– Слушай, Антар, а вдруг это были вовсе не люди?

– Кто же тогда? – он удивленно вытаращил глаза.

– Вдруг это были… призраки?

Все знают, что призраки – это серьезно. Если человек умер без покаяния, и никто не прочел над ним заупокойной молитвы, и не похоронил его, и не поставил на могиле крест, то душа такого бедолаги и сама не знает покоя, и живым его не дает. И пока останки не найдут и не похоронят как положено, призрак так и будет являться людям по ночам, звать их, стенать и молить помочь ему обрести желанный покой.

У нас дома, совсем недалеко от города, есть болото, которое теперь так и называют – болото Паки. Несколько лет назад жил в нашем городе такой старикан, все бродил по лесам, тайпанов ловил, хотя вообще-то уже еле ноги таскал. А потом пропал. Когда это случилось, никого из его родных не подвергли неотвратимому наказанию – даже Королева Еста, из гнезда которой он был, понимала, что сбежать такой старый и больной человек никак не мог. Да и зачем? Ему совсем неплохо жилось. Поговаривали, что у них с Королевой Естой были почти дружеские отношения; ей нравилось со стариком в шахматы играть.

Паки искали, но не нашли. А спустя некоторое время его призрак стал по ночам заглядывать в окна своего дома и горько плакать. Семья у них очень большая, одна из его внучек была в то время беременна, и у нее от страха случился выкидыш.

Тогда мужчины всерьез принялись за дело. Стали снова всех расспрашивать, выясняя, кто, где и когда видел Паки в последний раз. Один из его правнуков, шустрый такой мальчишка лет семи, вспомнил, что вроде бы именно в тот день увязался со стариком, и пошли они на болото, он показал на какое. Но потом Паки отослал его домой с уже пойманными тайпанами, а сам остался; очень хорошо охота в тот день шла.

Болото это не слишком большое, но коварное. Когда территория поиска сузилась, старика нашли довольно быстро. Точнее, то, что от него осталось; говорят, только по палке и узнали. А иначе что же? Кости они и есть кости. Палка утонула вместе с ним, а она у него была такая, приметная, с рукояткой в виде ящерицы. Похоронили его, конечно, все сделали честь по чести, только тогда дух бедного Паки и успокоился.

– Может быть, – сказал Антар. – Только что-то не верится. Разве призраки себя так ведут?

Я пожала плечами. Тоже верно. Хотя, с другой стороны, много ли нам известно о призраках?

Так или иначе, это было хоть какое-то объяснение. И поскольку те двое – и никто другой – больше не объявлялись, мы понемногу успокоились. Договорились, что если найдем какие-нибудь останки, то непременно похороним их по-человечески. В глубине души я надеялась, что если вчера и впрямь нам явились призраки, то, может быть, они слышат этот разговор и оставят нас в покое. В надежде, что мы поможем им упокоиться с миром.

Солнце уже стояло высоко, есть хотелось зверски. Еще бы! Вчера мы вообще не ужинали, а сегодня утром лишь слегка перекусили, торопясь начать поиски. Нужно было подзаправиться как следует, и я решила пойти набрать трепангов, а потом запечь их на костре. Вкуснее всего получается, конечно, если обжарить "морские огурцы" в масле, но для этого требуется вместительная посуда, а где она? Да и масла пока не было.

– Ты ведь говорил, что нашел у подножья скалы глину, и обещал сделать горшок, чтобы можно было приготовить что-нибудь горяченькое, – напомнила я Антару.

– Да, да, – рассеянно ответил он. – Ты иди, а я только еще разок пробегу по краю леса и тут же отправлюсь за глиной, – заметив, что я недовольно поджала губы, он добавил. – Будет тебе горшок, не волнуйся. Но согласись – если мы кого-нибудь упустили, то неизвестно еще, понадобится он нам вообще или нет.

– Ох, только вот этого не надо, пожалуйста! – воскликнула я.

– Чего? – он с деланным удивлением округлил глаза.

– Каркать, чего же еще? Ладно, ладно, убедил, – и я с легкой душой – и еще более легким, совершенно пустым желудком – вприпрыжку помчалась к океану.

Мое когда-то нарядное голубое платье оказалось безнадежно загублено, пока я бегала в нем во время шторма. Да и где мне тут танцевать? Еще в первый день нашего пребывания на этом острове я безжалостно отодрала от подола приличный кусок и сделала из него что-то вроде большой сумки, в которую мы складывали орехи, фрукты и другую еду; в руках, ясное дело, много не унесешь.

Ловить трепангов и устриц – дело нехитрое, и я очень быстро набрала почти целую сумку. Море ластилось к берегу, по небу величаво плыли большие белые облака. Они затеняли солнечный свет, и он не жег, а ласкал – самая моя любимая погода.

Повесив сумку на плечо, я зашагала обратно. По дороге обогнула скалу и нашла то место, где Антар обнаружил глину. Ни его самого, ни каких-либо признаков того, что он выполнил мою просьбу, там не было. Ну, естественно, подумала я. Глина, горшки – ерунда какая. У мужчины всегда найдется дело поважнее. Мне пришло в голову, что, за неимением масла, лучше всего было бы запечь трепангов в глине. Положив сумку, я принялась ковырять глину. Она показалась мне очень хорошей на ощупь, в меру мягкой и липкой, только была не розоватая, как у нас дома, а темно-коричневая. Слепив приличный комок, я подумала, что, может, стоит самой заняться горшком. Пока еще Антар раскачается. Правда, я никогда не делала ничего подобного, но, как известно, не боги горшки обжигают.

У дома Антара тоже не оказалось. Хорошо хоть, я догадалась заранее взять у него Светлячок, а целую кучу сухого хвороста он насобирал еще вчера. Я уселась рядом с очагом и съела несколько бананов; уж очень пусто было в животе. После чего без хлопот разожгла костер – какая все-таки прелесть этот Светлячок – и занялась обедом. Работа была привычная, руки сами делали свое дело, а мысли мои улетели к далекому дому. Пита уже, конечно, похоронили. Бедная, бедная мама! Как она там? Ей и с сорванцами хлопот хватает, а тут еще маленькая Кума на руках. Старшему, Вандеру, недавно исполнилось восемь, и он все еще баловался и бездельничал, точно маленький. Может, хоть теперь возьмется за ум. Но все равно – мальчишка, какой из него помощник для мамы?

Все, теперь оставалось только ждать, пока "морские огурцы" будут готовы. Я сполоснула руки, напилась и прислонилась к стене дома, чувствуя блаженную усталость. Все-таки мы сегодня обежали практически весь остров.

Где, в самом деле, Антар?

Я выпрямилась, настороженно оглядываясь. Ощущение мира и покоя мгновенно улетучилось без следа. Кругом было по-прежнему тихо, если не считать безмятежной переклички птиц в ветвях деревьев. Однако теперь в этом спокойствии мне почудилась угроза. Что-то не так. Что-то явно не так. Даже если Антар добросовестно решил обойти еще раз весь остров, все равно ему уже пора вернуться. Или, по крайней мере, он должен был бы хоть раз попасть в поле моего зрения, мелькнуть среди деревьев, стеной стоящих вокруг поляны; не говоря уж о том, что мог бы и забежать сюда, не пропадать так надолго, заставляя меня волноваться.