры не доносилось ни единого звука— никого дома не было. Сев прямо на пол лестничной площадки, я прислонилась кдвери и приготовилась ждать. У меня ведь не было ключей от квартиры. Они где-топотерялись сразу после того, как меня взяли под стражу.

Дверь напротив открылась, и из нее показаласьсоседка. Увидев меня сидящей на холодном полу, она громко запричитала:

— Алиса, ты что тут сидишь? А грязная-токакая… Что с тобой произошло? Поднимайся с пола, пошли ко мне.

По реакции соседки я сразу поняла, что онаничего не знает о моем заключении. Видимо, Андрей, как мог, держал то, что сомной произошло, в тайне.

— Нет, Вера Ивановна, я здесь посижу. Выне беспокойтесь.

— Да как же так!..

Следом за Верой Ивановной выскочила еемаленькая собачка, которая подбежала ко мне с радостным лаем и встала на задниелапы, желая лизнуть меня в лицо.

— Алиса, пойдем ко мне, я тебе говорю!

— А вы Андрея не видели?

— Нет. Наверное, придет скоро. А ты быему позвонила…

— Хотелось бы, только мне неоткуда.

Тут я вспомнила о подаренном мне мобильномтелефоне и даже уже полезла было за ним в карман, но тут же подумала: скореевсего, он прослушивается, поэтому будет лучше, если по этому телефону я вообщене буду ни с кем общаться. Кроме как с Петром Петровичем, конечно.