– Она как раз ведет себя лучше всех, – возразилаСнежана, – просто отдыхает, не смотрит ни на кого. Она норвежка, для нее втаком купании нет ничего необычного.

– Я больше не смогу сюда приходить, – призналасьЧистовская.

– Еще немного, и мы пойдем в бассейн, – предложилСтивен, – и учтите, что нам придется прыгать парами. Бассейн небольшой, имы все туда просто не поместимся. Я думаю, вы разрешите нам быть первой паройвместе с моей напарницей, которая решилась устроиться на третьей полке.

Автандил сжал зубы.

– Хорошо, – крикнул он каким-то диким голосом, –тогда мы с Амандой будем второй парой, если никто не возражает!

Аманда взглянула на него.

– А если я возражаю? – поинтересовалась она.

– Не нужно, – попросил Автандил, оглянувшись на Стивенаи Изольду. Она перехватила его взгляд, понимающе кивнула.

– Не буду, – сказала она.

– Третьей парой будут наш проповедник со своимсекретарем, – крикнула за них Снежана, – а последними – мы сГражиной! Чтобы вас не смущать. Так будет правильно.

Чистовская кивнула ей в знак признательности. Никто незаметит, что она не решилась раздеться. Для нее это было невыносимымиспытанием; сказывались твердые моральные нормы, которые прививала ей мать.

Стивен поднялся, протискиваясь вниз. Руна подняла голову испокойно посмотрела, как он перешагивает через нее.

– Хорошее тело, – одобрительно сказал он, встав надней, – вы занимались спортом?

– Немного, – ответила Руна. Она спокойно смотрела ему вглаза.

Стивен переставил ногу и сошел вниз.

– Спускайтесь, – поманил он Изольду.

Она обмотала себя полотенцем и спустилась, едва не упав. Онподхватил ее под мышки. Полотенце упало на пол. Он держал ее на уровне грудей.

– Я очень неуклюжая, – рассмеялась Изольда, стараясь несмотреть в сторону Автандила.

Стивен и Изольда вышли из сауны. Автандил проводил ихнедобрым взглядом и еще ближе подвинулся к Аманде. Она уже не удивлялась.Мужчина поднял руку и положил ее на бедро сидящей рядом женщины. Она посмотрелана руку, затем на него. У нее был спокойный и вопрошающий взгляд.

– У нас будет еще много времени до ужина, – сказалАвтандил.

Она посмотрела вниз. Кажется, он все еще не можетуспокоиться.

– Обе комнаты будут заняты, – усмехнувшись, циничнозаметила Аманда, – в вашей будет она, а в моей он. Единственнаявозможность – отправить его к вам. И тогда моя комната освободится.

Он снова сжал зубы. Посмотрел на стеклянную дверь, котораязакрылась за ушедшими. И негромко сказал:

– Нет. Пусть лучше она спустится к нему, если захочет, а выподниметесь к нам.

– Это так принципиально? – уточнила Аманда.

– Для меня – да. Я привык быть на своей территории, –усмехнулся он.

Она улыбнулась и взяла его руку, убирая со своей ноги. Затемподнялась.

– Кажется, теперь наша очередь. Иначе они замерзнут вслишком холодной воде.

Спускаясь вниз, она взглянула на преподобного.

– Вы молодец, – убежденно сказала Аманда, –решились на такой шаг. Наверное, вы хороший проповедник. Я бы хотела васпослушать.

– Я слабый человек, – с улыбкой признался Дэ КимЕн, – но сегодня я понял, что моя сила заключается в этой слабости.

Автандил поднялся, посмотрев в сторону Руны. Стивен былправ: у нее было мускулистое красивое тело. Он перевел взгляд на Снежану. Этотело гораздо хуже. На хозяйку дома он даже не стал смотреть. И вышел следом заАмандой.

– Эти две пары, кажется, готовы обменяться друг с другомсвоими спутницами и спутниками, – насмешливо произнесла Снежана.

– Не нужно так говорить, – одернула ее Гражина.

Руна подняла голову, посмотрела вслед ушедшим. Затемвзглянула на обеих женщин.

– Господь не допускает осквернения семейных уз, –заметила она.

– Господь допускает все, что нравится человеку, –возразила Снежана, – в этом я как раз уверена.

Дэ Ким Ен посмотрел вслед ушедшей Аманде и тихо прошептал:

– Если Господь создает подобную красоту, значит, в этом былЕго замысел. И не нам противиться Его замыслам.

Дронго вышел проводить Джил и Глорию, когда за ними приехалидва автомобиля. Один должен был отвезти женщин в самую лучшую парикмахерскуюгорода. Второй забирал двоих телохранителей Глории, чтобы гарантироватьбезопасность молодой женщины во время ее пребывания в городе. Машины уехали, ион повернулся, чтобы вернуться к себе в комнату. К этому времени все любителижаркой сауны уже поднялись в свои номера. Он видел, как некоторые из них,размякшие и красные, устало плелись по лестнице.

Войдя в дом, Дронго услышал звук шагов и чьи-то голоса. Онвошел в гостиную и увидел, что здесь под руководством Тадеуша работает целаябригада официантов, очевидно, вызванных сюда из города. Они украшали длинныйстол, рассчитанный на двадцать человек, развешивали шары, расставляли столовоесеребро. Тадеуш командовал всей этой компанией, деловито отдавая распоряжения.Дронго подошел к нему.

– Готовится нечто грандиозное? – уточнил он.

– Это сюрприз, – ответил Тадеуш, – я не имею праваничего говорить. Должна прилететь член правительства Италии и известный тенориз Милана.

– Кажется, с ним должен был договориться Лев ДавидовичДеменштейн? Верно?

Тадеуш удивленно взглянул на Дронго:

– Он рассказал вам о своем подарке?

– Значит, это его подарок?

– Он так говорил. Откуда вы об этом узнали?

– Господин Чистовский утром сам проговорился.

– Это будет подарок господина Деменштейна нашему хозяину наего юбилей. Говорят, что тенор попросил сто тысяч за приезд и выступление. Ноон сразу же улетит обратно. Его будет ждать частный самолет. Завтра у негоспектакль в Париже, и на утро назначена репетиция.

– Понятно. Дорогой подарок.

– У них так принято, – мягко улыбнулся Тадеуш.

– Спасибо. А где они сами?

– Кажется, пошли в дом к нашим охранникам. ГосподинЧистовский хочет показать систему охраны своему другу. У нас расставлены камерыпо всей территории виллы.

– Внутри дома тоже есть камеры?

– Ни в коем случае, – ответил Тадеуш, – госпожаЧистовская категорически возражает против этого. Она считает, что нельзяразрешать установку таких камер в доме, где она или члены ее семьи, гости,знакомые могут появляться в спальной одежде, раздетые или не совсем одетые.Этот вопрос был самым принципиальным. Наши охранники настаивали поставитькамеры хотя бы на лестницах, но она не разрешила.