Машина Гели подъезжает, паркуется рядом с моей. Больше нет места.

Она выходит, вижу, как хмурит брови, закутывается в кардиган.

— Геля, подожди! — она только ускоряет шаг. Разворачиваю её к себе лицом. Как же я по ней скучал! Эти глаза, которые смотрят на меня с ненавистью. Я как верный пёс готов вилять хвостом перед ней. Она как-то изменилась, только не пойму, в чем конкретно.

— Чего тебе, Зверев?

— Нам нужно поговорить.

— Я так не думаю. Нам не о чем больше разговаривать. — Хочет уйти. — У меня сессия началась.

— Я хотел извиниться. За то видео, я думал, что ты мне изменила. За ту девушку. — Её лицо перекашивается, искажается болью. — И за… — не могу произнести вслух «за ребёнка».

— Не стоит! Уже поздно, Кирилл. Я ждала твоих извинений месяцев шесть назад. Или хотя бы там, в клубе. А теперь они не имеют значения.

Она набирает побольше воздуха и как скороговорку говорит, убивая меня всего тремя словами: Я выхожу замуж.

— Что? Геля, не шути так! — рычу зверь.

— Это не шутка.

Притягиваю её к себе.

— Белка моя, маленькая, — наслаждаюсь её запахом, хрупкой фигурой, хочется взвалить её на плечо и утащить, но сделаю только хуже.

— Уже не твоя! — она с силой отталкивает меня.

— Прости меня. Дай мне шанс. Не уходи, пожалуйста, — мне самому противно, какой скулящий у меня голос.

— Ты бы простил измену? — вспоминаю то время, когда впервые увидел эти фотографии с участием Гели. — Вот видишь! — она горько ухмыльнулась. — И я не прощу. Ты предал меня, Кирилл. Уже ничего не вернуть. А знаешь, дело даже не в твоей измене. В твоей ревности, как ты любил меня изводить. Только я не могу так жить, в постоянном недоверии, как на вулкане. Ждать, что однажды ты убьешь кого-нибудь, если он окажет мне знак внимания.

— И кто он? — глухим голосом спрашиваю я.

— Андрей, — она потупила глаза, изучает носки кроссовок.

— Полицейский ушлёпок?

— Вот о чём я и говорю, Кирилл! Ты невозможен.

— А он? Он даёт тебе то, что ты хочешь?

— Он мне доверяет. Он не будет верить каким-то фотографиям, он спросит сначала меня. Не будет унижать меня, показывая видео перед всеми. Не будет пользоваться мной в VIP кабинке. А если он захочет изменить, он сначала скажет мне, что мы расстаёмся. Не будет спорить, что трахнет меня, чтобы получить машину, — глаза злобно сверкают, руки сжимаются в кулак. Она вырывается, уходит. У меня нет сил её догнать. Ведь всё правда. С*ка! Всё так и есть. Я сам виноват в том, что натворил.

Через два дня на мой телефон приходит фотография счастливой пары. Гели и этого Андрея. Ярость поглощают меня, глаза застилает красная пелена. Я с ненавистью смотрю на Феррари и Макларен. Свидетели моего предательства. Её я променял на груду железа. Мне нужно куда-то деть ненависть, выместить её на чём-то.

Беру биту, и превращаю машину в груду металла. Осколки стекла разлетаются по гаражу, чем-то напоминают мою разбитую жизнь.

Перед глазами стоят фотографии счастливой парочки, где Геля смущенно улыбается, а её под руку держит этот хмырь, Андрей.

Закончил с машинами, силы покинули меня, скатился на пол. Всё равно, что стёкла режут, хрустят под ногами, руки в крови. Дышу, как загнанный зверь, не могу успокоиться.

В гараж заезжает машина отца. Я не двигаюсь, смотрю в одну точку, мысленно я далеко.

В поле зрения попадают ботинки отца.

— Что случилось?

— Как ты пережил, что мама ушла к другому? Как после этого жить? — Отец садится рядом со мной. — Станет когда-нибудь легче? — смотрю на отца. Его скулы ходит ходуном.

— Я переключился на работу, вкалывал, как проклятый. Надеялся, она заметит мои успехи и вернется. Переключись и ты. Тебе же предлагают стажировку в Америке. Езжай. Возможно, тебе удастся найти ту, с которой ты будешь счастлив.

— Я её нашёл. И потерял. По своей глупости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Почти два года спустя

Геля

Я заканчиваю наводить марафет, смотрю, как мой муж застегивает рубашку, вижу голый красивый торс. Смущаюсь. Мы не первый год вместе, а я все никак не могу побороть это чувство. Будто он мне чужой.

Он не заслужил такого обращения. Андрей был очень внимательным. В то время, когда я впала в депрессию после измены Кирилла, он был рядом. Приходил каждый день, терпел, когда я рявкала на него, утешал, когда выла белугой. У многих первая любовь плохо кончается, но не думала, что это про нас с Кириллом. После видео, да даже после клуба, я не думала, что это конец. В глубине души надеялась, что он все осознает, будет просить прощения, что у нас ещё есть шанс. Я могла многое простить ему, но не измену. Но даже после этого не могла его ненавидеть. Тогда я поняла, это не любовь — болезнь.

Захотела поскорее вылечиться. Все неправильно. Кирилл втоптал меня в грязь, сравнял с землёй, а я его любила. Я устала от этих эмоциональных качелей. И я чуть не потеряла самое важное в своей жизни, того, вокруг которого вращается моя вселенная. Мишенька. Мой маленький сладкий мальчик.

Одно воспоминание о нем, и я не могу убрать улыбку с лица. И я рада, что тогда мы расстались с Кириллом. Это помогло сохранить его.

— Пап! — в зеркале увидела моего малыша, который сонно потирал кулачками глазки.

— Привет, проказник. — Андрей подхватил его на руки. — Ты почему не в кроватке? И где Маша? — Маша — наша нянечка. Я не очень часто вызываю её. Мне хочется больше проводить время с моим малышом.

— Она читала сказку и уснула, — Андрей улыбается ему. И за это я его ценю. Он ни разу не упрекнул меня за Мишу, он любит его, заботится о нас. Но что-то не так. Между нами продолжает стоять стена. Я хочу, чтобы, наконец, мы сблизились. Он заслужил нормальную жену. Хочу полюбить его. Поэтому сегодня на вечер мы идём вместе. Нам нужно проводить больше времени вместе, но не всегда получается.

Скоро защита диплома, я целыми днями пропадаю в салоне, который недавно выкупила. Мужу это не нравится, он хочет, чтобы я сидела дома и готовила борщи. Ещё и Мишу с собой таскаю. В салоне оборудовала ему комнату.