Через лазутчиков Алябьев и Шереметев связались с «владимирскими мужиками», как называли недовольных бесчинствами поляков и разбойников «царика». За оружие жители взялись 27 марта, убили тушинского воеводу Вельяминова да многих воинов самозванца живота лишили. А снаружи города войска Алябьева и Шереметева город штурмуют, поляки обороной заняты. Жители ухитрились одни из городских ворот открыть. Войска, верные царю, в город ворвались. Сеча пошла на городских улицах. Немногие уцелевшие из числа тушинских воров и поляки отступили в близкий Суздаль, где Сапега начал собирать силы, надеясь Владимир отбить. А город пал за один день. К Сапеге пришёл на помощь пан Лисовский с тремя тысячами донских казаков и тремя ротами литовских гусар.

Шереметев основал во Владимире свою ставку, тоже собирал войско. Из многих сёл и городов русских шли во Владимир ратники и простой люд. Не за царя сражаться, а против иноземцев и своих смутьянов.

Владимир близок к Москве, и нахождение там подвластных царю войск угрожает полякам, осадившим Троице-Сергиеву лавру.

Ополчение Михаила как не имевшее служилых людей входило в город последним и потерь не имело. А вот стрельцы и казаки, рубившиеся с поляками, потери имели. Поляки – не холопы самозванца, вооружены, обучены, опытны и дисциплинированны. А бывшие холопы, что в войске Тушинского вора, что в ополчении царском, имели своё понятие о дисциплине. Если при атаке встречали обоз с трофеями, бросались грабить, а не воевать.

Уж сколько Владимир под неприятелем был! Старинный город, богатый, бывшая столица. И монголы его не раз брали и грабили, ноне самозванца войска и поляки. Второго апреля соединённые отряды панов Лисовского, Просовецкого и Стравинского, а также тушинского воеводы Плещеева подступили к городу. Горожане, все, кто мог оружие держать и кому поляки ненавистны, заняли оборону на стенах совместно с войском, по большей части нижегородским.

Поляки из пушек пальбу начали, владимирцы отвечали тем же. Силы поляки в Суздале быстро набрали, потому как значительную часть их войска составляли всадники. Но конница хороша в открытом поле. А Владимир стеной окружён, против которой конница бессильна. Подскакали поляки и казаки к стене, откуда их из пушек и луков обстреляли, понесли потери и отошли. Предприняли такой же способ, как и Алябьев при штурме Мурома. Сосредоточенным битьём пушек попытались разрушить ворота. Не получилось, огнём пушек из города подавили стрельбу польских пушек. Владимирцам со стен позиции польских пушкарей видны хорошо, а поляки попасть во владимирцев не могут, те стенами каменными укрыты. Снова поляки откатились, оставив на поле боя трупы. Атаки продолжались до темноты да несколько дней подряд. Поляки не смогли окружить город плотным кольцом, как при осаде бывает. Ночью в город проходили обозы с провизией, прибывало пополнение из добровольцев, уходили гонцы с посланиями в другие города.

Поляки надеялись на артиллерию. У русских пушки, если говорить современным языком, – крепостные, на деревянных станинах. У поляков часть пушек уже имела колёса литые. Транспортировать их по дорогам ещё было нельзя, тяжелы, но перекатывать на поле боя и наводить на цель по горизонтали удобнее. Ни конница, ни пушки не помогли. Поляки, понеся потери, в основном в литовцах и казаках, осаду сняли и ушли под Москву. От Тушинского вора отпадали всё больше территорий.

Скопин-Шуйский выступил из Великого Новгорода 10 мая 1609 года. Русское войско шло на Торжок по московской дороге, наёмники Делагарди через Руссу. У Скопина было пять тысяч воинов, у Делагарди пятнадцать. Шведы под командованием Эверта Горна и Андрея Босма Руссу освободили. Уже 15 мая воевода Фёдор Чулков и Эверт Горн подошли к Троицку. Их атаковали поляки пана Кернозицкого, две тысячи всадников. Шведы плотный строй держали, имели в качестве брони кирасы и одержали верх.

