—Давы, кроме неё, никого невидите!— закричала Алина Юрьевна.— Признайтесь честно, между вами что-то большее! Это нелюбовь брата ксестре! Извсех женщин вызамечаете только её! Даиктому же… Выумудрились выкрутиться! Подставили несчастную девчонку!

Япатетично закатил глаза ипроизнёс:

—Вынепонимаете! Отношения наработе неприведут никчему хорошему! Вытоже мне нравились, нояскрывал это ради нас двоих! Боги, ябыл готов простить вам даже сестру, но… Вырешили отравить меня! Разве можно убить человека, которого любишь?

—Явас люблю, люблю!— горячо заверила меня Алина Юрьевна, нервно провела рукой посвоей лысине ислёгким сомнением спросила:— Явам правда нравлюсь?

—Явышлю свою сестру подальше отАкадемии, чтобы успокоить ваше буйное сердце!— явошёл вроль инёс откровенную чушь, но, видимо, Лысая так долго хотела услышать эти слова, что без раздумий вних поверила.— Нокакой отэтого прок? Выотравили меня! Ямедленно имучительно умираю! Нам никогда небыть вместе!

—Уменя есть противоядие!— Алина Юрьевна бросилась кстолу, вытащила изверхнего ящика голубой стеклянной флакончик и, прежде чем яуспел отстраниться, схватила меня заруку. Иллюзия медленно развеялась. Алина Юрьевна окаменела, вытаращилась наменя ипрохрипела:— Ломоносов⁈

—Ломоносов⁈

Мысли заметались вголове, как бешеные птицы,— япросчитывал наилучший вариант, как поступить вэтой ситуации. Сразиться? Неразумно. Вероятность высока, что ямогу еёпобедить, нодля этого мне придётся потратить очень много Теней, ктому жеямогу случайно исчерпать энергетический резерв иполучить истощение. Аего последствия напрактике яизучать совершенно нежелаю— итак только-только собрал воедино раздробленное магическое ядро. Значит, этот вариант отметаем. Какой там следующий?

Бежать? Тоже дурно пахнет— если ясбегу, поджав хвост, как перепуганная дворняга, тоэто будет грозить мне бо-о-о-о–ольшими неприятностями. Во-первых, Лысая спокойно уберёт все улики изсвоей комнаты. Аво-вторых, она либо подбросит ихмне, либо просто ибез изысков пойдёт кдиректору ипожалуется, что ужасный Марк Ломоносов тайно проник веёкомнату. Издесь меня можно будет обвинить хоть вкраже совзломом, хоть вкаких-нибудь извращениях. Аотчисление вмои планы пока невходит, как итесное общение сполицией.

Всё это пронеслось уменя вголове задолю секунды. Перед глазами словно вспыхнула лампочка— меня озарило! Явоспользовался ступором Лысой инапробу бросил внеё шар Замешательства— лёгкое ментальное заклинание, которое мешает ориентироваться впространстве ипутает мысли. Благодаря усилению, полученному отЛедяного Дракона, уменя получилось незаметно пробиться через ментальную защиту Лысой— она покачнулась, словно отнесильного толчка, иеёглаза намгновение стали растерянными ирасфокусированными. Отлично!

Явырвал изеёладони голубой стеклянный флакончик спротивоядием ирванул вкоридор. Чуть замешкавшись, Лысая бросилась замной. Громко топая ичуть несбив какого-то старикана, мыпробежали пообщежитию преподавателей ивылетели наобщую территорию: справа находилась лестница навторой этаж, аслева— коридор, который вёл кчернокнижникам. Япомчался прямо— вдоль учебных аудиторий— исвернул напервой попавшейся развилке. Ещё шли пары, так что студентов мыневстретили. Лысая немного отстала, поэтому яуспел нырнуть внишу инакинуть насебя иллюзию— теперь вместо меня наэтом месте стояла фарфоровая ваза наподставке.

