Хэмфри бросил встревоженный взгляд на дверь.

– Что мы станем делать, если они начнут колотить в дверь и требовать доказательства… – Краска залила его лицо. – Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Вчера, как только все ушли, я заперла дверь.

Хэмфри облегченно вздохнул.

– Ты не будешь возражать, если… Ну, то есть… Я хочу казать, если мы подождем до вечера?

– От всего сердца благодарю тебя за подобную чуткость. – Джори охотно приняла на себя вину в задержке подтверждения их союза. – Незачем кому-то знать об том.

Хэмфри хрипло поблагодарил жену.

– Не хочешь ли еще немного поспать? Надо только сказать, чтобы нас не беспокоили.

Хэмфри вяло кивнул и лег.

Джори соскользнула с кровати, подошла к окну и выглянула наружу. Алые цветки наперстянки уже почти завяли. «Они совсем опадут с первыми заморозками, – с грустью подумала Джори. – Но это не конец. На будущий год ни снова появятся и станут еще красивее».

Нельзя, вдруг осознала она, чтобы твое счастье зависело от другого. Разумеется, окружающие люди могут прибавить тебе радости или печали, но ответственность все равно лежит на самом человеке.

Джори ясно поняла, что замужество поставило ее на перепутье, и здравый смысл подсказывал, что следует выбрать дорогу, которая сулит надежду, а не отчаяние. «И я выберу счастье. Да, да, я твердо решила!»

* * *

Вскоре явились слуги, внесли ванну, стали наливать в нее исходящую паром воду. Вместе с ними в спальню проскользнула Сильвия, принесла чистые простыни и полотенца. На мгновение Джори охватила паника, но она быстро прижала палец к губам и показала на своего спящего мужа.

– Постель еще не освободилась. Мы еще не закончили с этим. – И она бросила на невестку лукавый взгляд. – Когда мы управимся, я сама застелю свежее белье.

Леди де Варенн выглядела разочарованной тем, что ее лишили утренней прерогативы хозяйки, но передала стопку белья Джори.

– В тебе появилась уверенность и властность, Марджори. Не смею нарушать ваше уединение. – Она сделала жест слугам покинуть спальню и закрыла за собой дверь.

Джори снова заперла дверь, положила на пол белье, бросила взгляд на все еще спящего Хэмфри, быстро сняла пеньюар, перешагнула край ванны и погрузилась в чудесную теплую воду.

Лежа в ванне, она придумывала, что бы сегодня надеть, потом бросила случайный взгляд на кровать и с удивлением увидела, что Хэмфри больше не спит, а смотрит на нее во все глаза. Девушка застенчиво улыбнулась.

– Прости, Марджори, я не хотел пялиться на тебя.

– Хэмфри, не нужно все время передо мной извиняться. Я не утону в море отчаяния, если ты на меня посмотришь.

– Просто я не хотел тебя оскорбить.

«Какое уж там – оскорбить. Я все уже разглядела». Но Джори не решилась произнести это вслух.

– Пожалуй, мне стоит сойти вниз и лицом к лицу встретиться с любопытными дамами. Тогда у тебя будет время спокойно одеться.

На лице Хэмфри отразилось такое облегчение, что Джори с трудом удалось скрыть улыбку. Она встала, протянула руку за полотенцем и вышла из ванны. Хэмфри не сводил с нее глаз, и Джори надеялась, что на сей раз он не станет пускаться в извинения. Юноша следил за каждым ее движением, пока Джори выбирала чулки, надевала персиковый чехол под верхнее платье янтарного цвета с вышитыми золотом фазанами. Джори отметила, что во взгляде Хэмфри нет похоти, нет даже обычного мужского интереса, одно лишь уныние.

Одевшись, она прошла к противоположной стороне кровати и попросила:

– Помоги мне застлать постель, Хэмфри. Тогда ничьи любопытные глаза не будут глазеть на наши простыни.

Он посмотрел на постель:

– Похоже, вечером я разлил вино.

– Так и есть. Но сейчас все наверняка уже высохло.

Хэмфри вытащил руку из кармана халата.

– Я забыл вручить тебе свой свадебный подарок, – сконфуженно произнес он и разжал кулак, в котором была зажата брошь с драгоценными камнями.

– О, бриллиантовый лебедь! Благодарю тебя. Он великолепен. – Она подождала, пока он сделает попытку приколоть брошь ей на платье, и с облегчением поняла, что Хэмфри не собирается ничего предпринимать. Тут же в голове всплыли воспоминания о других пальцах, которые прикалывали другую брошь. Она быстро сама нацепила новое украшение. – Покажусь с ним внизу. Наши леди позеленеют от зависти.

Внизу дамы развлекались картами Таро. Джоанна со своими фрейлинами приветствовала Джори, подняв карту «любовники» из «большой мистерии».

– Надеюсь, после завтрака твой муж угостил тебя традиционным десертом из колбаски с яйцами?

Джори улыбнулась подруге загадочной улыбкой.

– Вечно ты со своими двусмысленными намеками. Они тебя не утомили?

– Нет. И никогда не утомят, – рассмеялась Джоанна. – Королева со своими дамами вернулась в Виндзор, так что мы можем вести себя, как нам угодно. – Она перевернула следующую карту – «мир». – Вот это предсказание! Мир лежит у моих ног, там он и останется! – И она перевернула еще одну карту – «три чаши». – Это относится к моему ребенку. Чаши означают любовь и радость.

Графиня взяла новую карту, и ее рука застыла в воздухе. Там было тринадцать – «смерть». Джоанна швырнула карты на стол и отпихнула их к Джори:

– Мы хотим знать судьбу невесты.

Джори принялась тасовать крупные по размеру карты. Несколько штук она уронила, не удержав их в своих маленьких ладошках, подобрала и выбрала пять штук.

– «Двойка чаш» – начало нового романа. – Джори улыбнулась. Неплохо. – «Колесо фортуны» – это означает жизненные повороты: от подъема к отчаянию и снова к подъему. В жизни неизменны только перемены. Это справедливо для всех, – задумавшись на секунду, добавила Джори. Дальше ей выпала «двойка» – временная карта, а потом она перевернула «дьявола».

Джоанна закатила глаза.

– Мы обе знаем, кто это. Ты спаслась просто чудом.

Внезапно Джори почувствовала, что эта игра ее больше не веселит. Она решила не переворачивать последнюю карту, за нее это сделала Джоанна. Лицо у графини вытянулось, когда она во второй раз увидела «смерть».

– Какие глупости! Лично я совсем не суеверна! – воскликнула Джоанна и тайком перекрестилась. – Пошли в сад. Вскоре задуют холодные зимние ветра.

Джори решила заговорить о чем-нибудь приятном:

– Вы уже думали, как назвать ребенка?

Джоанна приподняла бровь.

– Ты имеешь в виду какие-то другие имена, кроме Гилберта и Эдуарда? Одно время я подумывала назвать сына Роджером, но одного взгляда на Роджера Байгода хватило, чтобы отвратить меня от этого имени.

– А если будет девочка? – спросила Джори.