И наконец, самая интересная для нас с дядей Карлом статья нового закона за номером 1538 гласила: «…для принятия иностранца в русское подданство требуется предварительное его водворение в пределах империи». Иностранец, желавший водвориться, то есть проживать в Российской империи, должен был обратиться с прошением об этом к губернатору той местности, что его, этого иностранца, привлекла. В документе необходимо указать вид деятельности, которым он занимался на родине, и чем намерен заниматься в России. Прошение регистрировалось и хранилось в канцелярии губернатора, а иностранцу выдавалось свидетельство о водворении. С этого момента исчислялся срок проживания в Российской империи. Форма прошения «О водворении в пределах империи» также регламентировалась законодателем. А свидетельство даже облагалось гербовым сбором!

После пятилетнего проживания в стране иностранец мог просить о принятии в русское подданство. При наличии у иностранца особых заслуг перед Россией – достижений в науке, искусстве или инвестировании значительного капитала в общеполезные русские предприятия – этот срок мог быть значительно сокращен с разрешения министра внутренних дел.

Вот конфуз бы вышел, если бы мы с Карлом Васильевичем с нашим прожектом в канцелярию государя сунулись. Вот смеху-то было бы. Слава богу, дядя с его немецкой дотошностью решил прежде навести справки…

В общем, после краткой консультации с сотрудниками Минюста решили переслать в русское консульство в Копенгагене несколько тысяч специально отпечатанных, составленных на двух языках бланков прошений. Срок водворения будет исчисляться с момента пересечения переселенцами границы, а гербовый сбор в томское казначейство – оплачен из средств, выделяемых принцем Ольденбургским. Преград для датского «исхода» в Сибирь, за исключением, конечно, колоссальных, по европейским меркам, расстояний, больше нет.

Статьи о моем докладе появились в воскресных газетах. В трех столичных и в московской, которая попала мне в руки только спустя еще два дня.

«Русский инвалид» – такой… инвалид! Этакий лубочный, восторженно патриотичный дебил с плаката в призывном пункте. И материал о перспективах развития инфраструктуры и промышленности за Уралом у них таким же вышел. Пафосным и оптимистичным. И снова, теперь уже с желтоватых страниц газеты, меня сравнивали с Михаилом Михайловичем Сперанским. Прямо наказание господне! Вот уж какую судьбу даже врагу не пожелаешь, так этого – «видного деятеля». Так нет! Следом за базарными кумушками теперь и «Инвалид» на меня камзол реформатора пытался напялить.

Одно примиряло с предельно лояльной к власти газетой. Только в ней сподобились каким-то образом напечатать два из пяти графиков, которые я демонстрировал в Николаевском зале. Комментарии к картинкам звучали полнейшей галиматьей, но ругаться в редакцию я поехать поленился. Мало ли что мелким шрифтом накорябано. Умные люди и так разберутся.

Со страниц газеты «Голос» на меня пахнуло родным двадцать первым веком. За несколько десятилетий после перестройки рекламные статейки от реальных информационных материалов я отличать научился. Отметил для себя владельца и редактора – господина Андрея Александровича Краевского. Полезный, как говаривал капитан Принтц, тип. Сразу видно, за определенную цену напечатает вообще все что угодно.

Впрочем, статья, хоть и явно оплаченная, понравилась. Без лишнего пафоса, слюней и многочисленных с большой буквы проявлений верноподданничества. Безымянный, скрытый под псевдонимом «Ал. И», журналист вполне доходчиво перенес на газетные листы основные мои идеи. Кое-где, практически между строк, даже чувствовался легкий сарказм, когда речь заходила о попытках предсказания самого ближайшего будущего по странным, непривычным еще для обывателя графическим схемам. В целом неплохо. Учитывая указанный тираж – почти тринадцать тысяч экземпляров, так и вообще хорошо.

В арендованных господином Валентином Федоровичем Коршем «Санкт-Петербургских ведомостях» оказалось и вовсе две статьи. Первая, большая, на всю страницу, пела мне хвалу как «приверженцу либеральных устремлений» и «пииту дальнейших реформ». Существенная часть материала, кстати, была выделена на публикацию мнений различных господ – банкиров, купцов и промышленников – относительно моего доклада. И если финансисты, не узнав в моих кейнсианских оговорках «пророчеств Кассандры», высказывались достаточно нейтрально – в том ключе, что, мол, найдутся в империи места и поближе, куда выгодно деньги вкладывать, то большинство торговцев и владельцев заводов прямо-таки вопили о полной поддержке.

В целом эту – большую из двух – статью я воспринял как вполне моим целям подходящую. Серьезная попытка разобраться в странных и чуть ли не фантастических прожектах чудака из Сибири. С легким мистическим привкусом и полным непринятием варианта с разрешением свободного переселения из половины коренных губерний за Урал.

А вот меньшая – по сути, колонка для воскресных фельетонов – сочилась ядом. Причем даже не в отношении доклада. Очередной неизвестный, подписавший полную всяких гадостей заметку псевдонимом Незнакомец, глумился лично надо мной. Кажется, только мой Артемка в столице не знал, что этот щелкопер – не кто иной, как Алексей Сергеевич Суворин, но не на дуэль же подонка вызывать?!

Хотя, наверное, нужно было. Съездить хоть морду, прости господи, намылить. А то как только он меня не назвал. И «диким самоедом», и «неправильным немцем». И в попытке запечатать прорубленное Петром Великим «окно» обвинил. И над призывами к развитию собственной, русской промышленности издевался. По словам этого… Суворина, что-то путное могли вообще только в Англии… ну, может, немного в Пруссии производить. Мы же вроде как должны только учиться. Молча и не дерзая превзойти европейских многомудрых «учителей».

А как он над моими хоромами в Томске… измывался! Мол, вся просвещенная Европа смеяться станет над вычурностью псевдорусского терема. Мол, раз в Берлине такое не строят и в Париже такой архитектуры не найти, так и нечего! Предлагал мне отпустить бороду и сменить фамилию на Жаворонкова, если мне так дороги русские древности. «Так и ежели на сего господина старорусский кафтан надеть, так и то тощие ноги инородца выдавать будут».

Да и вывод у этого… человека получился скользкий. Знает ведь, сволочь, что за прямые обвинения можно и в кутузку загреметь. А вот если только вопросы задать, то это сомнения, а не утверждения. Вот и интересовался, а не для корыстных ли интересов я все это затеял. Уж не намеревался ли я внушить ложные надежды русским патриотам, с тем чтобы обобрать их до нитки?

И что он на меня взъелся? Я этого Суворина вообще знать не знаю, а он этак-то вот. Да, главное, злобой от его текста так и веет! Прямо-таки лютой ненавистью. Словно я чуть ли не его личный враг!

Записал и это имя в блокнотик. Решил – нужно попытаться про эту «акулу пера» разузнать. Земля-то квадратная. Как говаривали мои племянницы – за углом встретимся!

Во вторник стал искать эту страничку, чтобы добавить еще одного… щелкопера. На этот раз московского. Господина Каткова Михаила Никифоровича из «Московских ведомостей», даже не постеснявшегося подписаться своим собственным именем.