Немногим ранее ополчение из Романова двинулось к Ярославлю, подошло к городу. Пан Тышкевич сделал две атаки безрезультатные, а на третьей его отряд был ополченцами разбит, Тышкевич бежал. Получив пополнение за счёт отряда Лисовского, поляки 8 мая попытались ворваться в город, были отбиты. Отряд Лисовского ушёл к Костроме.

Во Владимир вести приходили обнадёживающие. Скопин и наёмники двигались к Москве, и Шереметев отослал царю с гонцом победную реляцию. Отбили, дескать, врага от Владимира.

Освобождённый Торопец тут же отложился от Тушинского вора. А затем, как цепная реакция, Торжок, Старица, Осташков, Ржев, Зубцов, Холм, Невель. Фланг для похода Скопина к Москве был освобождён. В Вологде завершалось формирование ополчения, которое возглавили воеводы Никита Вышеславцев и Григорий Бороздин. В Вычегде ополчение возглавил Василий Дубышев. Лжедмитрий умолял Сапегу послать к Суздалю пана Лисовского с войском.

К древнему городу направились польские войска во главе с панами Мирским, Девелтовским и Просовецким. Ночью владимирское ополчение предприняло вылазку к Суздалю, но получило отпор. Ополчение понесло потери, и от полного разгрома их спасла темнота. От польской конницы разбежались по лесам и к утру вернулись во Владимир. Михаил со своими людьми тоже участвовал в неудачной вылазке. К счастью, его люди понесли потери небольшие.

В городе под защитой крепостных стен отоспались, поели. Михаил на стену взошёл, с её высоты Суздаль вдалеке виден. К нему подошёл неизвестный ратник.

– Не ты ли князь Засекин будешь?

– Я, – кивнул Михаил.

Незнакомец вытащил из рукава кусочек кожи. Хорошо, что Михаил не выбросил свой после Касимова. Предъявил незнакомцу, тот сложил куски вместе, края разреза сошлись.

– Тебе послание, чти.

И вытряхнул из рукава скрученный в трубочку лист бумаги. Михаил развернул. Читается с трудом, хотя выписано каллиграфическим почерком. Тяжёл старославянский язык, пробелов между словами нет, как и знаков препинания. Пока неизвестный отправитель в просительной грамоте просил поспешить со всеми силами на помощь царствующему граду. Михаил в недоумении был, кто этот отправитель? И тут незнакомый гонец оговорился:

– Келарь спрашивает, ждать ли ответа или людей своих приведёшь?

– Дай с мыслями собраться.

А сам лихорадочно соображал, пытался вспомнить историю. Был такой человек, к несчастью, незаслуженно забытый. А роль его не менее заметна, чем Минина и Пожарского. Авраамий, в миру Аверкий Иванович Палицын, был келарем Троице-Сергиева монастыря. По-современному – завхозом, только хозяйство в его подчинении огромное, в том числе подворье монастыря в Москве. Родом был из дворянской семьи, состоял на царской службе, в качестве воеводы обустраивал Кольский острог. При царе Фёдоре Ивановиче подвергся опале за участие в заговоре, возглавлял который Василий Шуйский. Был сослан в Соловецкий монастырь, где пострижен в монахи. С 1608 года келарь Троице-Сергиева монастыря. В дни осады монастыря находился в Москве, на подворье. Шуйский ему доверял, как редко кому. Когда поляки под знамёнами Лжедмитрия осадили Москву, цена муки поднялась до 7 рублей за пуд, в городе начались волнения. Аверкий из амбарных запасов подворья открыл продажу хлеба и сбил цену до двух рублей, волнение улеглось. Кроме того, вместе с архимандритом Дионисием он рассылал по городам просительные грамоты о помощи Москве. Им удалось уговорить князя Тюменского и двух сотников стрелецких с двумя сотнями стрельцов поспешить на помощь. К ним примкнули полсотни монастырских слуг. Среди монахов оружием владели все, причём было много профессиональных воинов, отошедших от мирских дел и ушедших в монастырь. Да и сами монастыри в военное время становились крепостями, где укрывался от неприятеля люд из окрестных деревень.