— Пытался, не вышло, — честно ответил он и полез в свою сумку. — А то средство, которое мне может помочь, вы запрещаете.

— Речь опять о самогоне?

— Угу, — он достал несколько пузырьков и каждый посмотрел на свет.

— Понятно. До самогона вы падаете от крови, а после уже от самого самогона, — проговорила Нея. — В чем разница?

— В удовольствии, — пояснил Эзра.

Он искал зелье, способное затянуть раны, но оказалось все пять пузырьков ушли на солдат. У них не было жутких повреждений и можно было обойтись лишь заговорами. Только никто не хотел мучиться даже от легкой боли, и никто не подозревал о травмах Милкота.

— Зелье, которое я дал, влили в него? — уточнил ведьмак поднимаясь.

Нея кивнула и тоже встала, напряженно вглядываясь в лицо Эзры. С удивлением он понял, что его готовились ловить, отчего мимолетно улыбнулся.

В сопровождении лейтенанта и магических светлячков он прошел к Милкоту. Сержант лежал на боку, свернувшись, как будто пытался уснуть. Хотя, скорее всего, так он надеялся дотянуться до своей ноги.

— Там же капкан, да? — тихо спросил Эзра, стараясь смотреть только на бледное лицо Милкота.

— Да, — подтвердила Нея и вздохнула. — Капкан, как на медведя. Может быть, сломана кость.

Эзра сел рядом с Милкотом и взял руку. Даже в варежке его пальцы почти окоченели, и прежде чем шептать заговор ведьмак растер грубую ладонь.

Пока он не думал о сложных заговорах, только о поддерживающих. Чтобы начать заживление лучше бы иметь зелье, а чтобы согреть тело, надо бы зашить раны. Смысл разгонять кровь, если она вся вытечет…

Ведьмак задержал дыхание, пытаясь прекратить думать о вытекающей крови.

— Отвлеките меня, — тихо попросил он.

И после недолгой паузы Нея, не спросив «зачем?», сухо поинтересовалась:

— Как?

— Можете гладить, целовать, рассказать сказку, объяснить, как у вас появились шрамы. Все что угодно.

Эзра несколько раз повторил упражнение с задержкой дыхания и приготовился к самому сложному. Исследованию. Ведьмовские силы не позволяли точно сказать, что-то о травме, но узнать о потере крови и общем состоянии организма было возможно. Точнее, о том, сколько дней протянет раненый человек при нынешней ситуации. Для этого всего и надо шепнуть несколько слов, да позволить силе влиться в кровь. Что для Эзры приравнивалось почти к казни.

— Меня использовали как живой щит, — вдруг сказала Нея.

Ведьмак быстро посмотрел на ее спокойное лицо еле-еле подсвеченное огоньками, но ничего не сказал.

— Был бой. Двое магов бились насмерть, я думала, что смогу помочь нашему. Но когда попробовала незаметно подобраться к противнику, он подтянул арканом к себе и прикрылся мной же от очередного заклинания, — бесстрастно рассказала Нея.

Ведьмак некоторое время смотрел на спокойное лицо, а потом быстро прочитал заговор. Оставляя Нее возможность самой закрыть тему, если ей того хотелось.

— Это было недалеко отсюда, — после паузы продолжила она. — Нас первыми бросили к этой заставе, когда каким-то странным образом на севере оказались ангериссцы, до того нападавшие лишь на юге.

— Но говорили, что при первой стычке жертв не было…

— Правильно говорили. Никаких жертв, — отстраненно пояснила она. — Только два раненых мага.

Эзра довольно долго рассматривал лейтенанта, но в конце концов вернулся к работе над Милкотом. Хотя больше ему хотелось подойти и погладить израненную щеку Неи. Сказать, что война слишком несправедливая штука, чтобы о ней много думать. Иногда надо радоваться, что она забрала лишь то, что забрала и оставила все остальное.

Но Нея сидела, бездумно рассматривая попону, которой недавно накрыла ноги Милкота. И ведьмак решил, что сейчас не лучшее время говорить о везении.

— Ну как вам помогло? — едко спросила Нея.

— Как сказать, — ответил ведьмак и достал из сумки два пузырька с зельем восстановления. — Я рассчитывал на поцелуй.

— С чего бы? — несмотря на резкий тон, ее губы чуть дрогнули, будто в улыбке.

— Мы одни. Лес. Чистый воздух. Очень романтично.

— Дубовый мороз и кровь.

— Вы придираетесь к мелочам, — улыбнулся Эзра и протянул ей флакон. — Два глотка.

Нея устало посмотрела на ведьмака.

— Головную боль я сниму заговором, если она появится. Но она не появится. Зелье у меня отменное, — Эзра встряхнул флакон, и лейтенант все же его взяла. — Знаете, обычно в него добавляют васильки для бодрости, но я придумал кое-что получше.

Пояснил он, пока Нея делала первый глоток.

— По факту васильки там не нужны. Чтобы от них был какой-то значительный эффект надо взять не пять цветочков, а килограмм, но тогда растение проявит свою токсичность, — деловито продолжал он, пока Нея морщилась после первого глотка. — Поэтому часто подобные зелья имеют некоторые побочные действия. Мое же — не имеет, — он подождал пока женщина проглотит. — Потому что василек, я заменил пометом.

— Волшебным? — закашлявшись, уточнила Нея.

— Обычным. Гусиным.

Нея постаралась вернуть фиал ведьмаку, но он лишь покачал головой. Ему понравилось дразнить Нею. И вряд ли теперь он смог бы не пользоваться даже сомнительными поводами, чтобы ее расшевелить. Она не становилась другой, но ее губы подрагивали, намекая на улыбку, а в глазах появлялся блеск.

— Любое укрепляющее зелье немного ускоряет кровоток, поэтому его часто принимают, чтобы не замерзнуть, — уже без ухмылки сказал Эзра. — Флакона хватит на несколько часов. Надеюсь, за это время мы придумаем, что делать дальше. Пока мороз нас не доконал.

— Надо ехать к деревне, — просто сказала она.

Эзра почесал нос, ему не хотелось говорить, что Милкот может умереть от потери крови, когда они освободят его ногу из капкана.

На самом деле они оба очень умело уходили от главной темы. Нея, вероятно, лишний раз старалась не напоминать ему о причине обмороков, а сам ведьмак думал, как быть, если в его сумке осталось все три флакона, один из которых с зельем от комаров. Еще были два пакетика измельченных трав для простых составов, но существенно это ничего не меняло.

— У Милкота есть шансы? — голос Харт звучал спокойно, но она точно переживала. Слишком яростно сжимала кулаки.

Эзра посмотрел на напряженную фигуру лейтенанта и тяжело вздохнул. Ему предстояло совершить почти чудо, чтобы эти кулаки разжались. И никакие сомнительные шутки уже не помогут разрядить обстановку.

— Хорошо бы разжечь костер. Тогда я кое-что сварю, и можно будет ехать.

— Ладно. Займитесь Милкотом, а я займусь костром, — она поднялась и поежилась от холода. — Заодно поставлю экран, чтобы тепло не сразу улетучивалось.