Я поражаюсь, видя, что многие из моих связей, моих человеческих отношений давно пропитаны страхом: страхом того, что подумает другой, страхом того, что он не подумает, страхом, что он скажет, страхом, что он не скажет, страхом многословности, страхом затянувшегося молчания, страхом недостатка любви, страхом чрезмерной любви, страхом говорить, страхом молчать, страхом одиночества, страхом связи, страхом безделья, страхом быть заваленным работой, страхом понравиться, страхом не понравиться, страхом соблазнить… Черт побери, сколько страхов! И сколько сил, потраченных на то, чтобы победить их!

Я вспоминаю о том сеансе психотерапии, когда эта «функция» (если можно так назвать подобную дисфункцию!) бросилась мне в глаза: все эти мелкие, идущие рука об руку страхи, за многие годы слипшиеся друг с другом, показались мне похожими на разросшуюся раковую опухоль.

Молниеносно, через проникновение сознания в туманную область бессознательного, – что стало возможно, благодаря работе психотерапевта, – я вдруг ощутил их как одно целое, кишащее целое, сплетение щупальцев. В одно мгновение я оценил, что они имеют не побочный, не случайный, а системный характер, то есть они действительно свидетельствуют о моем образе действий. Я моментально осознал, что мне грозит смертельная опасность.

Ну, может быть, не опасность немедленной физической смерти, но опасность смерти психической, опасность стать тем, что Маршалл Розенберг называет a nice dead person — милым мертвецом, улыбающимся и вежливым, но мертвым в душе, мертвым от страхов. Это осознание пробудило мой инстинкт выживания: нужно было срочно меняться, нужно было срочно забыть о страхе и переключиться на уверенность.

Когда я устал от страха, мне захотелось попробовать уверенность. Уверенность – это нечто новое, незнакомое, то есть это – страшно! Ну уж нет! Я делаю ставку на уверенность, я полагаюсь на нее, я успокаиваю все свои внутренние голоса, они шумят и протестуют: «Внимание, это плохо кончится, будь осторожен», а я повторяю про себя: «Доверься себе, что ты теряешь, ты не нашел удовлетворения в страхе, в худшем случае ты так же не найдешь удовлетворения в уверенности. Терять нечего. Но в этой окостеневшей жизни ты умрешь от скуки».

Это один из выборов, который мы делаем в жизни: не выходить за рамки привычного, которое давит на нас или даже мучает нас, но успокаивает, поскольку мы с ним близко знакомы, как со старым пальто или любимыми джинсами, либо прыгнуть в неизвестное, которое может быть бесконечно радостнее, бесконечно богаче, но которое требует перехода, перемены.

Ах, перемена! Перестать быть таким же, говорить то же самое, думать о том же самом – чтобы действовать по-новому, говорить по-новому, думать по-новому, молиться по-новому!

Если я не изменюсь, я умру, если я не обновлюсь, я умру. Французский писатель Кристиан Бобен[16] выражает этот страх неизвестного следующим образом:

От трех слов у вас поднимается температура. Три слова приковывают вас к кровати: изменить свою жизнь. Да, такова цель. Она проста и понятна. Дорога, ведущая к цели, которая нам не видна. Болезнь – отсутствие дороги, неуверенность в выбранном пути. Вопрос стоит не перед нами, он – внутри нас. Мы сами – вопрос. Новая жизнь – нам хотелось бы начать ее, но наша воля, принадлежащая нашей прежней жизни, лишена всякой силы. Мы – как дети, которые склонны держать шарик в левой руке и не разжимать ее до тех пор, пока не убедятся, что взамен получили монету в правую руку. Нам очень хотелось бы начать новую жизнь, но при этом не потерять жизнь прежнюю. Не познать момента перехода, когда в вашей руке ничего нет.

Как только я решил переключиться на уверенность и приручить свои страхи, моя энергия поменялась. Точнее, всю энергию, которая прежде шла на борьбу с моими страхами и попытку управлять ими, я теперь мог использовать для изменения, для приятия новизны. И за несколько лет моя профессиональная и эмоциональная жизнь радикально изменились, да так, что мое удовлетворение превысило все ожидания. За два или три года вся моя жизнь изменилась больше, чем за предыдущие тридцать пять лет.

У меня часто возникает впечатление, знакомое тем, кто плавал под парусом. После долгого штиля, когда лодка крутится на месте с провисшими парусами, что вызывает тошноту, поднимается ветер и надувает паруса, лодка поворачивается и плывет под раздутыми парусами, направляясь в открытое море. Теперь мной чаще всего владеет именно это чувство – чувство, что тебя увлекает, радостно уносит вперед.

Хотя я внимательно наблюдал и сам переживал моменты недоверия, но также я часто наблюдаю в ходе своей работы, какими недоверчивыми бывают люди. Будь то групповые семинары или индивидуальные беседы, я отмечаю, что в человеческих взаимоотношениях преобладает чувство страха, недоверия.

Даже между супругами множество страхов, хотя можно было бы мечтать о полном доверии, эмоциональном контакте, любви! Сколько сомнений! «Если я поступлю так, что он подумает или скажет? Если я соглашусь, что она подумает? Нужно, чтобы я сделал то-то и то-то, иначе он загрустит, рассердится, разочаруется и т. п.» Как часто в своем поведении мы руководствуемся не радостью от возможности любить, а страхом больше не быть любимым, не радостью от возможности отдавать, а страхом не получить взамен. Я покупаю любовь, я покупаю единение, я покупаю сопричастность. Это не великодушное любовное общение от избытка чувств, это режим жесткой экономии.

Многие живут в атмосфере проекций и созависимости: «Я не могу жить один, ты не можешь жить одна. Я умру, если ты уйдешь, ты умрешь, если я уйду… Я опираюсь на тебя, ты – отец моих детей, которого у меня не было… Ты нуждаешься в моей заботе, потому что в детстве ты не испытал такой заботы… Я жду, чтобы ты вечно защищал и успокаивал меня, ты ждешь, чтобы вечно иметь возможность утешать меня… Вместе мы ненасытно пытаемся восполнить то, чего нам недостает».

Мне кажется, что довольно редко между супругами действительно существует человеческая связь, отношения ответственности, независимости и свободы, когда каждый чувствует в себе силу и уверенность и может сказать: «Я могу жить и радоваться без тебя, ты можешь жить и радоваться без меня, мы оба сильны и независимы. И в то же время нам нравится быть вместе, потому что возможность делиться, общаться и быть вместе приносит нам еще большую радость. Вместе мы не пытаемся восполнить то, чего нам недостает, мы обмениваемся тем, что переполняет нас!»

Практика ненасильственного общения предлагает нам жить в доверии, завязывать доверительные отношения. Она предлагает нам обрести достаточную долю внутреннего спокойствия и твердости, уверенности в себе и самоуважения – чтобы посметь занять свое место, не боясь посягнуть на место другого, чтобы быть уверенным, что места хватит всем, чтобы осмелиться сказать, что нам хочется, и быть тем, кем нам хочется, без боязни критики, насмешки, отторжения или забвения. То есть она позволяет нам найти смелость для максимального самовыражения.