— Понятно, — Эриданин ненадолго задумался. — Все ясно, кроме одного момента: что вам мешает нас обмануть? Мы отправим ваш корабль домой, но вместо получения кода деактивации ваши ракеты нанесут удар по нашим городам. Как вы собираетесь исключать такой вариант?

— Да никак, — спокойно ответил Сергей. — Понимаете, мне, в случае моей смерти, терять нечего. И отступать мне тоже некуда — любой другой вариант, кроме озвученного мною, ведет меня и мой экипаж к гибели. Но, если я сумею остаться в живых, мне не нужна слава убийцы миллионов. Мои ракеты, к сожалению, не смогут нанести фатального урона вашей расе как таковой. Это будет просто акт террора с самими ужасными для вас последствиями. Давайте разойдемся мирно и останемся пока при своем. Раз уж вы начали эту войну — что же, будем воевать дальше. Может, я неправ, но я не хочу быть первым в этой войне, кто перешел грань…

— Что же, ваша аргументация в чем-то логична, — согласился с капитаном «семидесятки» жрец-командор. — Только после этих слов мне кажется, что вы не станете жечь наши города в любом случае…

— А вы проверьте. Попробуйте атаковать нас! — Сергей улыбнулся инопланетянину самой широкой и добродушной улыбкой из своего арсенала. — После этого, глядя на пепел своих городов, вы всегда сможете сказать: опс, я, кажется, ошибся. Все, господин жрец-командор. Пока, конец связи. Очень советую вам начать немедленно выполнять мои требования. — Сергей решительно нажал кнопку, разрывая связь. Разговор потребовал от него немало нервов, и его стоило прекратить, пока он не выболтал лишнего или не сорвался.

По окончанию отдыха экипаж «семидесятки» ждал роскошный по корабельным меркам ранний завтрак. Икра, яйца, копченый окорок, натуральный гусиный паштет, масло, свежеиспеченный на мини-пекарне из скромных корабельных запасов муки белый хлеб и фрукты. Плюс 350 граммов красного вина или 120 граммов коньяка — на выбор. Сергей любой ценой пытался поднять настроение команде, расшевелить людей, заставить их поверить в то, что им все по плечу. За некоторое ослабление боеспособности экипажа он не боялся. Если эридане все же решат пойти по силовому пути решения проблемы — они его уничтожат. Все команды на случай вражеской атаки уже были запрограммированы в компьютерах ракет и центральном компьютере «семидесятки». Держать людей в напряжении сейчас — бессмысленно и контрпродуктивно. А вот если эридане примут его условия и начнут их выполнять — тогда ему потребуется свежий и отдохнувший экипаж, чтобы не подставиться под удар, ошибившись в какой-нибудь мелочи или из-за сдавших от постоянного напряжения нервов.

И, в общем, Сергей мог констатировать, что его меры приносят успех. Люди явно поверили в свои силы. Народ в кают-компании повеселел (и не только от вина). Курт и Петя, обычно вечные антагонисты, перебрасывались вполне себе беззлобными шуточками. Палыч за завтраком рассказал веселый бородатый анекдот про двух рационализаторов на лунных верфях, один из которых предложил протирать алатиновые кристаллы для новеньких стержней реактора спиртом, а другой решил, что нужно в целях экономии средств сразу разбавлять этот спирт до сорока процентов чистой водой. Да и остальные командиры выглядели лучше, чем вчера. Рядовой состав тоже своим поведением перестал напоминать недавно откопанных зомби, что не могло Сергея не радовать.

Впрочем, самому Сергею долго отдохнуть не дали. Знакомый уже жрец-командор снова запросил сеанс связи.

— Мы готовы принять ваши условия, — сразу перешел к делу инопланетянин. — Один из наших кораблей будет готов к прыжку в Солнечную систему через три-четыре дня. Его координаты мы передадим вам в течение ближайших часов. Уходите в свой гипер, встречайте наш звездолет и проваливайте обратно. Чтобы не раздувать вашей подозрительности, это будет не военный корабль, в точку рандеву он прибудет один. По прибытию в Солнечную систему у вас будет несколько часов, чтобы расстыковаться с ним и уйти на свою базу, сообщив предварительно код деактивации ракет. Мы разобрались в том, как вы оказались в системе Эридана. Не понимаю, почему Бог подыграл вам, устроив такое невероятное стечение событий, но раз уж это случилось — пользуйтесь им. Скажу еще только одно: если вы нас обманули, и удар по Вариалу будет нанесен — мы достанем Землю в ответ. И наша месть будет страшной. А пока — ну что же, живите с осознанием всего того зла, которое вы принесли в этот мир. Я вам не завидую.

— Вы объявили нам войну, и еще говорите с таким зашкаливающим пафосом о мести и о зле? — удивился Сергей. — Я лишь защищаю свой народ, свою расу. Это вы агрессор, вы зло, если уж быть точным.

— Является ли злом хирург, исполняющий свой долг лечить и делающий операцию больному? Даже если он временно приносит боль — это служит к благу, — парировал слова Сергея эриданин. — Ваша раса больна, и некоторые считают, что уже безнадежно. Вы отравляете все вокруг себя, вы не хотите жить в гармонии ни с природой, ни с миром, вы не принимаете путей Всевышнего. Человек, как болезнетворная бацилла разрушает организм, который его же и кормит. Да вы же и сами это прекрасно понимаете. Наши эксперты, которые жили на Земле до начала операции по исправлению человечества, докладывали, что у вас есть здоровые силы в обществе — экологи, вегетарианцы и прочие достойные люди, не помню сейчас их названий… Вы, люди, отвергаете правду, отталкиваете руку врача, лечащего вас, вы отрицаете идеалы добра и гуманизма. Ладно, вы — это можно стерпеть. Но ваши дети, которые еще имеют шанс постичь добро и истину, они в чем виноваты? Однако вы не даете их нам, а делаете из них чудовищ, подобных вам самим. И тем паче виноват ты — Кольчужин Сергей, старший лейтенант земного космофлота, уничтоживший священную рощу Вариала. Ты, — тот, кто не только отрицает добро, но с оружием в руках защищает зло, и вина твоя огромна. Мне, как переговорщику, наверное, не стоило этого говорить, но как жрец и служитель истины я не могу молчать.

Сергей даже немного оторопел от такой проникновенной речи.

— Интересно получается, — сказал, наконец, парень. — Инопланетянин рассуждает о гуманизме и добре… Давайте лучше называть вещи своими именами. Вот вы упрекаете людей в том, что они отрицают идеалы гуманизма, но при этом оперируете человеческими терминами. И это — очевидная глупость. Гуманизм — это мировоззрение, в центре которого стоит идея человека как высшей ценности. Соответственно все остальное с точки зрения гуманизма является вторичным и ценно лишь постольку, поскольку оно служит людям. На другие биологические виды гуманизм как мировоззрение не распространяется — будьте добры, придумывайте другое слово. Я, старший лейтенант Кольчужин Сергей, защищаю людей от инопланетян — следовательно, я гуманист. Вы ведете войну против людей — следовательно, вы враги всего гуманного. С точки зрения гуманизма было бы крайне гуманным сжечь ваши города, если уж на то пошло… Насчет же служения идеалам добра или зла, я у вас только одно спрошу — а что есть добро? У вас есть ответ, жрец-командор?

— Конечно, — незамедлительно ответил эриданин. — Любой из нас знает, что такое добро и зло с детства. Добро — это то, что следует воле и замыслу Создателя в этом мире, а зло — то, что его воле и замыслу противоречит.

— Соответственно война с людьми — это выполнение воли Создателя? — спросил Сергей.