Отчаявшись хоть немного увеличить зазор между нами, не сдвигая портьеры, я переключила свое внимание на то, что происходило за пыльным бархатным занавесом. Из разговора стало ясно, что двух служанок сюда послала хозяйка. Они должны были что-то взять из ее кабинета. Женщины нашли то, что искали, и покинули комнату, прежде чем Пикс доставил мне еще какие-нибудь неудобства.

Как только дверь позади нас закрылась, я отодвинула бархатную портьеру и выбралась на прохладный чистый воздух. Благодаря Пиксу мои щеки пылали. Я повернулась, чтобы высказать ему все, что думаю, но услышала мягкий скрип. Шторы колыхнулись, и вдруг я ощутила поток свежего ночного воздуха.

Нет! Я подбежала к открытому окну и увидела на земле под окном темный силуэт. Сделав аккуратное сальто, он скрылся в темноте.

Я разозлилась и хотела броситься за ним. Мое ухо все еще было теплым, а ладони – влажными. Мне было все равно, увижу я его снова или нет. Я бы хотела встретиться с ним, только чтобы указать дорогу к Скотланд-Ярду. Однако в руках я все еще держала список приглашенных гостей – а это самое главное. У меня было то, ради чего я сюда пришла.

Через две минуты я закончила читать. У меня был ответ хотя бы на один вопрос.

Мэйлин Ходжворт была в списке.

На следующий день после бала в Косгроув-террас я работала в лаборатории над своим новым проектом. Как и дядя Шерлок, я проводила много времени за исследованиями и экспериментами, а также за написанием статей. Конкретно в этот день я делала заметки для учебного пособия, в котором намеревалась рассказать об остатках различных образцов пудры и кремов, найденных в женском будуаре.

От этого занятия меня отвлекли мысли о событиях предыдущего вечера, в частности о дерзком поведении моей партнерши. Импульсивность мисс Стокер поставила под угрозу не только нас самих, но и миссию в целом. У меня не было желания продолжать сотрудничество с такой взбалмошной особой. Я хотела поговорить с мисс Адлер о сложившейся ситуации, но ее не будет в музее раньше двух часов. Поэтому, чтобы поехать и поведать обо всем, что произошло прошлой ночью, мне пришлось дожидаться этого времени.

Только я собралась зажечь огонь под блюдом с датской пудрой с ароматом герани, как раздался внезапный стук в дверь. Я погасила пламя и отложила в сторону паровую зажигалку размером с палец.

– Войдите, – сказала я, поднимая защитные очки.

Миссис Рэскилл давно уяснила, что входить в лабораторию нужно осторожно. Это понимание пришло к ней несколько лет назад, после одного инцидента, когда она вошла во время эксперимента с пчелами. Я была должным образом защищена, но она – увы, нет. Полученные многочисленные укусы стали одной из причин, почему миссис Рэскилл перестала быть чуткой компаньонкой. Я могла находиться в лаборатории целыми днями, но она этого словно не замечала, потому что теперь беспокоила меня только в случае крайней необходимости.

– Для вас посылка, – произнесла она, прильнув щекой к двери, чтобы сначала осмотреть помещение.

– Пакет? – уточнила я настороженно.

Я ожидала, что Анх предпримет какие-либо действия – попытается совершить похищение или отправит угрожающее письмо, возможно, пакет. В конце концов, мои отец и дядя регулярно получали такие посылки, а дядя Шерлок не раз бывал в опасных ситуациях.

– Как его доставили? – поинтересовалась я, задумчиво глядя на посылку.

– Это из службы столичной полиции, – ответила миссис Рэскилл.

Мои опасения сменились разочарованием: было бы интересно определить, как открыть пакет, не активировав находящуюся внутри бомбу. Однако поскольку это была столичная полиция, я расслабилась. У них не было причин присылать мне взрывчатку. Но при этом я не могла понять, зачем им понадобилось отправлять мне посылку.

Миссис Рэскилл вошла, решив, по-видимому, что наступил безопасный момент, чтобы нарушить границы моего святилища. Ее черные с проседью волосы были, как всегда, завязаны в деловой пучок. Ни одна прядь не могла выскользнуть из ее прически даже в самые беспокойные дни. Я часто задавалась вопросом, использовала ли она какой-то природный лак, чтобы волосы всегда были в порядке.

Хотя экономка едва доставала мне до подбородка, ей удалось продемонстрировать свое осуждение, когда она вручила мне пакет размером с небольшую книгу. Я не поняла, чем вызвано ее неодобрение: то ли беспорядком в моей лаборатории, то ли тем, что я оказалась как-то связана с полицией.

Я взяла посылку и внимательно ее изучила.

Сверху написано мое имя, аккуратно, но с большим количеством чернильных пятен: плохое перо или кто-то очень спешил. Левша.

Никаких других особенностей не наблюдалось. Оберткой служила вчерашняя газета. У меня появилась небольшая идея относительно личности отправителя. Я начала снимать бумагу, и тогда содержимое посылки выскользнуло и с грохотом упало на стол.

– Что это такое? – воскликнула миссис Рэскилл, приближаясь с выпученными глазами к гладкому металлическому предмету.

– Ничего особенного, – ответила я, но мои пальцы задрожали, когда я взяла устройство, которое до недавних пор принадлежало мистеру Дилану Экхерту.

Почему он отправил его обратно после того, как выкрал из моей спальни?

Или его послал кто-то другой?

– Я никогда не видела ничего подобного, – заявила миссис Рэскилл.

Крошечный нос экономки шевелился от любопытства, и это делало ее похожей на кролика.

– Это зеркало? Для чего нужен этот необычный предмет?

– Это может оказаться взрывчаткой, – предположила я.

Я подняла устройство на ладони, пытаясь при этом выглядеть обеспокоенной.

Миссис Рэскилл отступила.

– Мне лучше вернуться на кухню. Проклятый «декоратор» снова не работает. Я попрошу Бена, чтобы он зашел посмотреть, что с ним не так. Может быть, вы пригласите его на ужин?

Бен был племянником миссис Рэскилл. Его голова напоминала облако. И пусть он был достаточно компетентен в вопросах починки механических устройств, но вовсе не являлся тем человеком, в чьей компании я любила ужинать. На самом деле я ни с кем не желала ужинать или обедать, потому что мне пришлось бы отказаться от книги или от эксперимента в пользу бессмысленной беседы, во время которой мы обсуждали бы сегодняшний туман или моросящий дождь, или туман и дождь одновременно.

– Спасибо, миссис Рэскилл, – поблагодарила я, все еще глядя на устройство.

С одной стороны, мистер Экхерт сказал, что это телефон, но с другой – я не могла понять, как это возможно.

Когда домработница вышла, я взяла газету, служившую оберткой, чтобы посмотреть, не было ли в ней чего-либо еще. Внутри нашлась записка. Она была короткой и простой: Пожалуйста, придите. Я в тюрьме.

Я задумалась, хочется ли мне иметь что-либо общее с молодым человеком, который покинул мой дом, не оставив даже записки в благодарность за гостеприимство, который пробрался в мою спальню и выкрал из нее это устройство.