– Я думал, что ты слишком расстроишься, узнав о ее гибели.

– Но я хочу быть частью твоей жизни, я хочу знать обо всем, что тебя касается. К тому же ты водил меня к Марии.

– Да, а она сказала, что ты красивая. Ты и правда очень-очень красивая.

Вернувшись домой, они пошли в гостиную, он гладил ее волосы.

– Каро, я разочаровал тебя. К тому же ты похудела, как я мог это допустить, ведь я же врач. Ты поверишь мне, если я пообещаю никогда больше тебя не расстраивать?

– Конечно, – сказала она, сидя в его объятиях.

– Моя дорогая Каро, я люблю тебя больше всего на свете, – прошептал он и закончил фразу долгим поцелуем. – Скажи мне, как ты меня любишь!

Она обвила руками его шею, одновременно наблюдая за его темными глазами.

– Дорогая, я хочу загладить свою вину за это лето и предложить тебе долгий романтический отпуск.

Много недель спустя, в середине ноября, Каро вновь побывала в своей лондонской квартире. Миссис Мозес только что уехала, оставив ее, как она любила говорить, в отличном состоянии. В духовке стоял ужин, который надо было просто разогреть, а на туалетном столике была ваза с явно не подходящими к времени года фиалками.

Каро подошла к раковине, посмотрелась в висящее над ней зеркало и очень удивилась. На нее смотрело то же лицо, которое она увидела после свадьбы Беверли, но оно было гораздо моложе. И выглядело значительно лучше.

Она поправила фиалки и немного печально огляделась. Квартира эта теперь должна принадлежать Беверли и Дэвиду, поэтому она и вернулась забрать свои вещи. Она завещала всю обстановку дочери, но миссис Мозес очень ей помогла, собрав все ее книги, папки с набросками и все, чем пользовалась художница, делая миниатюры. И, сложив все это у дивана, Каро взяла миниатюрный портрет Беверли, смахнула с него пыль, крепко прижала к себе и положила на диван. Взглянув на часы, она поняла, что уже час дня, а Люсьен обещал заехать именно в это время.

Она побежала к окну, надеясь увидеть, как подъедет Люсьен. Ее сердце бешено билось, а ногти впились в ладони. Часы пробили час. Она немного занервничала и успокоилась только тогда, когда зазвонил звонок входной двери. Каро молниеносно оказалась в прихожей и открыла Люсьену.

Она стояла в дверном проеме и с таким облегчением глядела на Люсьена, что тот не на шутку испугался.

– Святые небеса! – воскликнул он. – Что случилось? Успокой меня, скажи, что нас всего-навсего ограбили в мое отсутствие.

– Нет, конечно же нет. – Она взяла его за руку. – Я не могла понять, что случилось с тобой, и очень волновалась.

Он со смехом спросил, как можно быть более пунктуальным, когда его зовут чувства. Он взял ее руку, поцеловал и сказал:

– Здесь вкусно пахнет. Ты что-то приготовила?

– Единственный недостаток моей нынешней жизни – это то, что у меня нет возможности готовить самой. Фрау Бауэр не поймет, если я попрошусь сама приготовить ужин.

– Ты же знаешь, что на несколько дней мы отправимся в хижину в горах. На твоем месте я бы побеспокоился. Потому что без фрау Бауэр или кого-нибудь еще тебе волей-неволей придется показать все свое мастерство.

Он сел на край кухонного стола, пока Каро возилась у плиты.

– Я должен сказать, – продолжил он, – мне очень понравилось, как мы провели выходные здесь, в твоей квартире.

Она повернулась и подошла к нему.

– Каро, ты не против вернуться к прошлому? Точнее, это будет уже не совсем прошлое. – Говоря это, он крепко обнял ее и поцеловал кончик носа. – Ты не можешь не видеть, сколько ты сделала для меня.

Утопая в его объятиях, она вспоминала наполненные солнцем дни и теплые южные ночи на Багамах, которые больше никогда не сможет забыть.

– Но если ты вновь будешь оставаться одна, то это только потому, что я буду действительно занят на работе, ты ведь понимаешь это, Каро.

Она положила голову ему на плечо:

– Конечно, понимаю. Я не думаю, что тебе стоит беспокоиться о моем одиночестве. Я решила больше не заниматься миниатюрами, так как уже достаточно испортила себе зрение, но есть еще много областей, в которых я могу использовать свой талант. К тому же у меня будет еще одно занятие.

– Ты о чем? – спросил он, с любопытством посмотрев ей в глаза.

– Ты помнишь, как сказал сразу после нашей свадьбы, когда мы отдыхали в горах, кое-что о Беверли и моей внучке.

Люсьен засмеялся.

– Ты понимаешь, что хочешь мне сказать? – Он обнял ее еще крепче. – Глупенькая ты моя, я ждал этой новости еще две недели назад. Я даже думаю, что твой ребенок появится раньше.

Она засмеялась, и он поцеловал ее так, что у нее перехватило дыхание.