за пожилыми людьми, могут быть заинтересованы в борьбе за облегченный доступ людей на инвалидных колясках к общественным учреждениям. Матери также могут быть заинтересованы в нормальной окружающей среде для своих детей, что приведет их к объединению усилий по очистке детских площадок и созданию новых безопасных пешеходных переходов возле школ (обсуждение такой «материнской деятельности» см.: Vromen, 2003). И хотя такая женско-центрическая активность возникает, как правило, по поводу отдельных частных проблем и не попадает в сводки политических комментаторов, иногда такие движения перерастают в более общие и/или официальные формы политической деятельности, которые можно рассматривать как свидетельство «многообразных и вдохновляющих связей повышения гражданской активности» (Lister, 2003, p. 146; см. также: Dominelli, 2006).

Многие женщины принимают участие в волонтерских организациях и предоставляют неформальную помощь другим в своих общинах. Такая деятельность может рассматриваться как важный источник «социального капитала», а именно — как источник социальных норм и доверия, возникающих в результате неформальных взаимодействий и как строительный блок для социально сплоченного и инклюзивного общества. Большинство исследований по социальному капиталу основного направления игнорирует социальные взаимодействия и сети, построенные вокруг заботы; в самом деле, в одной из работ по социальному капиталу «даже рассматривается в деталях тенденция посещаемости пабов в Британии (где в 1984 году мужчины провели в два раза больше времени, чем женщины), но осталась незамеченной тенденция увеличения времени, затраченного на уход за детьми» (Lowndes, 2000, p. 534; см. также: Blakeley, 2002; Lowndes, 2004). Однако Херд и Мейер утверждают, что даже частная деятельность, направленная на заботу, может генерировать социальный капитал, способствуя «усилению смыслов общности, социального доверия и крепкой демократии участия» (Herd and Meyer, 2002, p. 667). Даже время, потраченное на «общение», может придавать смысл общим ценностям, чего не хватает тем, кто «играет в боулинг в одиночку» (Putman, 2000, название книги), хотя Джейн Мансбридж (Jane Mansbridge) утверждает, что и «повседневная болтовня» с теми, кто не есть политически активный, может рассматриваться как «неформальный, неосознанный и агрегированный процесс», обеспечивающий «ключевую часть общей совещательной системы, в которой нуждаются демократии, если граждане, в любом случае, хотят управлять сами собой» (Jane Mansbridge, 1999, pp. 215, 211). Вместе с тем, хотя женская локальная активность и сети могут генерировать социальный капитал, они же в дальнейшем ограничивают время, которое женщины могут потратить на более официальную политическую деятельность. Как показала Вивьен Лоундс (Vivien Lowndes), поэтому такая женская деятельность на местах — это, «с одной стороны, тяжелая ноша для женщин-политиков, а с другой — ресурс для мужчин-политиков» (Vivien Lowndes, 2004, p. 59; см. также: Bruegel, 2005). Также важно отметить, что не всякая совместная деятельность может рассматриваться с позитивной точки зрения, как осмотрительно отмечала Листер, «совместные попойки и ночные гонки по центру города делают общественное пространство отталкивающим для других, хотя и могут рассматриваться как «общение», но это вряд ли проявление гражданственности!» (из частного общения, 2006).

Гражданственная важность «частной» активности исходит от деятельности по уходу как в семье, так и в общине. Как пишут Памела Херд (Pamela Herd) и Мадонна Мейер (Madonna Meyer), очень сложно объяснить: «почему волонтерская деятельность по уходу за пожилыми людьми в хосписах — это общественная активность, а женская забота за пожилой тетей — нет» (Pamela Herd and Madonna Meyer, 2002, p. 674), хотя социальное значение деятельности по уходу часто простирается за пределы узкого круга причастных к ней индивидов, способствуя общественному благу. Очевидно, что выращивание следующего поколения граждан и работников — это не просто частное дело, это важный вклад в будущее общества. Что значит — родительские обязанности воспитывать своих детей это не просто их «естественная» обязанность, но и «признанная и ценная этическая «гражданская обязанность», это важная часть гражданства» (Prokhovnik, 1998, p. 88; схожая точка зрения, см.: Dobson, 2003, p. 136).

Перспектива «этики заботы», включенная в четвертую главу, также предполагает, что забота о других может привести к положительным изменениям, таким как повышение ценности человеческих отношений, что улучшает общественную сферу. Эти аргументы имеют эмпирическую поддержку от исследований Фионы Маккей (Fiona Mackay) о женщинах-депутатах в Шотландии, многие из которых спонтанно использовали свой опыт сиделок как позитивный ресурс, но и как тяжелую ношу (Mackay, 2001). Здесь важно отметить, что такие ценности могут и должны быть приобретенными также и мужчинами, а не просто некритически восхваляться как «женские ценности», подтверждающие традиционные обязанности (см.: Segal, 1987).

Эти аргументы не означают, что домашняя деятельность равносильна гражданскому участию точно так же, как публичная политическая активность. Как предупреждает Мэри Диетц (Mary Dietz), мы должны осознавать политические ограничения ценностей, связанных с заботой: в частности, материнское поведение необходимо в «интимной, достаточно ограниченной и конкретной деятельности», такое поведение основывается на неравных отношениях между матерью и ребенком; как таковые, эти отношения не могут быть целостной моделью для демократического гражданства (Dietz, 1985, p. 31). Поэтому, как справедливо отмечает Листер (Lister, 2007), очень важно видеть различия между социальным гражданством, где забота — это его важное проявление, и политическим гражданством, понимаемым как активная политическая включенность (см. также: Vromen, 2003). С этой точки зрения, время, которое родители проводят, обеспечивая свои детям сбалансированное питание в домашних условиях, может рассматриваться как позитивный вклад в общество и поэтому, как проявление социального гражданства. Это может привести и к обеспокоенности, что дети едят в школе, и к движению за повышение качества школьного питания, что уже является проявлением политического гражданства.

Время, гражданские права и обязанности

Поскольку время, потраченное на обеспечение заботы, является одной из форм общественного достояния, оно должно вести и к гражданским правам, в частности — пенсионным выплатам, так же как время, затраченное на оплачиваемую работу. Такую деятельность также следует рассматривать как позитивную обязанность, ожидаемую от граждан (см.: Bubeck, 1995; Kershaw, 2005).

Рассматривать заботу как «нормальную» обязанность граждан — это перевернуть с ног на голову современную западную политическую риторику, настаивающую на том, что первоочередной обязанностью граждан есть занятость на оплачиваемых работах. Хотя этот доминирующий дискурс настаивает на том, что тот, кто не работает — больной, ленивый или не поддерживает общество, феминистская перспектива оспаривает такие представления и настаивает на том, что большинство мужчин не справляются со своими обязанностями по уходу. Это свидетельствует о том, что многие мужчины очень далеки от звания «идеального гражданина», они «зайцы», использующие труд женщин. А женщины, обеспечивая льготные домашние условия для их политического участия, не только освобождают их от необходимости заботиться о своих собственных детях или престарелых родителях, но и ухаживают за самими мужчинами. Другими словами, многие