Лысая пролетела мимо ирастерянно остановилась— немогла понять, куда яделся. Незаметно выскользнув изниши, яогрел еёновым зарядом Замешательства иснова примерил облик Виктора Викторовича. Лысая дошла доугла, выглянула, вернулась обратно и, наконец, увидела меня— из-за эффекта Замешательства она непоняла, что перед ней стоит фальшивый директор. Видимо, настоящее ипрошлое совершенно смешалось унеё вголове, потому что она воскликнула:

—Ломоносов соврал! Ия… Ятоже сказала неправду! Янеимела это ввиду, Ломоносов абсолютно меня запутал…— она громко сглотнула и, всплеснув руками, нахмурилась.— Онзапутал меня, потому что яговорила неэто… Нет, яэто сказала, нохотела ведь сказать другое! Янехотела говорить, что отравила вас!

—Какая разница, что высказали?— строго произнёс я.— Главное— то, что высделали! Нет, япередумал! Янемогу вас простить! Из-за вас пострадала невинная девушка!

—Нет-нет-нет, вынеправы, язаслуживаю прощения, язаслуживаю вашей любви. Просто выэтого так инепоняли,— пробормотала Лысая.— Выменя незамечали… Нет! Выменя игнорировали! Аяведь достойна! Достойна! Разве яхуже вашей сестры⁈ Надо было сперва отравить её…— она вдруг замолкла, уставилась наменя мутным взглядом ипрошептала:— Что-то нето… Почему выздесь? Почему яговорю это? Вынедолжны быть тут… Высомной неразговариваете вне работы…— действие Замешательства заканчивалось, еёвзгляд постепенно прояснялся, поэтому ярезко развернулся ипустился наутёк. Мне вслед донеслось разъярённое:— Ломоносов!

Наследующей развилке яповторил тот жетрюк— притвориться предметом интерьера, ударить Замешательством иотыграть возмущённого Виктора Викторовича. Идея моя была проста— настолько запутать Лысую, чтобы она потеряла границу между реальностью исвоим воспалённым воображением. Она была сильным магом, так что главное— недавать ейиминуты передышки ивыводить еёнасильные эмоции, постоянно давить набольные точки. Всё это продолжалось минут пятнадцать, несколько раз изаудитории выходили преподаватели ипросили нас быть потише, ноосекались наполуслове, когда видели, кто поднял шум. Спектакль пора было заканчивать— эффект Замешательства стремительно слабел. Неудивительно— если кмагу раз заразом применять одно итожезаклинание, тоунего усиливается сопротивляемость кэтому виду магии.

Позади раздалось почти привычное инаполненное бешенством:

—Ломоносов!

Яприпустил кправому крылу Академии, сбежал слестницы инагло ворвался вректорат. Виктор Викторович ичетыре незнакомых мне преподавателя что-то обсуждали. Они повернулись, отложив документы, иудивлённо посмотрели наменя, номне непришлось ничего объяснять— впомещение ворвалась Лысая. Несколько долгих секунд она растерянно переводила взгляд сменя надиректора иобратно, апотом выпалила:

—Онзабрал ваше противоядие! Яхотела отдать его вам сразу после того, как отравила, но…— она захлебнулась воздухом изакашлялась. Поеёлицу проскользнуло сомнение. Где-то вглубине души она понимала, что озвучивает то, очём следовало бымолчать, ноЗамешательство развязало ейязык.— Ясделала всё это только потому, что люблю вас! Тот взрыв… Ондолжен был нас сблизить, выбы, наконец, поняли, что внешность— неглавное. Выбыпоняли, что ябуду любить вас любым! Я…

Лысая вужасе захлопнула рот идля верности закрыла его ладонями— моё заклинание полностью развеялось, ейвернулся разум, иона осознала, что натворила.

—Очём выговорите?— спросил Виктор Викторович иподнялся, тяжело опираясь остол.— Выменя отравили? Вывзорвали мою машину?

—Аещё сдала вашу сестру Психотроникам,— наябедничал я, незаметно спрятав флакончик спротивоядием вкарман.— Кстати, яд, если вам интересно, называется «Дыхание смерти».