Также краем уха яподслушал телефонный разговор, вкотором Ломоносов согласился дать князю Прусскому вкачестве залога всё имущество Рода. Бой должен состояться через пять дней, его соперником станет Номер Пятьдесят Семь, сражение без магии.

Господин! Прошу вас обратить внимание, что яочень рискую, когда пишу это. Ломоносов несколько раз повторил, что обэтом семейном займе никому, кроме нас, нерассказывал. Пожалуйста, как только вывоспользуетесь этой информацией, как только окончательно уничтожите Ломоносова— прошу! заберите меня изАкадемии квам вуслужение. Обещаю, ястану вашим самым преданным слугой исамым верным вассалом. Род Познанских умирает, ияготов сделать всё для его выживания. Мне больше некуда обратиться. Пусть яневидел вашего лица инеслышал вашего имени, одно известно мне точно— вымоя последняя надежда.

Геннадий Познанский'.

Голицын растянул губы вликующей улыбке. Ломоносов загнал себя вугол. Онлибо незнает, что ещё неимеет права распоряжаться имуществом Рода, либо решил надурить князя Прусского. Новлюбом случае это позволит взять реванш после провала Псевдо-Ярослава. Если Ломоносов проиграет, тоГолицыну несоставит труда доказать его никчёмность ичерез суд добраться доРодового особняка Ломоносовых. Аесли Ломоносов выиграет… Голицын негромко рассмеялся инабрал номер своего пиарщика. Онзнал Пятьдесят Седьмого, одно время только нанего иставил. Вголове князя складывался план. Если Ломоносов выиграет, тоего осудит вся Российская Империя. Ода! Хоть так, хоть эдак— это будет сокрушительный удар порепутации гадкого мальчишки!

Благодаря крошечной лазейке взаконах Российской Империи исвоей покойной жене— двоюродной сестры бабки племянницы матери последнего Ломоносова— Голицын уничтожит Марка Ломоносова. Сперва докажет, что тот— никчёмный транжира иболван, апотом предложит себя вкачестве бережливого владельца имущества Ломоносовых.

Краснодарская Арена, кабинет управляющего.

Управляющий Краснодарской Арены, Аркадий Парлин попрозвищу Крыс, удовлетворённо откинулся наспинку кресла иприкрыл глаза. Онуже обзвонил всех рекламщиков— через полчаса порадио ителевидению пустят сенсационную новость: Ломоносов снова выйдет наАрену! Крыс был наслышан отом, какую прибыль получил управляющий Московской Ареной— везёт жедуракам! Крыс терпеть немог этого наглого карлика, который вечно переманивал ксебе лучших бойцов. Инадо жебыло, чтобы Ломоносов припёрся именно кнему! Оденьгах, заработанных втот день Московской Ареной, ходили легенды. Аведь укарлика почти небыло времени, чтобы заманить народ, тогда как уКрыса— целых четыре дня!

Онспредвкушением потёр руки— Крыс собирался оправдать своё прозвище, которым вообще-то гордился. Ачто? Крысы— умные ихитрые существа, которые отлично адаптируются кновым условиям. Завтра обое Ломоносова иПятьдесят Седьмого будет знать весь Краснодар. Дачто там! Вся Российская Империя! Крыс задумался— нужно было создать имидж каждому избойцов, чтобы каждый зритель выбрал того, кому сможет сочувствовать, закого сможет переживать и… накого поставить ставку. Его размышления прервал телефонный звонок.

—Да!— рявкнул втрубку Крыс, нотут жеего тон изрезкого игрубого изменился наласковый иугодливый:— Здравствуйте, Андрей Петрович. Как женезнать? Как женезнать? Все знают великий Род Голицыных. Что выхотели, Андрей Петрович? Что? НоПятьдесят Седьмой— ловелас ипьяница, обэтом даже вгазетах писали. Да-да, японимаю, ноивыпоймите, стоит копнуть, как всплывёт наповерхность, что онсвоих детей навещает раз вгод… Что? Да-да, понимаю, но…— онзамолчал ивслушался вотрывистую речь натой стороне провода, изредка кивая.— Да-да, понимаю, будет сделано.

