Мы также знаем, и это главное, что наше душевное благополучие определяется не принятым решением, а теплотой нашего общения, ставшего возможным благодаря поиску решения.

Общение предполагает высказывание и предоставление возможности высказаться другому человеку. И если каждый высказался, считается, что общение состоялось. Но сколько людей, жалуясь на сложные взаимоотношения, говорят: «Мы много общаемся с мужем или с детьми, мы всё говорим друг другу… Не понимаю, почему не можем поладить».

Мы все говорим друг другу! Да, но все ли мы слушаем?

Часто проблема именно в этом: мы не слышим друг друга, потому что не слушаем друг друга. В этом смысле название книги Жака Саломе звучит очень красноречиво – «Если бы я слушал себя, я бы себя слышал»[15]. В семье, в школе или путем наблюдения за другими людьми мы учимся хотя бы отчасти выражать свои мысли, но нам редко удается научиться слушать, просто слушать, ничего не делая и ничего не говоря.

Тем, кто приходит и заявляет: «Я прекрасно общаюсь со своим супругом, с детьми…», нелегко осознать, что они легко могут сказать все, что угодно, если говорят о том, что у них на душе, или читают другому мораль или дают советы. Но с меньшей легкостью они могут просто выслушать – если вообще способны слышать – то, что на душе у другого, как чувствует, в чем заключаются его потребности, и, в свою очередь, не судя, выразить свои чувства и свои потребности.

Общаться – значит высказываться и слушать; самовыражаться и позволить самовыражаться другому; слушать себя, слушать собеседника и убеждаться в том, что мы внимательно слушаем друг друга. Многие сложности в отношениях между людьми происходят из-за того, что мы не утруждаемся убедиться, что действительно слышим собеседника и что он действительно слышит нас. Повторяя и при необходимости переформулируя сказанное другим, мы получаем возможность проверить, правильно ли мы его поняли. Также, побуждая другого повторить или переформулировать сказанное нами, мы получаем возможность проверить, правильно ли он нас понял.

Представим общение между людьми в виде графика.

Обмен сообщениями включает в себя два аспекта: передачу и прием. Поскольку мы научились быть послушными мальчиками или девочками, которые не слишком шумят, не беспокоят, не занимают слишком много места, не «досаждают другим своими маленькими проблемами», мы иногда высказываемся, но не слишком часто, дабы не вызывать критики, дабы не подставлять себя под удар, не показывать, до какой степени мы чувствительны и деликатны. На графике мы помещаем себя слева внизу.

А если речь идет о том, чтобы выслушать другого – поскольку мы научены прислушиваться к потребностям всех окружающих, за исключением своих собственных, и играть роль сердобольного человека, чтобы удовлетворять потребности всех окружающих, исключая свои собственные, – мы думаем: «Я готов тебя немного послушать, но не слишком долго. Потому что мне действует на нервы то, что я всегда выслушиваю других, а ведь у меня есть дела поважнее». На графике наша способность к приему сообщения собеседника часто также будет занимать позицию в зоне слева внизу.

Кроме того, случаются крайности. Время от времени мы вообще теряем способность выслушать ближнего, и тогда мы навязываем ему исключительно собственную точку зрения. Мы выражаем себя, но внезапно забываем о кнопке «Прием». В самом остром случае мы ведем себя как тираны, деспоты. Мы навязываем свою потребность, не прислушиваясь к потребности другого человека. Наше поведение демонстрирует авторитарность, власть над другим, контроль.

На графике это выглядит следующим образом:

Иногда мы бываем настолько измучены напрасными попытками привлечь внимание к своим потребностям, не получая в обмен никакого признания или уважения, что мы все бросаем, сдаемся. В самом остром случае мы ведем себя как рабы, жертвы. Наше поведение выражается в подчинении, смирении, сдаче позиций.

На графике это выглядит так:

Заметьте, что мы можем быть то одним, то другим: дома – тираном, на работе – рабом или наоборот, либо тем и другим вместе, тираном и жертвой, в зависимости от времени суток и обстоятельств. В один и тот же момент, произнося одну и ту же фразу, мы способны быть абсолютными тиранами и абсолютными жертвами: «Иди и сейчас же уберись, и без обсуждений. Боже мой! Что я такого сделала, что заслужила таких детей!»

Итак, мы способны регулярно переходить из одной крайности в другую и чаще всего томимся в зоне недоверия, что можно представить следующим образом.

До тех пор, пока мы пребываем в данной зоне, мы боимся высказаться, сорвать с себя маску, показаться такими, какие мы есть, со всем нашим богатством и нашей бедностью, со всеми противоречиями, слабостями, уязвимостью, боязнью развивать свои таланты, творческие способности, фантазию, всю многогранность нашей личности. Мы носим маску, чтобы хорошенько скрыть это, чтобы защитить себя от чужого взгляда.

Мы также боимся выслушать другого, услышать рассказ о его жизни и его проблемах. Мы замыкаемся или сводим до минимума свою способность слушать и принимать, потому что непохожесть или страдание другого лишает нас уверенности в себе, делает нас хрупкими, создает у нас впечатление, что мы обязаныперестать быть собой или должны соответствовать чужим ожиданиям, видам, которые другие имеют на нас.