Кусая ногти, Рагнар что-то нервно проворчал. Он все еще видел перед собой широко раскрытые глаза Убера де Бомона, не верившего, что меч Джослина все-таки достигнет своей цели, видел его кровь и слышал его предсмертные хрипы. От нахлынувших воспоминаний ему стало дурно и холодная дрожь пробежала по его телу.

Он взглянул на повозку с багажом. Его задание, заключавшееся в захвате сундука Монсорреля и доставке графу Лестерскому, его полноправному владельцу, было выполнено. Успех мог бы его подбодрить, но вместо этого его мучили сомнения. Появилось какое-то странное предчувствие. Он посмотрел на сундук, который спокойно стоял среди различных бочонков и мешков. Джослину была доверена сохранность сундука, и он должен был беречь его, как свою собственную жизнь. Почему же тогда он отказался от погони?

Сомнение переросло в болезненное подозрение. Рагнар выхватил меч и вскочил на обтянутую парусиной повозку. Железная обшивка сундука поблескивала, дразня его. Он не мог больше бороться со своими подозрениями и начал яростно бить по замку. Увесистый и на совесть сделанный замок поддался не сразу. В темноту полетели искры, а звук от все усиливающихся ударов меча Рагнара по железному замку был настолько сильным, что мог бы, наверное, разбудить даже мертвеца. На шум сбежались люди, спрашивая его о том, что он делает.

Задыхаясь от злости, Рагнар размахнулся в последний раз. Засов наконец поддался, но в этом изнурительном поединке сломался и его прекрасный меч. Пострадал и сам Рагнар. Металлический осколок, отлетев от лезвия меча, вонзился ему прямо в бровь. Из раны обильно полилась кровь, на время ослепив его. Поэтому взломанный сундук открыл другой воин, обнаруживший что в потертых кожаных мешочках лежали не серебряные монеты, а маленькие круглые камушки сильно пахнущие рекой и травой.

Арманд де Корбетт, старший слуга замка Рашклифф, втянув руки в рукава, раскачивался взад-вперед в своих золоченых кожаных сапогах, нервно переминаясь с каблука на мысок. Прищурив глаза от ветра, дующего со стороны восточной башни, он всматривался вдаль, завидев приближающийся отряд. Посыльный заранее сообщил ему о прибытии нового лорда, он также доставил письмо с печатью королевского наместника, предписывавшего ему передать замок в руки Джослину де Гейлу и оказывать ему всяческую помощь.

Де Корбетт пригляделся к стройному гнедому жеребцу и к мужчине, уверенно восседавшему верхом. Внебрачный сын Вильяма де Роше, человек, пользующийся, с одной стороны, заслуженным уважением в определенных кругах, а с другой — ненавистью, кроме того, очень близкий к юстициарию. Де Корбетт помнил Джослина, увидев его однажды среди воинов Ноттингема. Его новое назначение было действительно заметным продвижением вверх. Очевидно, наместник выбрал де Гейла из-за его способностей — мысль, не понравившаяся слуге и душившая его, словно у него на шее была петля.

Гальфдан, командир отряда, охранявшего замок, вытянул вперед свою влажную нижнюю губу.

— Почему мы не можем просто поднять перекидной мост, повелев им проваливать? — воинственно спросил он.

— Ты хочешь закончить свои дни изгнанником в лесу? — усмехнулся де Корбетт. — Если бы ты имел голову на плечах, то не говорил бы таких глупостей. Это не простая встреча. От нее многое может зависеть в нашей судьбе, во всяком случае, расположение таких важных персон, как Вильям де Роше и Ричард де Люси, являющегося правой рукой короля Генриха! — Он сунул ему в руки письмо. — Неужели ты не понимаешь?

Гальфдан уныло уставился на него. Де Корбетт гневно прорычал сквозь зубы:

— Послушай, от тебя не многое потребуется, постарайся просто не раскрывать рот и не путаться под ногами. Позволь мне сказать все самому. Ты же не хочешь, чтобы тебя повесили возле башни?

Неохотно подчинившись, Гальфдан зашаркал вниз по лестнице. Де Корбетт сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Старый лорд Раймонд любил показывать своим гостям Гальфдана. У него был внушительный вид, но полное отсутствие ума. Иногда ради развлечения Раймонд устраивал бои между Гальфданом и другими наемниками, бывало, даже со смертельным исходом. На сражавшихся ставили пари. Де Корбетт нашел этого огромного неуклюжего детину крайне полезным для себя в поддержании порядка в замке. Но смерть Раймонда и смена хозяина очень быстро изменили его планы на будущее.

Спустившись во двор, де Корбетт почувствовал под мышками холодный пот, проступивший на его рубахе из дорогого синего шелка.

Гнедой жеребец прошагал по мосту и вошел во двор. Де Корбетт поспешил навстречу, чтобы склонить колено у стремени нового хозяина.

— Добро пожаловать, милорд, очень рады. — Он нарочно сделал ударение на титуле.

Де Гейл слегка дернул за узду, останавливая лошадь.

— Кто вы такой? — холодно спросил он.

— Арманд де Корбетт к вашим услугам, милорд. Я главный слуга этого замка.

После некоторой паузы атмосфера стала еще более напряженной.

— Поднимитесь, — сказал де Гейл, и слуга вздрогнул. Взгляд Джослина был твердым и жестким. Каждое слово и каждый жест выражали враждебность и подозрительность. — Почему вы позволили вооруженным людям устроить засаду в роще на ноттингемской дороге?

Опустив глаза, де Корбетт выпрямился. Он догадывался, что ему зададут этот вопрос — посыльный де Гейла уже сообщил ему о случившемся, — но оказалось очень трудным придумать для себя оправдание.

— Я не знал, что они там, милорд. Несколько наших воинов ездили вчера в деревню, но они ничего не заметили.

Де Гейл бросил на него презрительный взгляд, не суливший ничего хорошего, и слез с лошади. Он оглядел двор, который находился в запущенном состоянии, и остановился на пыльных сапогах де Корбетта.

— Ваше дело — знать все, что имеет отношение к безопасности замка, особенно во время восстания или войны.

Де Корбетт откашлялся.

— В последний год жизни лорду Раймонду было очень трудно услужить, а лорд Джайлс приезжал сюда только на Пасху.

— Меня не интересуют ваши оправдания. То, что я вижу, уже достаточно хорошо показывает, что вы так же ни на что не способны, как и ваши предыдущие хозяева.

— Милорд, я не ищу вашего снисхождения… — начал Арманд и остановился, облегченно вздохнув: он увидел, как во двор вошла чалая кобыла, осторожно ступавшая возле повозки, на которой лежали закрытый покрывалом гроб и несколько раненых воинов. Он мог бы при необходимости продолжить разговор с Джослином, хотя и понимал, как нелепо будут звучать его слова. — Миледи, — пробормотал он, наклоняя голову и беззвучно благодаря Бога за дарованное ему спасение.

— Де Корбетт, — приветствовала она его холодным кивком, — приведите священника и побеспокойтесь о том, чтобы для раненых было готово помещение.

Слуга с нескрываемой радостью так быстро побежал выполнять это поручение, будто его кто-то преследовал.

Джослин некоторое время смотрел на его удаляющуюся фигуру, размышляя над чем-то, а затем тихо сказал Линнет: