Анри Леконт улыбнулся.

— Наш секретный объект создается для того, чтобы вновь спасти Францию. Мы непременно победим, и… Представляете, какую экспозицию здесь можно будет развернуть?

Мадам Делис замерла с открытым ртом. Бывший учитель надавил голосом:

— Весь замок! Весь! Весь Этлан станет музеем, одним из крупнейших… Да что там? Крупнейшим музеем на севере Франции! Даже замки Луары станут нам завидовать!..

Мадам директор долго молчала, а затем решительно кивнула.

— И пусть стену восстановят, которая выходит к реке.

* * *

В это утро Анри Леконт убедился, что шефом быть очень удобно. Все заняты делом: капитан Гарнье строит своих солдат, мадам Делис руководит генеральной уборкой помещений музея, приехавшие рабочие ремонтируют одно из зданий посреди двора. А он, большой начальник, осуществляет общее руководство — стоит в сторонке и пытается не мешать.

Громко топали солдатские подошвы, скрипели тачки, мадам директор не жалела горла, подгоняя личный состав, а шеф Леконт думал о том, что он представлял себе секретный объект как-то иначе. Этлан — единственный музей в округе, и нашествия военных не заметит только индийский факир, погрузившийся в вековой транс. Кстати, работяги-ремонтники пожаловали из Амьена, значит, о новостях уже узнали и там.

— Мсье Леконт!

Он невольно вздрогнул. Племянница мадам Делис, она же единственный экскурсовод музея, подобралась как тать в ночи. Улыбнулась полными губами, надвинулась, заслоняя собой весь замок.

— Мы очень рады, что к нам приехал такой образованный и культурный челове-е-ек. Вы из самого Парижа? Даже не верится-я-я. Представляете, я никогда не бывала в Париже-е-е…

Мадемуазель экскурсовод была всем хороша и даже обильна. Улыбалась же настолько многообещающе, что хотелось попроситься на экскурсию прямо сейчас, не сходя с места.

— Может, вы расскажите мне о Париже, мсье-е? Я стану слушать вас очень внимательно, ну, оче-е-ень!..

Выручила школьная закалка. И не таких сирен слышали! Бывший учитель, усмехнувшись в ответ, охотно кивнул.

— Непременно расскажу! И вам, и мадам Делис, и всем сотрудникам.

Мадемуазель экскурсовод исчезла столь же незаметно, как и появилась. Только что была — и нет.

* * *

— А что я могу? — развел руками капитан Гарнье. — Обеспечение секретности — только один из приказов. А еще ремонт, контакты с местным населением, организация обороны в случае подхода вероятного противника. А у меня в наличии двенадцать парней, мой старый мотоцикл и грузовик Citroen Т-45.

Поглядел в затянутое тучами небо, фуражку поправил.

— У нас в казарме до сих пор с потолка течет… Мсье Леконт! Шеф! Поговорите с мадам Делис! Согласно приказу мы должны организовать постоянный пост…

Капитан без особой нужды оглянулся, а затем уверенно указал на угловую башню — ту самую, единственную уцелевшую от старого замка. Бывший учитель уже знал, что именуется она весьма романтично — Речная Анна.

— Мадам Делис заявила, что возьмет в фондах музея пулемет. Я кстати, проверил, пулемет у нее есть — британский, системы Льюиса, найден неподалеку в ходе земляных работ, состояние удовлетворительное.

Анри Леконт прикинул, использовалась ли в тех боях тяжелая артиллерия. Наверняка! Боеприпасы с желтой полосой — фосген, ими немцы надеялись проломить фронт.

— Что еще у нас плохого, капитан?

* * *

Автомобиль шефу не полагался, просить грузовик бывший учитель не стал, определиться же на местности очень хотелось. На карте все плоско и не всегда понятно, свежий взгляд определенно не помешает. Решение подсказал капитан — Речная Анна! Башня — самая высокая точка Этлана, заодно можно прикинуть, под каким соусом подать ее экспроприацию. Кроме того, иного дела для себя шеф объекта так и не смог придумать.

Артиллерийский бинокль нашелся у капитана, дорогу к башне ему указала лично мадемуазель экскурсовод, готовая сопровождать шефа до верхней площадки и даже дальше, много дальше. Два нижних пролета лестницы оказались каменными, выше вела деревянная лестница. Ступени предательски потрескивали и подрагивали, но Леконт все-таки добрался до самого верха. Площадка! Над головой — черепичный колпак, к одному из каменных зубцов прикреплена вырезанная на дереве карта местности. Речная Анна — часть экспозиции.

Бинокль он доставать не спешил. Успеет! Была еще причина уединиться подальше от любопытных глаза. Среди бумаг, обнаруженных в папке, имелась одна, которую следовало тщательно обдумать. Сейчас она, сложенная вчетверо, лежала в кармане пиджака.

Понять самому, что все это значит, без сомнения очень важно. Но еще важнее прикинуть, как поймут остальные. Вскоре он, шеф секретного объекта «Этлан», должен ознакомить с ней личный состав. Перед строем или под расписку высокое начальство еще не решило.

Анри Леконт достал бумажный листок из кармана, развернул, представив, что перед ним один из старших классов в лицее мадам Жубер. Ученицы не сводят с него, молодого и красивого, глаз, ожидая момента, когда можно будет устроить пакость. С чего бы начать, чтобы не слишком задавались? Допустим, так…

— Война уже началась, девушки…

* * *

В прекрасной Франции отношение к слову особенное. Анри Леконт, узнав об этом из университетских лекций, неоднократно сталкивался с подобным и в жизни. Скучные британцы назовут лопату лопатой и на том успокоятся. Французам такая простота претит, они начнут соревноваться в остроумии, пока не остановятся на чем-то феерическом, к примеру, Мадам Кельма.

В Великую войну, сохраняя военную тайну, британцы писали: «В Н-ском полку», поэтические галлы: «Где-то во Франции».

Как назвать врага, если война еще официально не объявлена? «Агрессор» — коротко и правильно, но так и англичане смогут. Лучше просто «они», грозно и загадочно, в первом же абзаце пояснить, снимая все вопросы: «Они хуже бошей!»

Итак, те, что хуже бошей, уже не один год готовят войну против миролюбивой Франции. «Они» сильны своими технологиями, а еще более коварством и подлостью. Линия Мажино уже не защитит! Надо… А что надо?

Анри Леконт вернул бумагу в карман. Он, как и вся прекрасная Франция, миролюбив, но того, кто это писал, отправил бы под бомбы даже без винтовки. Объяснять придется самому, причем обычными словами, которые не застревают в ушах. Тем более, война, и в самом деле началась. Вот так-то, девушки!

Когда он поднимался на башню, капало, теперь лило от души. Вдали темнели мокрые черепичные крыши Клошмерля. Устраивать именно здесь секретный объект — глупость, в одном из многолюдных пригородов Парижа было бы куда безопаснее. Повесить табличку «Военное училище», и кто внимание обратит?

Внизу — огромный двор, в центре дом, возле которого только что суетились рабочие, пока дождь не загнал всех под крышу. Там ремонт, обещают закончить буквально сегодня-завтра. Рядом еще один, уже отремонтированный (пусть с потолка и течет), это казарма, где заняты пока всего несколько комнат. Левее и ближе, почти вплотную к стене, помещения музея. Все эти строения остались от последнего владельца, который строил тут фабрику по переработке овощей, но помешала война. Владелец уехал в эвакуацию, да так и не вернулся, в замок пришли военные, устроив в нем склады, а когда фронт подошел к Амьену, здесь разместил свой штаб генерал Генри Сеймур Роулинсон, командующий 5-й британской армией. Помещение штаба — в нынешнем музее на втором этаже. Мадам Делис, тогда еще мадемуазель, возила англичанам продукты из Клошмерля, иногда и под обстрелом.