Сказано это было таким тоном, что становилось понятно, что этот сильный мужчина до сих пор скорбит по своим родителям. И почему-то мне кажется, что очень мало, кто видел его таким откровенным. Я потянулась, чтобы взять его руку в свою ладонь, говорить что-то сейчас не было смысла. Захотелось просто подержать его руку в своей. А завладев его ладонью, я вдруг поняла, что просто до зуда на губах хочу его поцеловать. Ну, хотя бы его ладонь и эти красивые линии на ней. Но вместо этого я спросила:

– Отчего умер твой отец?

– Сердце. Оно остановилось, когда мы вернули Галу домой.

Я не стала задавать вопрос, понимая, что это что-то очень личное и он сам расскажет, если сочтет возможным посвятить меня в это. Я ждала, а он молчал. И вот, когда я думала, что продолжения не последует, он продолжил:

– Волк не выпускал её из своего логова.

– Волк? Как этот?

– Да! – он кивнул и продолжил:

– Она приняла его приглашение на ужин, не сказав ни кому. Гала тогда только достигла возраста, когда женщина может принимать приглашения мужчин. Она была молода и неопытна, а он красив. Ты сама сегодня видела – волки в ипостаси человека нравятся женщинам. Он был первым из мужчин, чьё приглашение на ужин она приняла. Конечно, он знал, чья она дочь. Он бывал во дворце, видел, как она растет. Он не был другом нашей семьи, но в обязанности короля входят, в том числе, и приемы, и балы, и приглашенными на них могут быть как сторонники короля, так и его противники.

– Политика, одним словом! – я кивнула.

– Да, именно! – Степан кивнул, соглашаясь, – на королевские балы приглашаются представители всех высших семейств с детьми. Это и политика и смотрины. Они и приезжают, в основном, конечно, с сыновьями. В нашем мире дочь – редкое счастье. А среди высших даже уникальное. Нам подходят женщины из вашего мира, но очень редко подходят настолько, чтобы принять нашу вторую ипостась. Ваша магия проснулась в вас совсем недавно. Вы только-только научились жить с мыслью, что есть жители в других мирах. А если учесть, что мы принимаем вторую ипостась в моменты близости, то многие женщины просто пугаются. В момент возбуждения очень тяжело контролировать суть зверя. Это пугает. Но ты должна знать, зверь, который почуял женщину, почуял самку, никогда не причинит ей вред, но и не проявит себя первым. Женщина должна дать понять, что не против близости с ним.

Гала по своей неопытности подала такой сигнал тому волку. Его, конечно, можно было расценить и просто как расположение женщины, но тот волк расценил его по-своему…

Стэпан тяжело вздохнул:

– Мы потом просматривали ситуацию глазами прислуги в доме того волка. Гала сделала комплимент его ванне. Для вас это звучит странно, но раз уж близость у нас случается именно там, то и выглядит она, как самая шикарная комната в доме мужчины. Ванная в доме мужчины должна понравиться женщине, чтобы она захотела в неё вернуться и остаться. Тот волк приложил много стараний и денег, чтобы его ванная комната была похожа на залежи синего сапфира. Гала выросла не в бедном доме, но её ванная комната, конечно же, отличалась от ванной взрослого мужчины.

– В вашем мире женская ванная и мужская разительно отличаются как раз по этой причине? – вдруг поняла я, – так, да?

– Да. А тем более ванная молодой женщины, да к тому же наследной принцессы. Её ванная комната не предполагает, что она будет заниматься этим во дворце своих родителей, – он горько усмехнулся, – а в ванную наших родителей она не заходила. У нас это не прилично. Ванная родителей это то место, где детям делать нечего.

– Ну да, – согласилась я, – в нашем мире родители очень часто кладут детей с собой в кровать, особенно, когда ребенок маленький и беспокойный по ночам. Мамочкам так проще. А потом дети вырастают и привыкают спать с родителями. Это неправильно, на мой взгляд. Так точно не должно быть, и в моей семье так не будет.

Он бросил на меня быстрый взгляд, но отвел глаза, ничего не сказав.

– Скажи, а в вашем мире бывает такое, что двум женщинам нравится один и тот же мужчина, – задала я давно мучивший меня вопрос.

– Нет, не бывает. У нас женщин, конечно, мало, но и не только поэтому. Зачем женщине смотреть на того, кто в твою сторону даже не смотрит, когда вокруг полно достойных кандидатов?

– Стэпан, ты сейчас серьезно? Тогда ты плохо знаешь женщин. Во всяком случае, наших, земных! Есть такие дамы, которые говорят: "Жена не стена, можно и отодвинуть" И ведь отодвигают, заставляя забыть и жену, и семью.

– В нашем мире это невозможно. Мы не изменяем той, которую выбрали, той, без которой невозможно уже нормально дышать. Кажется, у вас есть слова "от добра – добра не ищут". Если твоя жизнь уже изменилась до неузнаваемости и в лучшую сторону, зачем искать другую женщину? – казалось, что Стэпан искренне не понимал.

Кто я такая, чтобы объяснять мужчине, в чем смысл измены? Откуда я сама могу это знать? Я не мужчина, в конце концов!

– Ну да, не за чем, – согласилась, озвучив и свою позицию в этом вопросе, – хотя, любовь такая вещь… У нас говорят, что сердцу не прикажешь. И я точно не буду той злой тётей, которая научит своего мужчину плохому, в данном случае, смотреть налево!

Я опустила глаза и вдруг поняла, что так и держу его огромную ладонь в своих руках, и даже опять вывожу пальцем линии на ней. Осознав это, я замерла. Стэпан тяжело вздохнул и продолжил:

– Тот волк поступил нечестно и подло с Галой. Он пригласил в свой дом совсем неопытную девушку, да ещё и отвел её в свою личную ванную. Это низко. У нас так не делается, по крайней мере, не тогда, когда мужчина приглашает женщину в свой дом! – он ещё раз вздохнул, – суд признал мои действия правомочными и оправданными, а претензии его семьи не обоснованными. На наше счастье, для Галы та ночь прошла без последствий и она не понесла от него ребенка.

– Что? – смысл сказанного доходил до меня медленно, – он что… он её…

Выговорить дальше у меня не получалось, и Стэпан просто кивнул на мои страшные догадки.

– Да. Когда мы, наконец, смогли узнать от её служанки, куда могла пойти её госпожа, прошло уже две ночи. Я убил его в его же доме. В той самой сапфировой ванной. Гала была там же, привязанной к поручню.

Стэпан закрыл глаза, вспомнив ту картину, и тяжело вздохнул, а я после этих слов сама, сознательно, залезла на его колени и обняла так крепко, как могла. Потом, отстранившись, заглянула в его черные глаза и выдохнула:

– Спасибо! За то, что рассказал, за то, что сделал это с тем волком. Гала права: ты сокровище.

После этих слов я попыталась сползти на свое место, только вот никто меня уже не собирался отпускать! Я услышала опять тот вибрирующий звук и, уж извините за подробности, мне стало жутко неудобно сидеть. Что-то явно большое и сейчас просто каменное уперлось мне в бок.

– Стэпан, да что ж ты делаешь то со мной! Я ведь не каменная. Зачем же ты, так хочешь меня и гонишь от себя? Я не понимаю. Объясни!