Молчу. Тяжело сглатываю и придумываю, как бы незаметно уйти от этой темы.

– Было, или не было?!! – орёт взбешённо, и мне в лицо ударяет запах сигарет, отчего сразу поморщиться выходит.

– Было, – тихонько отвечаю, но взгляда и не думаю отводить.

– Ну вот, – хмыкает. – А за косяки свои нужно отвечать, согласна? Мне вот вообще больше всех надо с вами, малолетками, разбираться! Но сеструха – это ж кровинушка моя, а когда кровинушку обижают… можно и это… глотку вспороть.

Подмигивает, а в следующий миг делает резкий выпад рукой и пальцами меня за горло хватает, до боли в затылке вжимая в ствол дерева.

– Мордашка красивая, сиськи, что надо, задница отпад, а мозгов вот ни хрена нет, – склонив голову набок делает заключения, впивается в меня глазами и губы облизывает. – Думать на кого наезжаешь надо, усекла?

Киваю. А вроде бы и нет. Всё на чём могу концентрироваться, это на дыхании, которое изо всех сил пытаюсь контролировать, ведь воздуха становится катастрофически мало, а сил, чтобы отдёрнуть от себя руку Стрелкова старшего, оказывается недостаточно.

– Перед сеструхой моей извиниться по-хорошему надо. И передо мной заодно. За то, что времени на тебя столько своего угрохал. Слышь? Я с тобой тут базарю! – Вторую руку мне под футболку запускает, в глазах вспыхивает грязная похоть…

И вот тут я делаю то, чего вопреки всему не должна была делать. Да лучше бы я сто раз извинилась перед всей их больной семейкой, чем выписала себе смертный приговор тем, что точно и со всей имеющейся у меня силы заехала коленом ровно между ног тому, кто всего минутой ранее угрожал мне вспоротой глоткой.

Идиотка.

Вопль полный запредельной боли уже спустя миг сменяется разъярённым кряхтением, а я в это время уже со всех ног мчусь прочь от больного на всю голову уголовника! Прочь от приговора! Прочь, по тропинке к школьным воротам, где надеюсь застать хоть кого-нибудь! Хоть кого-нибудь, кто окажется хотя бы немного адекватнее чудовища, следующего по моим пятам!

– А-ну стоять, сука!!! – прокатывается по тёмной улице, но то ли кровь бурлит в ушах так сильно, то ли дыхание моё настолько громкое и частое, что позволяю себе думать, будто бы полный ярости ор звучит далеко, и мне удалось вырваться на свободу.

Ошибочно… было так думать.

Опрометчиво… было злить психа ещё больше.

– КУДАААА?! – влетает в самое ухо, и я плашмя лечу на твёрдую землю, так и не добежав до школьных ворот.

– Помогите! – удаётся жалобно всхлипнуть, и Стрелков одним резким движением переворачивает меня на спину, зажимает рот ладонью, и выглядит так, словно готов разорвать меня на жалкие кусочки. – Ну всё, цыпа, капец тебе!

«Ну всё, конец мне», – проносится в мыслях, и я практически успеваю заключить с собой сделку, что если выживу, то и ноги моей больше в этой школе не будет, как…

– Эй, ты что творишь?!! – мужской голос, что в следующую секунду разрывает пространство, кажется мне самым настоящим чудом света, а выросшему на фоне чёрного неба силуэту не хватает разве что белоснежных крыльев за спиной и золотистого свечения, – настолько прекрасным он кажется. Настолько невероятно прекрасным, что я успеваю позабыть о том, что происходит, о том, что на мне восседает разъярённый уголовник, о том, что сама смерть дышит в затылок, и даже о том, кого собиралась проклясть перед этой самой смертью… Потому что мой спаситель одним своим видом оказывается способен целиком и полностью овладеть моим вниманием, моими мыслями…

– Отпусти девушку! – А голос у него какой: сильный, решительный, требовательный… Не проходит и нескольких секунд, как Стрелков оставляет меня в покое, резко вскакивает на ноги и будто бы пытается подобрать слова, прежде чем выдаёт самое банальное:

– Тебе чего?!

Незнакомец не отвечает. Бросив на Стрелкова взгляд полный укора, огибает его и протягивает руку мне, помогая подняться. Загораживает меня своей спиной, и пока я пытаюсь отдышаться, не разрыдаться в голос и унять тремор во всём теле, со знанием дела продолжает отчитывать Стрелкова, словно имеет перед ним неоспоримый авторитет.

– Давно за решёткой не был, а, Стрела? – спокойно, но поразительно уверенно в себе, без тени страха, или опасения в голосе. – Напомнить тебе, что такое следственный изолятор?

– Да ты это… Ты чего? – нервозно усмехается Стрела, и вот в его голосе я больше не слышу и капли прежней борзости. – Я ж это… Мы просто шутили, да, малая?

Никак не реагирую. Продолжаю сжимать пальцами ткань куртки своего спасителя и гоню прочь накатывающие слёзы.

– Ты ж папане не станешь доносить, а? – неуверенно посмеивается Стрела. – Я ж это… ничего не сделал. Эй, малая! Чего молчишь там?

– Пошёл вон отсюда! – отвечает за меня незнакомец, кивая в сторону. – И чтоб больше я тебя рядом с ней не видел!

– Дерьмо – вопрос, мажор… ну, в смысле – братан! Обижаешь.

– Вон пошёл! – повторяет твёрдо, и я слышу быстрые отдаляющиеся шаги Стрелкова и парочку его мрачных смешков.

«Даже по морде не получил. Легко отделался», – от обиды закрадывается мысль в голову, и я поспешно стряхиваю с глаз прорвавшие оборону слёзы, прежде чем взглянуть в лицо своего спасителя.

«Спасителя, – новой мыслью вспыхивает в голове. – Очередного… спасителя. Видимо, в этом городе мне суждено быть той, кого то и дело, то обижают, то спасают».

– Ты как? – словно дальними габаритами светит мне в лицо своей широкой белозубой улыбкой, и на душе вдруг немного легче становится.

Всё ещё дрожа всем телом, обнимаю себя руками покрепче и несколько раз киваю, давая понять, что не всё не так плохо, вроде соображаю.

Парень тяжело вздыхает и мягко опускает руку мне на плечо, ещё раз интересуясь, точно ли я в порядке и где болит. А если болит, то насколько сильно. Тут-то и узнаю в нём одного из «взрослых» парней в спортивном зале. Ну точно, один из тех, кто со школьной скамьи давно успел вырасти.

Видимо в волейбол уже наигрались.

Со спортивной сумкой на плече. Одет опрятно. Симпатичный, светловолосый, с правильными чертами лица и высоким подтянутым телом. Ещё и смелым оказался.

«Ну, или смелым оказался просто потому, что папа какой-то там авторитет.»

«Боже, Крис, нашла время быть язвой!»

– Спасибо, – благодарю невнятно.

– А ты меня извини, – усмехается вдруг, и я тут же устремляю удивлённый взгляд к его лицу. – Это я в тебя мячом попал, – добавляет слегка смущённо. – Не специально конечно! Но ты так быстро убежала, что я даже извиниться не успел.

– Видимо хреновый из тебя волейболист. Советую завязать с мячами, – бурчу с мрачным видом, застёгиваю сырую и грязную со всех сторон куртку под самое горло, ещё раз благодарю парня за помощь и шурую в сторону дома.

Я напугана и слишком измотана, чтобы сейчас отдавать отчёт своим словам и действиям. Будто выпотрошена, растоптана… Всё, чего хочу – это как можно скорее оказаться в своей кровати и дать волю этим чёртовым слезам! Только подушке их позволено видеть!