Крыс отложил телефон иуставился впотолок, постукивая пальцами поподлокотнику.

—Где наша непропадала?— наконец пробормотал он.— Люди любят трогательные истории. Главное, заткнуть бывших жён Пятьдесят Седьмого… Достаточно будет напять дней. Адальше— пусть говорят, что хотят. НаЛомоносова жеподнимем старые сплетни, приукрасим ивыбросим вжелтушные газетки. Больше, чем трогательные истории, люди любят скелеты вшкафу,— онхлопнул постолу ивстал.— АПятьдесят Седьмому пригрожу увольнением, чтобы неустроил очередной дебош! Отлично, отлично… Князь Голицын будет доволен.

Онпотянулся ктелефону— обзванивать рекламщиков повторому кругу, сновыми указаниями.

* * *

Мне нужна была крупная сумма, чтобы сделать ставку наАрене,— чем больше ставка, тем больше выигрыш. Уменя оставались кое-какие сбережения, нопри всём желании ихнепревратишь вполовину особняка— этих денег хватит разве что наежедневные расходы. Первое решение, которое пришло мне наум,— кредит. Новгосударственном банке мне сразу жедали отворот поворот. Если точнее— предложили небольшой кредит, накоторый можно было купить чайник, даитот бюджетный. Ипосоветовали создать хорошую кредитную историю— тоесть брать мелкие кредиты втечение целого года. Совет, может быть, ихороший, нокакой мне отнего толк?

Ивот вэтот момент явспомнил окнязе Прусском, которого встретил впервый жедень вэтом мире, наприёме уРаковых— семейки безумных кузнецов. Анжелика Ракова тогда представила мне князя как моего дядю, так что… Почему бынезадействовать родственные связи? Япомню, что князь Прусский отнёсся комне слёгким пренебрежением— видимо, привык, что последним Ломоносовым помыкают как послушной собачкой. Нопотом вроде быпосмотрел наменя сдругой стороны, когда ясдостоинством выдержал испытание, устроенное мне Раковой,— она заманила меня наприём одетого врозовую шёлковую пижаму. Бр-р-р-р.Меня передёрнуло, когда явспомнил моих бывших опекунов.

Номер телефона князя Прусского достать было сложно, авот его секретаря— легко. Онбыл указан наофициальном сайте Рода Прусских вкачестве контакта для деловых переговоров. Явытащил смартфон, набрал номер ивслушался вдлинные гудки. Наседьмом стой стороны подняли трубку ипроизнесли:

—Приёмная князя Прусского, свами разговаривает личный секретарь князя, Виктор Алексеев. Слушаю вас.

—Ябыхотел поговорить скнязем,— сказал яипонял, как глупо это выглядит. Датаких желающих, наверное, каждый день выше крыши! Стаким жеуспехом ямог бызавалиться вИмператорский дворец, чтобы взять автограф уИмператора.

—Князь занят, нояпередам ему, что вызвонили. Представьтесь, пожалуйста, иозвучьте вопрос, который хотели быобсудить скнязем,— вежливо ответил секретарь, новего голосе прозвучал отчётливый холодок.

—Марк Ломоносов, соскучился подяде,— хмыкнул я.

Натом конце провода повисло напряжённое молчание, через пару минут раздалось:

—Подождите минутку.

Доменя донёсся шум удаляющихся шагов ихлопок двери, потом втрубке что-то зашипело, щёлкнуло извякнуло. Мягкий мужской голос седва заметным немецким акцентом спросил:

—Марк, чем обязан?

—Здравствуйте, дядюшка,— поздоровался я.

—Названный дядюшка,— поправил князь Прусский.— Много лет назад мыствоим отцом попали всложную ситуацию ичудом выжили. Прошли огонь, воду имедные трубы ипосле этого стали названными братьями. Твой отец был умным человеком ивесьма дальновидным иочень мне помог, однако это неделает его моей кровной роднёй.