— Коля лучше? — с ехидством спросил он.

— Да.

— Сука, ты Света, — я узнал в отце себя. Неужели я бы таким же по отношению к Геле? Он просто обзывает маму, потому что она ему нужна.

— Прощайте, мальчики.

Я не мог позволить ей уйти. Догнал Свету, развернула её к себе лицом.

— Скажи мне, где она.

— Она потеряла вашего ребенка, — отшатнулся. — Ты больше ее не увидишь. Геля проклинает тебя, — она вырвала свою руку из моего захвата.

Я хорошо ее спрятала. Когда-нибудь она отправится от тех ран, что ты нанес. Выйдет замуж за Андрюшу. Родит ему ребенка. И у нее всё будет хорошо. Я помогу. Я буду рядом. Я. Не ты.



Кирилл

Мой ребенок. Малыш от любимой женщины. Я никогда не задумывался об этом. Хочу ли я. А сейчас боль утраты съедает изнутри.

Я думал, хуже предательства любимой женщины нет ничего. Оказалось, это ерунда по сравнению с этой потерей. Геля не предавала меня, я видел, что Светлана не врёт.

Почему я не поговорил с ней? Боялся, что она начнет изворачиваться, и тем самым упадет в моих глазах ещё ниже.

Я искал её в ВУЗе, но там сказали, что она перевелась на заочное, и не скоро появится здесь. Телефон ожидаемо выключен, в соцсети не заходит. Понятно, ей не до веселья.

Хотела ли она малыша от меня? После всего того, что я сделал? Скорее, да. Геля бы не опустилась до того, чтобы вымещать злобу и ненависть ко мне на невинном существе. Та Геля, которую я знал, не стала бы.

Что она видела, когда пришла ко мне? Даже представить не могу, какую боль она перенесла. Я всего лишь видел фотографии, и то с ума сходил. А тут она присутствовала при самом процессе. Все равно, что у меня не получилось, что заснул и был мертвецки пьяным. Я пошел на измену. Мне нет прощения, но я буду вымаливать его. Хоть на коленях буду за ней ползать. Только бы увидеть. Следующим местом, где я хотел узнать что-то о Геле, были её подруги. Пришел в дом Нины. Как то подвозил Ангелину к ней и запомнил.

Нина, увидев меня, поспешила закрыть дверь.

— Подожди, — выставил руку вперёд и прошел внутрь.

— Что тебе нужно, Зверев? — прошипела она.

— Я хочу видеть Гелю. Скажи, где мне ее найти.

— Чего это вдруг? Ты же сам ее бросил. — рассказал Нине, как я заблуждался.

— Ты трижды идиот, Кирилл. Она приехала после встречи с этими уродами ко мне, всю ночь проревела, но запретила тебе рассказывать. Ты разве сам не видел, что она была сама не своя?

— Видел, но я подумал, это потому, что она изменила мне, — поморщился от понимания того, каким я идиотом был. Как можно было Гелю заподозрить в этом.

— Это теперь неважно! Геля не желает тебя больше видеть. Никогда!

— Она, правда, потеряла нашего ребенка? — в горле встал ком, мне сложно было это спрашивать.

— Кто тебе сказал?

— Приходила Светлана, — не стал вдаваться в сложные семейные отношения и уточнять, кем приходится мне Света.

— Ну, раз она так сказала, так и есть. Но на её месте, я бы тебе ничего не рассказывала.

— Скажи, пожалуйста, в какой больнице она лежит.

— Нет. Я не скажу. Я считаю, всё к лучшему. Ты ей не подходил. Разве тебя можно назвать мужчиной? Ревнивая истеричка, вот ты кто! На тебя нельзя положиться, ты не способен стать опорой для Ангелины.

— Нет, пусть она сама это решает.

— Кирилл, я не буду помогать тебе в этом. Всего хорошего, господин Зверев.

Оставалось последнее место, где я мог поискать Гелю. Её дом. Представляю, что меня там ждет.

Подъехал, смотрел на ее окна. Вспоминал, как залез в окно в начале нашего знакомства. Двери подъезда открылись, и оттуда в домашних спортивных штанах голым по пояс выскочил отец Гели.

— Что ты здесь делаешь? — Николай накинулся на меня, схватил за грудки. Его глаза сверкали ненавистью. Я его понимаю.

— Я хочу её видеть.

— Ты охренел? Ты и так принес ей слишком много бед. Если бы я только знал, что она встречается с тобой, увёз бы её на необитаемый остров! Но не позволил этому случиться. Геля всегда была слишком самостоятельной. Что она задумала, то всегда и делала. А нужно было настоять, хотя бы в этот раз.

— Я хочу видеть её. Скажите, где она.

— Ты не понял? Вали отсюда на хрен, мажор чёртов! — Николай достал из-за пояса табельное оружие и приставил к горлу. Клянусь, если ты сию же секунду не свалишь отсюда, я тебя пристрелю.

Я обхватил руками дуло, расстегнул куртку, направил прямо в сердце.

— Стреляйте, я не уйду! — Николай тяжело дышал. Я видел, как он бешено сверкает глазами. Я не боялся смерти. — Не хочет видеть, значит, так тому и быть.

— Ты потерял её, — спокойным голосом сказал Николай. — Геля теперь с Андреем. Он сделает ей предложение. И она согласится.

— Что? Она любит меня, ждала нашего общего ребенка.

— Уже нет. Не любит, после того, как увидела тебя с другой. Не приходи, ей и так сейчас плохо. Видеть тебя, значит, ковырять свежую рану. Ты будешь ей напоминать о ребенке, которого она хотела, но потеряла. Из-за тебя, — слова отца Гели вонзают в грудь тупой нож, прокручивают. Я причинил боль единственному человеку, которого полюбил. Опустил голову вниз, пытаюсь выровнять дыхание, не могу смотреть ему в глаза.

Стыд, я ощущаю его впервые. Мы встречаемся взглядом, Николай уже у двери, долго смотрит на меня, словно что-то решает, потом, поджав губы, уходит. Я, задрав голову, смотрю в окно, перед глазами пелена, мне кажется, что я вижу чью-то тень в окнах Гели. Проморгался. Нет. Показалось. Решительно иду к машине.

Я обзвоню все клиники и найду ее. Я должен с ней увидеться, хотя бы сказать, как я ее люблю. Она должна знать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кирилл

Начало июня. Солнце греет, слепит. Поправляю солнцезащитные очки, присев на капот Макларена, с волнением встречаю паркующиеся машины. Столько дней искал встречи с Гелей, но папаша подпол хорошо её спрятал. Сегодня мне предоставится такая возможность. Она перевелась на заочное, и должна сегодня сдавать экзамен. Не забьёт же она на учёбу? У меня одна возможность не облажаться.